Бытие, Глава 22, стих 1. Толкования стиха

И случилось так, что после этих слов Бог искушал Авраама. Бог искушает иначе, чем дьявол. Дьявол искушает, чтобы погубить, а Бог искушает, чтобы увенчать. Он искушает верных Ему, поэтому и Давид говорит: Искуси меня, Боже, и испытай (Пс. 138:23). Святого Авраама Бог сначала испытывал и затем искушал, чтобы не оказалось непосильным бремя. Так могло случиться, если бы Бог стал искушать его прежде, чем закалил в испытаниях. Он испытывал его, когда повелел выйти из Харрана, и нашел в нем послушание. Испытывал, когда Авраам, полагаясь на силу веры, освободил племянника и не притронулся к добыче . Испытывал, когда обещал ему, старику, сына - хотя был Авраам уже ста лет и видел, что способность Сарры к деторождению угасла, однако поверил и не поколебался в вере, хотя его могла бы смутить мысль о бесплодии или старости. Испытывал его ревность о гостеприимстве. И вот, испытав, решил, что Авраам, став сильнее, может быть искушен еще более суровыми повелениями. Именно этот пример учит нас, что человек испытывается настоящим, а искушается вымышленным и ложным. Бог не желал, чтобы сын был принесен в жертву отцом, не желал, чтобы совершилась эта жертва. Он, давший овна для заклания вместо сына, испытывал чувства отца, не предпочтет ли тот сына Божьим наставлениям и не ослабит ли силу обета из-за отеческой любви.
 И сказал к нему Бог: Авраам!Авраам!. Повторением имени Он пробуждает дух к готовности. 

Время последнего (восьмого) богоявления Аврааму Бытописатель указывает неопределенно «и было, после сих происшествий». Исаак находился в это время в таком возрасте, что в силах был нести на себе дрова для жертвоприношения. Поэтому можно заключить, что после событий, изложенных в первой половине 21 главы, прошло достаточное время. Одни толковники (предполагают, что Исааку было 12 лет, другие – 25, третьи 37. Но в возрасте 12 лет он едва ли мог нести тяжелую связку дров для жертвоприношения; когда Исааку было 37 лет, умерла его мать Сарра, о чем повествуется после – (23, 1). Вероятнейшим представляется мнение, что Исаак шел на заклание в том же возрасте, в котором пострадал Иисус Христос, прообразуемый Исааком, то есть 33 лет.

После сего Бог, искушая Авраама, повелел ему, чтобы он своего возлюбленного сына Исаака возвел на одну из высоких гор, которая ему будет показана, и там принес его в жертву. Это повеление было ему в ночном видении. 

«Бог искушаше Авраама» (Быт. 22:1). Искушает человека Бог, искушает и диавол, но иначе Бог и иначе диавол, ибо иное есть Божие искушение, а иное – диавольское. Божие искушение есть испытание добродетелей в человеке; диавольское же искушение есть прельщение человека на грех. Бог искушает человека, испытуя, терпелив ли он, послушен ли Ему, чист ли сердцем, боголюбив ли. Таковым искушением Он испытывал Иова в терпении, Авраама в послушании, Иосифа в чистоте, израильтян в боголюбии, как и Моисей им во Второзаконии сказал: «Искушает Господь Бог вас, уведети хотя, аще любите Господа Бога вашего всем сердцем вашим и всею душею вашею» (Втор. 13:3). Но более всего Господь испытывает в нас боголюбие, ибо если оно в нас существует, то и все прочие добродетели легко приобретаются; ибо ради любви Божией и терпение является, и послушание приемлется, и чистота соблюдается, и какое-либо доброе дело ради него совершается. Испытует же Господь Бог человека не потому, что Он не знает, каков этот человек, ибо Создатель наш ведает сердца человеческие, и Ему известно то, что мы еще не сотворили; но искушает с тою целью, чтобы яснее обнаружилась человеческая добродетель как для пользы других, так и для того, чтобы сплести венок добродетельному человеку.
                Напротив, диавол искушает человека, предлагая ему временную сладость греха, чтобы уловить его, как рыбу удицею, как птицу клеткой или сетью, и, взяв его в свою власть, повлечь его с собою в ад на вечную погибель. «Бог несть искуситель злым» (Иак. 1:13), говорит святой апостол Иаков. Эти слова значат то, что Бог не искушает на злое. И никто из искушаемых на злое да не говорит, что он от Бога искушается, ибо Господь не искушает никого, но каждый «искушается от своея похоти влекомый и прельщаемый» (Иак. 1:14). Дьявол же на зло искушает, и нет другого искушения диавольского, как только на грехи, и это только для того, чтобы человек каким-либо грехом прогневал и раздражил Бога, а чрез это сделался достойным осуждения и наказания и стал общником с ним в геенских муках.
                Бог не искушает злых, не испытывает беззаконных, но искушает и испытывает добрых и верных Своих рабов. Святой Климент, Римский папа, говорит следующее: «Муж зол не искушается Богом». Одинаковым образом свидетельствует о сем и Святое Писание, говорящее: «Якоже искушается во огне сребро и злато, тако избранных сердца от Господа» (Притч. 17:3). Внемлем: сердца избранных и любимых Богом праведников, а не тех, которые грешники и Богом ненавидимы, искушаются Господом; грешники разве только наказываются или казнятся Господом, по словам Псалмопевца:  «Многи раны грешному» (Пс. 31:10). Диавол же своими искушениями нападает не только на злых, но и на добрых, хотя и часто бывает последними посрамлен; злых людей он имеет, как своих рабов, которые всегда слушаются его и творят его волю. 
                Бог искушает, любя добродетельного мужа; диавол же искушает, ненавидя его. Бог искушает любимого раба Своего, попуская на него какие-либо временные скорби и печали, чтобы очистить его от согрешений, явить его светлым и достойным небесных сокровищ; о праведных в книге Премудрости говорится так: «Бог искуси их и обрете их достойны Себе, яко злато в горниле искуси их и яко всеплодну жертву приять их» (Прем. 3:5-6). Диавол же искушает человека не с тем, чтобы очистить, но чтобы ввергнуть его в бо́лыпие греховные скверны и сотворить его мерзостным для Бога и недостойным Небесного Царствия. Бог искушает, чтобы спасти; диавол же искушает, чтобы погубить. Бог подвергшемуся искушению от Него сплетает венец; диавол же искушенному от него готовит муки. Божие искушение вначале горько, ибо временною печалью огорчевается, а впоследствии сладко, так как удостоивается вечного наслаждения в будущей жизни. Диавольское же искушение вначале сладко, как мед, но только на короткое время, ибо после этой кратковременной сладости настанет желчная и вечная горесть в нескончаемых муках. 
                Итак, иное есть Божие искушение и иное диавольское, и между тем и другим столь велико различие, сколь между сладостью и горечью, светом и тьмою и «елико отстоят востоцы от запад» (Пс. 102:12).
                
                «На едину от гор высоку» (Быт. 22:2). Гора, на которой Бог повелел Аврааму принести в жертву сына, была названа Мориа, что значит «горесть». Есть иное толкование этого имени. Горестью же она названа потому, что на ней росло много горьких на вкус растений Мерры. На ней потом был создан Иерусалим. Гора эта разделяется на три холма, каждый из которых, носит свое особое имя. Первый холм – Сион, то есть смотрилище, так назван потому, что с него можно далеко видеть; другой – Мориа; третий же холм – Голгофа, то есть Лобное место, ибо там лоб Адама после потопа старшим сыном Ноя Симом был погребен, о чем мы сказали прежде, когда излагали события в десятом столетии первого тысячелетия. Все эти три холма одним именем называются – Сион или Мориа, но иногда и каждый своим именем. На Сионе потом был создан дом и град Давидов; на горе Мориа – церковь Соломона; на Голгофе же был распят Христос. Эта трехолмная гора образует как бы полукруг, в котором под горою расположился город нижний Иерусалим; однако холм Голгофа остается вне Иерусалима. 
                

Такое испытание веры случилось и с патриархом Авраамом, о котором говорится: «Бог искушал Авраама» (Быт. 22:1). Правда Божия хотела испытать не ту веру Авраама, которую Господь внушил ему, а ту, которую он по своей свободе показал, будучи призываем однажды и просвещенный от Господа. Поэтому не незаслуженно одобряется твердость его веры и ему при сообщении благодати, которая на короткое время оставляла его для испытания, сказано так: «не поднимай руки твоей..., теперь Я знаю, что ты боишься Бога» (Быт. 22:12). 

Во время встречи Авраама с Господом у дубравы Мамре, Господь сказал Аврааму, что через год у него будет сын от Сарры. Сарра, которая была пожилой женщиной, услышав это, внутренне усмехнулась. Но для Господа нет невозможного. И через год девяностолетняя Сарра родила сына Исаака. Аврааму было тогда сто лет.

Мы можем только предполагать, какая это была радость для Авраама, столько лет страдавшего от поношения бесчадства, как любил он своего сына, как заботился о нем. Но Господь решил испытать силу веры Авраамовой. В жизни каждого из нас наступает момент, когда не на словах, а на деле проверяется твоя вера. Тот единственный момент, от которого зависит вся твоя дальнейшая судьба. Да и не только твоя, но твоего рода, твоих близких.

И подрос Исаак, и стал отроком. И Бог сказал: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе (Быт. 22:1-2).

Представьте себе состояние отца, который всю жизнь молился о сыне, терпел поношения бесчадства, много лет ждал исполнения Богом Его обещания размножить род его и получившего наконец в старости утешение. И вдруг такое: взять своего любимого, единственного сына и своими руками убить его и сжечь! Немыслимо для любого из нас. Но как поступает Авраам? И что это значит – ходить путями Божиими?

Как известно, люди больше ценят то, что при­обретается с трудом. Если же что-то достает­ся даром, человек относится к этому небреж­но. Чтобы понять истинную цену того, что у нас есть, нередко бывает нужно это потерять или хотя бы пережить угрозу такой потери.

Авраам, как мы знаем из Священного Пи­сания, много лет был бездетным. Он отчаивал­ся и получал уверение от Бога. И снова унывал, и снова Бог подбадривал его. И вот, когда ему бы­ло больше девяноста лет и жена его «заматерела в старости своей», у Авраама родился сын Исаак. Срок этот был важен, потому что Авраам должен был понять, что это не просто естественный ход вещей, что Исаак — сын, подаренный ему Богом!

Но вот идет время, и Исаак становится под­ростком. Авраам живет обычной жизнью и дав­но привык к мысли, что у него есть сын. А ко­гда у тебя есть что-то твое собственное, ты сам этим распоряжаешься, строишь планы. И роди­тели, между прочим, тоже нередко строят пла­ны на детей.

Бог является Аврааму и говорит ему то, что по сегодняшним меркам звучит не просто дико, но совершенно немыслимо. Он должен взять сына своего Исаака и принести его в жертву на горе Мориа. Буквально взять своего единствен­ного сына и использовать его вместо жертвен­ного животного. Однако не стоит судить об этой истории с точки зрения дня сегодняшнего, на­шего отношения к человеку и ценности его жизни. В те времена, когда звучит это повеле­ние, приносить в жертву первенцев было обыч­ной практикой многих окрестных народов.

Но ведь это же повеление не какого-нибудь языческого божка, а Бога истинного, как оно может быть таким? Смущение или даже воз­мущение многих из нас вполне естественно. Но ведь и история завершается не так, как она за­вершалась у язычников! 

Пожалуй, это один из самых сложных, непонят­ных и неприятных отрывков Священного Писа­ния. Бог искушает праведника, требует от него

невозможного. Для многих этот отрывок на­столько неприемлем, что они предпочитают об­ходить его стороной, не думать о нем, ведь здесь Бог предстает не таким, каким мы Его привык­ли себе представлять, и не таким, каким мы ви­дим Его из множества других мест Священного Писания. Он требователен и на первый взгляд жесток. Но не стоит дробить этот библейский сюжет на части и на отдельные стихи, размыш­ляя о его начале, надо иметь в виду его конец. А конец его прекрасен. Хотим мы того или нет, но Бог если не нас самих, то многих из наших родственников и знакомых ставит в ситуацию, на первый взгляд безвыходную. Такую же без­выходную, какой была ситуация, в которую Бог поставил праотца Авраама, когда потребовал принести в жертву единственного сына. Авраам мог восстать против этого повеления, мог всту­пить в диалог с Богом, точно так же, как он сде­лал это, когда узнал о намерении уничтожить Содом и Гоморру. Но Авраам этого не сделал. Он принял волю Божию без всякого видимого сопротивления, несмотря на то что слова Бо­га выходили за рамки всего того, что он знал о Боге. Он знал о Его милосердии и о том, что Он не погубит праведника вместе с грешником. Авраам знал, что Богу чужда несправедливость. Но при всем при этом Авраам не стал задавать вопросов, не стал сомневаться и искать другие пути. Он целиком принял волю Божию о себе и о своем сыне.

Мы знаем, что Бог остался верен Себе, что Бог остался милосердным и что Бог не имел на­мерения погубить Исаака. Очевидно, что знал это и Авраам, несмотря на то что тогда, когда он поднимался на гору со своим сыном, кни­га Бытия еще не была написана и эта история еще не закончилась. Точно так же и история нашей жизни еще не дописана. И если мы по­добны Аврааму, если мы способны верить Богу, способны не сомневаться в Его благости, пре­мудрости и милосердии, то Бог останется ве­рен Себе и любую нашу жизненную коллизию и трагедию в свое время направит ко благу. По­стараемся помнить об этом и на обращение Бо­га к нам неизменно отвечать: «Вот я, Господи, я здесь, я перед Тобой, и я слушаю Тебя».