Толкование на группу стихов: Быт: 29: 18-18
«Да работаю ти седмь лет за Рахиль» (Быт. 29:18). В те древние времена был у евреев обычай, как и у греков, и у еллинов, состоявший в том, что женихи покупали себе невесту. Так, потом Давид купил себе у царя Саула дочь Мелхолу за двести краеобрезаний филистимских (1 Цар. 18:27); пророк Осия за пятьдесят сребреников купил себе жену, бывшую блудницей (Ос. 3:2). Иаков же, будучи нищим и не имея, на что купить себе жену, предлагал вместо цены свой труд семилетней работы. «Да работаю ти, – говорит он, – седмь лет». И были для него сии лета как несколько дней, ибо он любил Рахиль.
Мы же здесь помыслим каждый о душе своей и о Небесном Царствии. Иаков ради женской временной красоты столько трудился, обещая семь лет работать, а работал четырнадцать лет; мы же ради вечного спасения своей души и наслаждения нескончаемыми благами в Царствии Небесном ленимся и один день поистине поработать Богу. Иаков столь любил Рахиль, что весьма продолжительный труд был ему легок ради любви к ней; нам же и незначительный какой-либо подвиг ради душевного спасения кажется тяжелым. Поистине, не любим мы душ наших, не любим, так как не заботимся о душевном спасении; но мы не только не любим, но и ненавидим, враждуем против души, совершая злые и неправедные дела, как говорит Псаломник: «Любяй неправду ненавидит свою душу» (Пс. 10:5). И ангел сказал Товии: «Иже творит грех и беззаконие, враг есть души своей» (Тов. 12:10).
Иаковом даже ради временного супружества Рахиль столь была любима; мы же, имущие после всеобщего воскресения опять с душами нашими соединиться и жить в сем соединении уже бесконечные веки, мы не хотим любить душ наших, а если и любим, то любим плотски, а не духовно. Ибо каждый любит душу свою только ради жития и для того, чтобы наслаждаться в сластях мира сего; духовной же любви к душе нет, нет того, чтобы заботиться о ней, чтобы не погубить ее в будущей жизни, не ввергнуть ее в бездну ада, не вдать ее в бесовские руки, в огнь неугасимый, червю неусыпаемому, в тартар, которого и сам сатана трепещет. Мы о том не заботимся, чтобы не ввергнуть свою душу в столь лютые и вечные злоключения; следовательно, у нас нет любви к душе. Что прекраснее души, созданной по образу Божию, бессмертной и вечной? И что приятнее Небесного Царствия, ему же не будет конца? Мы же и то и другое считаем как бы никуда негодной вещью, небрежем о душе и презираем Небесное Царствие ради временной грехолюбной жизни! О крайнее наше безумие!
Когда я писал о двух женах Иакова – о Лии и Рахили, то припомнились мне слова святого Андрея Критского, которые воспеваются в Великий пост в его каноне: «Жены ми две, разумей деяния и разум в зрении: Лию убо деяние, яко многочадную, Рахиль же разум». И еще в другом стихе: «Бди, душе моя, и мужествуй, якоже древле великий в патриарсех, да стяжеши деяние с разумом, да будеши ум зряй Бога» (В четверток 5-й недели Поста, песнь 4-я). Из сих слов видно, что святой Андрей поставил тех двух жен в пример сугубого устава жития спасающихся – деяния и умного зрения, то есть трудолюбивого в добрых делах и душеспасительных подвигов жития и богомысленного деяния. Трудолюбивого жития устав заключается в том, чтобы трудиться ради ближних, промышлять о потребном для нищих и убогих в их скудости, от пота лица своего питать алчущих, одевать нагих, упокоевать странников, посещать узников и больных, погребать мертвых и делать все прочие дела милосердия, а также ради Бога носить усердно и труды налагаемого послушания. Умного же зрения или богомыслия устав заключается в том, чтобы от всякой молвы, от всех житейских попечений удалиться и прилепиться единому Богу, работать Ему в духе, углубляя в Него весь свой ум и все свои помышления.
Для того, кто ищет спасения, оба сии устава жизни столь же благопотребны, как каждому человеку необходимы два глаза и две руки. Можно и одним оком видеть то, что есть в поднебесной, можно, конечно, если нет другого, но двумя глазами лучше видится; можно и одной рукой, если нет другой, делать что-либо, однако двумя руками лучше делается. Подобным образом нужно разуметь и относительно обоих уставов, о которых идет речь, то есть о трудолюбивом и о богомысленном умозрении. Может, конечно, кто-либо искать спасения, положив в основу и один какой-либо устав, но лучше держаться обоих: путем обоих уставов искать спасения, оба сии устава – деяние и умозрение – положив в основу единого и добродетельного жития.
Но внемлем: старейшая из двух летами не Рахиль, а Лия; так и люди прежде всего навыкли трудиться, а не в созерцании Бога поучаться. Любезнейшею для Иакова была Рахиль, а не Лия; угодно и Богу бывает сие богомысленное житие, нежели житие многотрудное, не соединенное с богомыслием. Лия и Рахиль – обе были родными сестрами; оба вышеуказанные устава спасительного жития суть как бы купнородные братья. Обеих сих девиц Лаван соединил с Иаковом; так и оба сии – деяние и умозрение, трудолюбие, говорю, и богомыслие – подобает соединить вместе для того, кто хочет спастись. Иаков прежде всего соединился с Лиею, а потом уже с Рахилью; и для ищущего спасения прежде всего необходимо взяться за трудолюбное в совершении добрых дел житие, а затем уже обучаться умным зрением и в богомыслии. Более чадородною была Лия, а не Рахиль; так же и более многочисленны ищущие себе спасение путем трудолюбного жития, и не многочисленны утвердившиеся в умозрительном богомыслии и постигнувшие сего пользу. Красивее Рахиль, а не Лия; полезнее и богомысленное житие, нежели трудолюбие.
В Евангелии указано осуществление каждого из указанных двух уставов в лице Лазаревых сестер – в Марфе и Марии: Марфа трудится, а Мария, сидя у ног Иисусовых, внемлет Его словесам. Та соблюдала устав деяния, а эта (Мария) осуществляла устав умного созерцания; та была трудолюбива, а сия богомысленна. Поэтому той Господь сказал: «Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе», а сию похвалил, говоря: «Мария же благую часть избра, яже не отнимется от нея» (Лк. 10:41-42). Не уничижил и не отринул Господь и Марфы; не были для Него труды ее неприятными, так как она трудилась не ради кого-либо другого, но ради Него, чтобы угостить своего Господа знатною трапезою, однако Он Марию возвеличил более, нежели Марфу. Почему? Потому, что Мария, отвергнув всякое попечение о внешнем, весь ум свой углубила в Бога, слушая словеса Божии; Марфа же, пренебрегши словом Божиим, служила одним только своим трудом. Посему и обличена была она Господом в излишнем попечении о житейском, ибо излишним является, хотя и в добром деле, тот труд, ради которого оставляется слово Божие, молитва и богомышление. Приятны Господу внешние труды спасающихся, но если только они будут соединены вместе с богомышлением, а без сего живущим говорится: «Печешися и молвиши о мнозе». Богомыслие есть украшение всех трудов доброго подвижника.
Трудолюбное житие, если оно не соединено с богомыслием, подобно Петру, ходящему по водам; богомысленное же житие подобно Иоанну, возлежащему на персях Христовых. Тот посреди волн, а сей в тишине; тот в страхе и трепете, а сей в беспечалии; тот утопает, а сей почивает; тому Христос простирает руку, чтобы спасти его от потопления, а сему открывает Свои сокровенные тайны.
Сие различие между трудолюбием и богомысленным житием ты можешь увидеть, когда каждое из них отделишь одно от другого; если же трудолюбие и богомыслие вместе соединишь в едином житии, то сие можно будет уподобить обоим тем апостолам, устремившимся ко гробу Христову, чтобы увериться в Его Воскресении; однако Иоанн стремился быстрее Петра. Так и богомысленное житие предваряет трудолюбное житие в стремлении, скорее постигает Христа. Посему полезнее трудолюбного жития житие богомысленное, как Рахиль красивее Лии.
Еще же для примера и изъяснения обоих видов сего жития да вспамянутся здесь два праведных отца – Моисей и Арсений, из коих один был трудолюбным, а другой богомысленным.
Моисей весь отдавался страннолюбию, угощению, принятию братий и в сем много трудился. Арсений же, в молчании пребывая, внимал себе, жил в уединении, всех сторонился. И похвален был странствующим братом Моисей более Арсения.
Эту похвалу услышал некий отец и стал молиться Богу, говоря: «Господи, покажи мне дело сие: один избегает людей ради Твоего имени, другой же всех принимает ради Твоего имени; который же из них более совершен и достоин большей Твоей благодати?» И увидел отец этот в видении два корабля великих, плавающих по некоей великой реке; в одном был преподобный Арсений, и Дух Божий управлял его кораблем в великой тишине; в другом же корабле был преподобный Моисей, и ангелы Божии с ним, которые управляли кораблем и влагали медовый сот в уста Моисею. Сие видение этот отец поведал прочим опытным отцам, и те, рассудивши о всем, сказали, что совершенный есть молчащий Арсений, а не принимающий странников Моисей: с Арсением Сам Бог, с Моисеем же пребывают ангелы Божии.
На примере Рахили и Лии можно видеть еще и то, что Господь Бог не всем равно подает Свои дары: одному Он дает одно, другому другое и никому все вместе. Рахили Он даровал красоту лица, но не дал благоплодовитости, ибо первоначально она была неплодною, а потом ее неплодие было разрешено для рождения только двух чад, после чего она и умерла. Лия же, соединившись с мужем, тотчас же начала рождать и родила шесть сыновей и одну дочь. Но более всего часть Лиина сделалась лучшей, нежели Рахилина, потому, что из ее племени, от сына ее Иуды, имел произойти обетованный Богом Мессия Христос.
Источник
Келейный летописец. События в шестом столетии четвёртого тысячелетия