Бытие, Глава 38, стих 9. Толкования стиха

Но Онан, зная, «что семя будет не ему» и, быть может, не желая лишиться старшинства и наследства в роде, предпочел исполнению братскаго долга и обязанности левирата то половое злоупотребление, которое доставило его имени печальную известность («онанизм»), и за которое он также был умерщвлен Господом... Из приведеннаго разсказа кн. Бытия очевидно, что левиратный обычай в патриархальныя времена имел вполне обязательную и даже принудительную силу. В самом деле, Онан, при всем своем нерасположении к левирату, не находит возможным открыто уклониться от него, а лишь тайно, хотя и преступно, пытается обойти требование обычнаго права. Закон ужичества или левиратный брак у древних евреев

Брат Иров, Авнан, любил Фамарь и взял ее себе в жены. Но поскольку ненавидел брата своего, то не захотел восставить ему семя.

Он же, поскольку не хотел восставить семя брату... Потом он был и под руководством судей, но пал и он от вышнего гнева; потому что был истинно Авнан, то есть «пораженный сердцем», так как безумно уклонился к многобожию, оставив единого по естеству и истинно Бога. Поэтому и погиб, и рабствовал иноплеменным. Об этом учит нас книга так называемых Судей. Так умер и этот в бездетстве, как и Ир, сея семя на ничто, то есть на землю. Отсюда естественно, что он не получил совершенно никакого и плода и не мог восстановить семя брату своему.

чтобы не дать семени брату своему. См. ком. к ст. 8.

Иуда, основываясь на древнем, позже в законе Моисея нарочито регулированном (Втор. 25:5–10), обычае т. наз. левиратного брака (лат. levir = евр. jabam, деверь), т. е. брака вдовы бездетной с деверем или другим ближайшим кровным родственником для восстановления потомства умершему ее мужу, имя которого получал первенец от этого нового брака (обычай левирата, с некоторыми видоизменениями, существовал также у египтян, индийцев; теперь встречается у монгольских племен), — отдает вдову Фамарь второму сыну своему Онану. Но последний заклеймил себя мерзким грехом, отселе получившим его имя (онанизм); тяжесть его греха увеличивалась низким недоброжелательством его к памяти брата, имя которого должен был получить лишь 1-й сын, и корыстолюбивым расчетом — самому наследовать удел брата. Кара Божия постигла и его.