Бытие, Глава 31, стих 32. Толкования стиха

Теперь поразмыслим, каким должен быть праведный муж, когда возникает вражда. Во-первых, он должен уклониться от нее, ведь лучше уйти без ссоры, чем обосноваться с конфликтом. Затем он должен обладать тем, что в состоянии унести с собой: чтобы его противник не мог удерживать его никаким обязательством, но чтобы сам он мог сказать: узнавай, что есть твоего у меня. И далее: и обыскивал Лаван, но не нашел ничего своего у Иакова. Велик и поистине блажен тот муж, который не мог утерять ничего своего и иметь ничего чужого, то есть не иметь ничего меньшего и ничего лишнего. Итак, тот муж совершенен, кто не имеет ни в чем нужды, и тот праведен, у кого нет ничего лишнего: это и есть соблюдать справедливую меру. О, сколь велика добродетель, союз с которой давал прибыль и не приносил убытков! Вот что значит быть совершенным: приносить большую пользу своим ближним и не причинять им никакого вреда¹. Одним словом, тот, кто хотел навредить Иакову, не смог отпустить его с пустыми руками. Ведь мудрый муж никогда не бывает пустым, но, всегда имея на себе одеяние благоразумия, может сказать, подобно Иову: Я облекался в правду, и суд одевал меня². В самом деле, внутренние одежды духа суть те, которые не может отнять никто другой, если только кого-либо не ограбит собственный его проступок. Именно так был ограблен Адам, оказавшийся нагим³, в то время как Иосиф, даже лишившись верхней одежды, не был наг, ибо сохранил целыми одежды добродетели⁴. Следовательно, мудрый муж никогда не бывает пустым. Действительно, как может быть пустым тот, кто принял от полноты Христовой⁵ и сохранил то, что принял? И как может быть пустым тот, чья душа наполнена, ибо хранит одежды воспринятой благодати? Но следует остерегаться, чтобы кто- нибудь не утратил одежду невинности и чтобы нечестивые люди, преступив пределы справедливости, под давлением святотатственного гонения не похитили одеяние души и духа. Впрочем, это не легко может случиться, если только кого-нибудь прежде не разденет голос его неправды. Поэтому и Давид сказал: если есть неправда в руках моих, то да отпаду я от врагов моих пустым; пусть враг преследует душу мою и настигнет⁶.

+Иаков, или О блаженной жизни. Сl. 0130, 2.5.23.45.2.++ *** Но это - нравственный смысл повествования¹, а таинственный заключается вот в чем: пришел к нему Лаван (то есть «убеленный», ведь и сам сатана принимает вид ангела света (2 Кор. 11:14)), и начал требовать у него свое. Иаков отвечал ему: узнавай, есть ли что твоего у меня? (Быт. 31:32 LXX), то есть: «У меня нет ничего твоего; ищи, узнаешь ли что из твоих пороков и преступлений. Я ничего не унес из твоих коварств и не имею ничего общего с обманом; я убежал от всего твоего, как от скверны». И обыскивал Лаван, но не нашел ничего своего. О, сколь блажен муж, в котором враг не нашел ничего, что мог бы назвать своим, в котором диавол не обнаружил ничего, что признал бы своим! Кажется, что это невозможно человеку, однако Иаков носил образ Того, Кто сказал в Евангелии: идет князь мира сего и во Мне не имеет ничего (Ин. 14:30). Действительно, из того, что принадлежит диаволу, нет ничего, что имело бы неизменную сущность34.

И пусть противник твой не найдет в тебе своего образа, ни гневливости, ни ярости, ибо в них образ зла. Противник диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1 Пет. 5:8). Да не найдет он жажды золота, груды серебра, статуй пороков, не отнимет у тебя голоса свободы, а ведь голос свободы – когда ты скажешь: Грядет князь мира сего и не найдет во Мне ничего (Ин. 14:30). Итак, если ты уверен, что он ничего не найдет в тебе, когда придет искать, ты скажешь ему то, что сказал патриарх Иаков Лавану: Познай, есть ли что-нибудь во мне твоего (Быт. 31:32). По заслугам блажен Иаков, у которого Лаван не смог найти ничего своего, потому что Рахиль спрятала золотые и серебряные статуи идолов, принадлежащие ему. 

Но «у кого найдешь богов твоих, тот не будет жив при родственниках наших». Видишь, что Иаков не знал о похищении, сделанном Рахилью, смотри, какое строгое наказание определяет он сделавшему кражу: «у кого найдешь», говорит он, богов твоих, тот не будет жив при родственниках наших». Не за то только, говорит, что украл, но и зато, что таким похищением он дает явное доказательство собственного заблуждения. «Узнавай, что у меня, и возьми себе». Обыщи, то есть, действительно ли похитил я что–нибудь не принадлежащее мне. Ты не можешь обвинить меня ни в чем, кроме того, что я скрытно ушел от тебя, и на это я решился не по своей воле, а, предвидя обиду, и боясь, чтобы ты, узнав об этом, не вздумал отнять у меня своих дочерей и все другое, что я имею.

В апологии своей Иаков сначала кратко и с кротостью отвечает на упрек Лавана в тайном удалении от него: он опасался, как бы Лаван, нерасположенный к нему, не оставил при себе жен Иакова с детьми, как ранее лишал его законной награды. На второе же обвинение — в похищении терафимов — Иаков отвечает предложением произвести в его стане поголовный обыск, именно при свидетелях из числа спутников Лавана. При этом на случай, если бы терафимы нашлись у кого Лаваном в стане Иакова, он произносит — по праву патриарха и главы семьи (Быт. 38:24) — заклятие на виновного (о похищении Рахили он не знал); по Мидрашу, это было необдуманное слово — Рахиль похитила терафимы и умерла (Beresch. r. Раr. 74, s. 362).

Да не будет жив. Иаков произносит сие определение по праву главы семейства (Быт. 38:24). Или, может быть, как думают раввины, слова да не будет жив заключают в себе не определение смерти, но только заклятие.