Бытие, Глава 2, стих 20. Толкования стиха

Глава I. Почему сказано: И созда Бог еще от земли, и проч. 1. Если что рассмотрено и написано нами в предыдущих книгах служит некоторым для читателя пособием, то нет надобности долго останавливаться на словах: И созда Бог еще от земли вся звери сельныя и вся птицы небесныя, потому что в предыдущих книгах (Кн. 6, гл. V), насколько было можно, мы объяснили, по какой причине сказано eще, т. е. — по причине совершённого в шесть дней создания тварей, в котором причинно все было разом и закончено и начато, дабы эти причины обнаруживались потом уже в своих действиях. A если кто-нибудь найдет, что этот предмет надобно изъяснить иначе, тот пусть только обратит тщательное внимание на все то, что мы имели в виду, составляя свое мнение, и буде при этом он в состоянии будет составить более вероятное мнение, мы с своей стороны не только не станем ему препятствовать, но скажем еще спасибо. 2. Если же кого-нибудь будет тревожить то обстоятельство, что Писание говорит не: "создал еще Бог из земли, всех зверей полевых, а из вод всех птиц небесных", но так, как бы оба эти рода Он сотворил из земли: И созда, говорит, еще Бог от земли вся звери сельныя и вся птицы небесныя, тот пусть знает, что в этом случае надобно понимать дело двояко — или так, что Писание умолчало здесь, из чего Бог создал птиц небесных, так как и при молчании его для нас может быть ясным, что из земли Бог создал не то и другое, а только зверей полевых, — что и без указания Писания мы понимаем, из чего Он создал птиц небесных, зная уже, что они произведены из вод при первом творении причин; или так, что земля в настоящем случае названа в общем смысле вместе с водами, подобно тому, как названа она в том Псалме, в котором, окончив похвалы со стороны небесных предметов, писатель обращает свою речь к земле и говорит: Хвалите Господа от земли, змиеве и вся бездны (Пс. 148:7), а не говорит: "хвалите Господа от воды". Само собою понятно, что все бездны находятся в водах, и однако они хвалят Господа от земли; в водах же находятся и пресмыкающиеся и летающие пернатые, и тем не менее они хвалят Господа от земли. Согласно с таким общим наименованием земли, применительно к которому и о целом мире говорится, что Бог создал небо и землю, — все, что сотворено из суши ли или из воды, все это правильно мы будем понимать как сотворенное из земли. Глава XII. Животные действительно приведены были к Адаму, чтобы он нарек им имена, но этим действительным событием обозначается и нечто другое. 20. Но так как достаточно, мне думается, исследован вопрос, для чего сотворена была мужу жена, то подвергнем теперь рассмотрению вопрос о том, почему приведены были к Адаму все звери полевые и все птицы небесные, чтобы он дал им имена, но при этом так, как будто отсюда возникла необходимость сотворения ему жены из ребра его, потому что среди этих животных не нашлось для него подобной ему помощницы. Мне кажется, что это было сделано в видах некоторого пророческого знаменования, но, впрочем, сделано так, что, при несомненности совершившегося события, истолкование его остается открытым. В самом деле, что значит прежде всего, что Адам нарек имена птицам и земноводным животным, за исключением рыб и всех вообще плавающих? Ибо если мы обратимся к языку человеческому, то все это называется так, как люди дали ему в своей речи имя. Не только то, что существует в водах и на земле, но и сама земля, вода, небо и все, что мы на небе видим, чего не видим и чему верим, все это, смотря по различию человеческих языков, называется различными именами. Мы знаем, что первоначально, прежде чем гордость строителей воздвигнутой после потопа башни разделила человеческое общество на различные языки, существовал один язык (Быт. 11:1-8). Какой бы ни был этот язык, это к нашему вопросу не относится. Несомненно только, что на нем говорил и Адам, и если этот язык существует еще доселе, то в нем находятся и те членораздельные звуки, при помощи которых первый человек дал имена земноводным животным и птицам. Вероятное ли теперь дело, чтобы имена рыб на этом языке установлены были не человеком, а свыше, и им научился потом человек от Самого Бога? Если даже допустим, что так дело и было, то почему оно так было, в этом без сомнения скрывается таинственный смысл. Между тем, надобно думать, что имена рыбам даны постепенно, после знакомства с породами их. Но если это сделано не тогда, когда звери, скоты и птицы приведены были к человеку, чтобы он всем им, к нему собранным и разделенным по породам, дал имена, и притом дал имена постепенно и раньше, чем рыбам, то какая тому была причина, кроме намерения обозначить что-нибудь такое, что имело бы значение, как предуказание будущего? — На этом пункте порядок повествования останавливает наше внимание главным образом. 21. Затем, неужели Бог не знал, что в породах животных Он не сотворил ничего такого, что могло бы быть помощницей, подобной человеку? Разве не нужно ли было, чтобы и сам человек это сознал и считал жену тем более дорогою, что во всей, сотворенной под солнцем плоти, он не нашел ничего ей подобного? И удивительно, если он мог узнать это тогда только, когда к нему приведены были животные, и он пересмотрел их. Ибо если он веровал Богу, то Бог мог сообщить ему об этом таким же образом, как дал ему заповедь, как вопрошал и судил его согрешившего. А если не веровал, то, конечно, не мог и знать, всех ли животных привел к нему Тот, Кому он не веровал, или же, может быть, скрыл в каких-нибудь отдаленнейших странах земли животных ему подобных, которых не показал ему. — Итак, думаю, не следует сомневаться, что так происходило дело ради какого-нибудь пророческого знаменования, но, однако, происходило именно так. 22. В своем настоящем произведении мы задались намерением не загадки пророческие разрешать, а дать оправдание достоверности совершившихся событий в их историческом смысле, так чтобы то, что может казаться для пустых и неверующих людей невозможным или, в качестве противного свидетельства, противоречащим самому авторитету священного Писания, обсудив по мере сил и при помощи Божией, показать и не невозможным и не противным; а что представляется возможным и не имеющим ни тени противоречия, но может, однако, некоторым казаться как бы излишним или даже глупым, относительно всего такого доказать, что оно происходило как бы не в естественном или обыкновенном порядке совершающихся событий и, на основании несомненнейшего, для наших сердец предпочтительного, авторитета священного Писания, должно быть считаемо таинственным, а потому и не глупым. Изъяснение или исследование этого последнего предмета мы или уже представили в другом месте, или отлагаем до другого времени.
Глава XIV. Как приведены были к Адаму животные. 24. Обратимся, поэтому, к тому, что мы поставили задачею своего настоящего произведения, именно — как согласно не с предзнаменованием будущего, а с буквальным, не аллегорическим значением совершившихся событий, могут быть понимаемы дальнейшие слова. И созда, говорит, Бог еще от земли вся звери сельныя и вся птицы небесные; что из этих слов казалось нам нужным и насколько казалось, мы уже объяснили. И привел их к Адаму, чтобы видеть, как он назовет их. Чтобы не мыслить плотским образом о том, как Бог привел зверей и птиц к Адаму, должно в этом случае помочь нам рассуждение о двояком действии Божественного промышления... Не следует, в самом деле, думать, будто это происходило так, как охотники или птицеловы выслеживают и подгоняют к тенетам животных, которых они ловят; не следует думать и так, будто дан был какой-нибудь повелевающий голос в словах, слыша который разумные души поднимаются и повинуются. Звери и птицы такой способности не получили; впрочем, и они в своем роде повинуются Богу не разумным произволением воли, а так, как Бог, не двигаясь Сам во времени, в благопотребное время двигает всем чрез ангельские служения, которые в Его слове получают ведение, что и в какое время должно быть, и Им, во времени не движущимся, движутся во времени, исполняя Его повеления в кругу подчиненных им созданий.
25. Ибо всякая живая душа, не только разумная, как в людях, но и не разумная, как в скотах и птицах, движется впечатлениями. Но разумная душа или сочувствует или не сочувствует впечатлениям произволением воли; неразумная же душа не имеет этого суждения, хотя и природа в своем роде движется под влиянием известного впечатления. Душа не властна над теми впечатлениями, которые ею воспринимаются или в телесное чувство, или глубже, в самый дух, и которыми движутся желания каждого одушевленного существа. Отсюда, когда впечатления внушаются при посредстве ангельского послушания, повеление Божие достигает не только до людей, не только до птиц и зверей, но и до всего, что скрывается под водами, как напр., до кита, проглотившего Иону (Ион. 2:1); да и не только до таких крупных животных, но даже и до червяка, ибо и ему, как читаем, повелено было свыше подгрызть корень тыквы, под тенью которой покоился пророк (Ион. 4:6-7). И если человека Бог устроил так, что он, будучи облечен даже и греховною плотью, может при посредстве могущества своего разума, а не тела, ловить, приручать и держать удивительным образом в своей власти не только скотов и вьючных животных, покорно служащих его домашним надобностям, не только домашних, но и свободно летающих, птиц и даже диких зверей, когда, подмечая их желания и горести, приманивая, запирая в клетку и выпуская на свободу и, таким образом, мало-помалу их усмиряя, он отучает их от диких инстинктов и, так сказать, облекает человеческими нравами: то не тем ли более обладают могуществом ангелы, которые по повелению Бога, познаваемому ими в самой непреложной, постоянно ими созерцаемой, Его истине, двигая сами себя во времена, а подчиненные им тела во времени и пространстве, могут внушать всякой живой душе и впечатления, которыми она движется, и желание, вытекающее из её телесной недостаточности, так чтобы она, сама не зная, влеклась туда, куда должно ей идти.
*** Итак, прежде всего Бог показал человеку, насколько он лучше травоядных животных и всех неразумных живых существ. Таков смысл сказанного о том, что Бог привел к человеку всех животных, чтобы видеть, как он наречет их, и какое имя им пристанет. Отсюда явствует, что человек потому лучше животных, что различает их по именам; а это возможно лишь потому, что он может судить о них. Таков ближайший смысл, ибо человек быстро понимает, что он лучше животных. Труднее понять тот смысл сказанного, что человек и в себе постигает присутствие как разумного начала, которое правит, так и неразумного начала, которое управляется.

Животные полевые и птицы небесные, которые приведены к Адаму, - это наши неразумные порывы. Так что хищные или травоядные животные - это различные телесные страсти, более агрессивные или более умеренные; а птицы небесные - что это, если не пустые помыслы, которые, подобно птицам, облетают нашу душу и поворачивают ее туда или сюда? Поэтому нет у нашего разума более далекого от него товарища, нежели ощущение... Но, может быть, ты возразишь, что коль скоро Бог поместил все это в раю - телесные страсти и тщету непрочных или пустых помыслов, - то Он и есть виновник наших заблуждений? Вдумайся в то, что Он говорит. А Он говорит: Да владычествуют они люди над рыбами морскими, и над птицами небесными... и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле (Быт. 1:26). Как видишь, Он дал тебе власть трезвым суждением различать роды и виды, ибо ты должен судить обо всем. Бог призвал к тебе все твари, чтобы ты узнал, что твой ум царит надо всем Почему же ты пожелал допустить к себе и соединиться с тем, что, как видишь, наименее подобно тебе?

***

87. Да придет Бог и создаст жену: первую жену в помощь Адаму, вторую — Христу, не потому что Христос нуждается в помощи, но потому что мы желаем и стремимся прийти к благодати Христовой через Церковь. И ныне созидается, и ныне растет, и ныне эта Жена получает облик и рождается! Поэтому Писание и использовало новое слово «надстраивать», потому что мы утверждаемся на основании апостолов и пророков (Еф. 2:20). Ныне воздвигается духовный дом, становясь священным храмом (ср. 1 Пет. 2:5) . Приди, Господи Боже, создай эту жену, построй Свой город! Пусть приидет Твой Служитель! Я верю Твоему слову: Он построит город Мой (Ис. 45:13).

88. Эта Жена — мать всем, вот духовный дом, вот вечный город, не знающий смерти; это Иерусалим, теперь видимый на земле, но который будет вознесен выше Илии (ср. Гал. 4:25-26, 4 Цар. 2:11) — а Илия был один! — и будет вознесен выше Еноха (ср. Быт. 5:24, Сир. 44:15, Евр. 11:5), который не видел смерти, ибо был вознесен, чтобы злоба не изменила сердца его (Прем. 11:5). Этот Иерусалим любим Христом, ибо он славен, свят, непорочен, безукоризнен (ср. Еф. 5:27). И насколько лучше, когда все тело возносится, чем кто-то один! Таково упование Церкви. Несомненно, она будет восхищена, вознесена, перенесена на небо! Илия был восхищен огненной колесницей, вознесется и Церковь. Не веришь мне? Поверь Павлу, в котором говорил Христос: Мы восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем (1 Фес. 4:17).

***

Продолжим вопросом: зачем Бог образовал из земли всех зверей полевых и всех птиц небесных и привел к Адаму, чтобы видеть, как тот назовет их (Быт. 2:19)? В чем был замысел Бога, когда Он привел к человеку зверей полевых и птиц небесных? Были среди них и домашние животные по роду их. Мы читаем: И нарек Адам имена всем скотам и всем птицам небесным и всем зверям полевым; но для Адама не нашлось помощника, подобного ему (Быт. 2:20). Этому можно дать следующее толкование: дикие звери и птицы приведены к человеку повелением Бога, а приручить домашних животных было во власти человека. Первое — результат божественного действия, второе — результат человеческих усилий. Кроме того, приведены к Адаму животные — ты согласишься с этим, — чтобы он узнал о существовании у них по природе двух полов, мужского и женского, и чтобы на их примере убедился в необходимости для себя союза с женой.

И еще до того как женщина была создана, было сказано об Адаме: Не нашелся помощник, подобный ему (Быт. 2:20). Ведь человек может иметь помощь лишь в человеке. Итак, из всех живых существ нет ни одного подобного ему, и не нашлось никакого помощника для человека, значит, такого помощника видели в женщине. 

Обозревая животных и нарекая им имена, Адам не встретил между ними ни одного, с которым бы мог разделить владычество над земными тварями, предстоявшие ему труды телесные, также мысли и чувства. Все это были неразумные и бессловесные существа, ни одного между ними не было похожего на человека. Адам, нарекая имена животным, произносил членораздельные звуки, в которые облекал свои мысли и суждения; но эти звуки замирали в воздухе без разумного на них отзыва, эти мысли оставались без обмена. Адам не мог не чувствовать своего одиночества и нужды в подобном ему существе. Чувство это могло в нем возбудиться с особенною силой под влиянием наблюдения, что животные, которых он рассматривал, сотворены по четам. При взгляде на эти четы естественно могло возникнуть в нем желание сожития с существом, не только подобным ему по природе, но и парным ему.

Итак, наречением имен Адам приобрел власть над животными, а для них самих было раскрыто их предназначение и цель, к которой должен каждого из них вести Адам. С другой стороны этим действием были очерчены и границы власти человеческой. - Бог Сам нарекает имена дню и ночи (Быт. 1:5), небу (Быт. 1:8), земле и морю (Быт. 1:10) и звездам (Пс. 146:4). Все эти сущности неподвласны человеку. Тем более Сам Бог не имея над Собою никого выше Себя, не может быть наименован каким-либо одним собственным именем, точно описывающим Его природу. Имена были даны не случайно. Но Адам будучи пронизан силою Духа проникал в Сам Божий замысел о каждом творении и выражал его посредством звука. Священный писатель говорит, что наречены были имена ВСЕМ высшим животным. - Очевидно, имеется в виду то, что к этому моменту еще не вымер ни один вид. Ведь иначе не смог бы Адам исполнить волю Божию. Он дал имена и драконам (динозаврам), и другим созданиям, которых современная наука считает исчезнувшими задолго до его появления. Но среди всех этих рычащих, щебечущих и шипящих тварей не нашлось подобного человеку; не нашлось разумного и обладающего самосознанием животного, которое бы могло вместе с Адамом молитвой и трудом освящать весь мир. Сам Бог показал этим всем последующим поколеньям людей и всем ангельским мирам величие человека, с которым несравнимо ни одно из существ воззваных из небытия. Глубины сокрытые в этом творении настолько безмерны, что с ним смог соединиться бесконечный Господь!

И дал им всем Адам наименования такие, какие каждому животному были приличны и свойственны, согласуя имя каждого животного с его истинною природою и имевшим возникнуть впоследствии нравом. Ибо был Адам весьма умудрен Богом и имел ангельский разум.

Не невозможно человеку изобрести немногие имена и сохранить их в памяти, но превышает силы человеческого естества и трудно для него в один час изобрести тысячи имен, и последним из именуемых не дать имени первых. Человек мог дать многие имена многим родам гадов, зверей, скотов и птиц, но не наречь один род именем другого есть уже дело Божие, а если это сделано человеком, то сие дано ему от Бога. Если же Бог даровал человеку владычество, соделал его участником в творчестве, облек славой, дал ему Едемский сад, – что еще оставалось сделать, и чего еще не было сделано для того, чтобы человек тщательно хранил заповедь? Сказав о сотворении животных, об именах, данных им Адамом, Моисей обращается к повествованию о его сне и о том, как была взята у Адама кость и из нее создана жена, и говорит: Адаму же не обретеся помощник подобный ему . Под именем помощника разумеется Ева. Хотя помощниками человеку стали звери и скоты, но пригоднее для него был бы помощник из его же рода. И Ева, кроме попечения о делах домашних, кроме заботы об овцах, волах и стадах других животных, могла, по возможности, быть помощницей мужу в постройках, вязаниях и других художествах. Хотя животные находились в рабстве у человека, но в этом не могли оказывать ему помощи. Потому Бог сотворил ему такую помощницу, которая бы вместе с ним имела о всем попечение и во многом помогала ему.

Отсюда уже усматривай, возлюбленный, свободу воли и превосходство разума его, и не говори, будто он не знал, что хорошо и что худо. Кто был в состоянии дать соответствующие имена скотам, и птицам, и зверям, не нарушил при этом порядка, и не дал диким животным имен, приличных кротким, а свойственных диким не назначил кротким, но всем дал соответственные названия, тот не исполнен ли был мудрости и разума? Заключай же отсюда, как велика сила того вдуновения, и как велика мудрость, которою Господь одарил бестелесную душу, составив из двух сущностей столь чудное и разумное животное и бестелесную сущность души, как прекрасного художника, соединив с телом, как орудием. Поэтому, когда подумаешь о столь великой мудрости этого животного, изумляйся могуществу Создателя. Если взгляд на красоту неба возбуждает благомыслящего созерцателя к славословию Творца, то тем более разумное это животное, человек, размышляя о своем устройстве, о высокой чести, данной ему, о великих дарах и несказанных благодеяниях, может постоянно восхвалять Виновника и возносить посильное славословие Господу. Хотел я рассмотреть и дальнейшее, но, чтобы множеством изложенного не обременить вашей памяти, надобно прекратить здесь слово. У нас не та цель, чтобы только сказать много; мы говорим для того, чтобы вы, постоянно сохраняя это в своем уме, не только сами знали содержащееся в божественном Писании, но и для других были учителями, могущими вразумлять их. Поэтому каждый из вас, по выходе отсюда, вместе с ближним возобновляй в памяти то, что здесь сказано, и, сообщая другому свое, принимай и от него, что тот припомнит. И таким образом собирая все и сохраняя в свежей памяти, уходите домой, и там, каждый сам по себе, опять продумывайте эти божественные уроки, чтобы ими, посвящая все заботы, и ими, занимая свой ум, вы легко могли и победить возмущающие вас страсти, и избегнуть козней диавола. Ведь когда злой тот демон видит, что душа заботится о предметах божественных, и об них только непрестанно помышляет, ими занимается, то он не смеет и приблизиться, но тотчас удаляется, гонимый силою Духа, будто огнем каким. Итак, чтобы нам и себе доставить возможно более пользы, и победить этого врага, и получить большую милость от Бога, будем занимать ум свой этими предметами. Тогда благоуспешны будут все дела ваши — трудное сделается легким, кажущееся прискорбным будет иметь счастливый конец, и ничто здешнее не в состоянии будет печалить нас. Если мы будем заботиться о божественном, то сам (Бог) позаботится о нашем, и мы переплывем море настоящей жизни с совершенною безопасностью и, путеводимые великим Кормчим — Богом всяческих, войдем в пристань Его человеколюбия. Ему слава и держава, ныне и присно, и в бесконечные веки веков. Аминь.
*** Много благодарен вам, что вы вчера приняли наше увещание с большою готовностью и не только не тяготились продолжительностью слова, но были до конца так внимательны, что сохранили живое расположение слушать; этим вы подаете нам добрые надежды на то, что исполните наш совет самым делом. Кто слушает с таким удовольствием, тот, очевидно, расположен и к исполнению (выслушанного) на деле. С другой стороны, и нынешнее стечение ваше служит доказательством вашего душевного здравия. Как позыв к пище есть знак телесного здоровья, так любовь к слову Божию служит наилучшим свидетельством благосостояния душевного. Так как плод вашего усердия проявляется в исполнении вами слышанного, то вот и мы отдадим вашей любви награду, которую обещали вчера. Наградою называю это духовное учение, которое и у меня, дающего, может увеличить достояние, и вас, приемлющих, сделать богатыми. Таково все духовное; а в чувственных вещах этого не бывает. Там дающий уменьшает свое имущество, а получающего делает более богатым; здесь же не так — напротив, и дающий, этим самым, еще более увеличивает собственное богатство, и у приемлющих умножается достояние. Итак, поелику и мы готовы сообщить, и у вас недра ума приготовлены принять это духовное богатство, то и исполним свое обещание и, принявшись за дальнейшее объяснение того, что было читано из блаженного Моисея, чрез это отдадим вам награду. Нужно объяснить то, что прочтено сегодня, чтобы таким образом с точностью раскрыв заключающееся в речениях богатство мыслей, сообщить его вашей любви. Вы слышали недавно слова божественного Писания: “Но для человека (Адама) не нашлось помощника, подобного ему” (ц.сл.: Адаму же не обретеся помощник, подобный ему). Что значит это краткое речение: “Но для человека (Адама)”/ Адаму же? Зачем прибавлен союз же? Не довольно ли было сказать: “Для человека (Адама)”? Адаму? Исследовать это хотим мы не просто по излишней пытливости, но чтобы, тщательно истолковывая вам все, научить вас не пропускать в божественном Писании без внимания и краткого речения, ни даже одного слога. Ведь это не простые слова, но слова Духа Святого; потому можно найти великое сокровище и в одном слоге. Внимайте же, прошу, усердно: никто (не будь) ленив, никто - сонлив, все имейте бодрый ум; никто пусть не блуждает мыслию на стороне и, стоя здесь, пусть не развлекается житейскими попечениями. Напротив, помышляя о достоинстве этого духовного собрания и о том, что мы слышим (здесь) Бога, говорящего к нам устами пророков, сообразно с этим пусть всякий отверзает слух и напрягает ум свой, чтобы ни одно из бросаемых нами семян не пало на камень, или при пути, или в терния, но чтобы все семя, упавши на добрую землю, то есть, на широту великого ума, могло принести вам обильный плод и умножилось сеемое нами. Посмотрим же, что значит прибавление союза. “Но человеку (Адаму), - говорит, -не нашлось помощника, подобного ему” (Адаму же, говорит, не обретеся помощник, подобный ему). Заметь точность божественного Писания. Сказавши: “Но человеку (Адаму) не нашлось помощника”, - оно не остановилось на этом, но прибавило: “подобного ему”, - объясняя нам этим прибавлением причину, по которой оно употребило союз. Думаю, что более быстрые в соображениях сами уже предвидят, что будет нами сказано. Но так как мы, предлагая поучение всем вообще, должны стараться, чтобы слова наши были ясны для всех, то вот и покажем вам, почему (Писание) так сказало; только потерпите немного. Прежде, как помните, в божественном Писании сказано: “Сотворим ему помощника, соответственного ему”, вслед затем сообщено нам о сотворении зверей, и пресмыкающихся, и всех бессловесных: “Господь Бог образовал, - сказано, - из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их; и (Адам), как господин, “нарек имена всем” (Быт. 2:18-20), каждой породе зверей и птиц и всем бессловесным назначил, по дарованной ему мудрости, свойственное наименование. А чтобы мы видели, что все эти твари, хотя и исполняют некоторую службу и содействуют человеку в трудах, однако же, неразумные твари и весьма далеко отстоят от человека, чтобы мы подумали, будто о них сказал (Бог): “Сотворим ему помощника”. Ведь если они и помогают человеку и службою своею доставляют ему много пользы, все же неразумны. Что они помогают (ему), это показывает самый опыт: одни из них пригодны к перенесению тяжестей, другие - к обрабатыванию земли; вол влачит плуг, прорезывает борозды и много других услуг оказывает нам при земледелии; осел также много помогает при перенесении тяжестей; да и многие другие из бессловесных служат нам к удовлетворению телесных наших нужд: овцы служат нам своею шерстью для устройства одежды; козы - и волосом и молоком, и другим, что пригодно в пищу нам. Итак, чтобы не к этим животным относили мы сказанное выше: “Сотворим ему помощника”, - для этого блаженный Моисей, начиная теперь слово, говорит: “Но для человека (Адама) не нашлось помощника, подобного ему”. Как бы так он учит нас и говорит: все эти (животные) созданы (Богом для человека) и получили себе названия от Адама, однако же, ни одно из них не оказалось достойным быть ему помощником. Потому и хочет (Моисей) внушить нам, что имеет быть создано новое животное и что это готовое явиться животное и есть то самое, о котором сказано: “Сотворим ему помощника, соответственного ему”, - подобного, то есть, ему, - одной с ним природы, Достойного его, ничем не ниже его. Поэтому этот блаженный и сказал: “Но для человека (Адама) не нашлось помощника, подобного ему”, показывая нам, что сколько бы бессловесные ни были нам полезны своими услугами, но помощь, оказываемая Адаму женою, другого рода и гораздо превосходнее.
*** Как же это? Разве не помощник конь, участвующий в бою? Разве не помощник вол, влекущий плуг и трудящийся с нами в деле посева? Разве не помощники осел и мул, производящие вместе с нами перевозку тяжестей? Но чтобы ты не сказал этого, для этого делается (в Писании) строгое различие. Не просто сказано, что «не нашлось помощника» ему, но — что «не нашлось помощника, подобного ему». Так и здесь не просто сказал (Бог): «Сотворим ему помощника», а изрек: «сотворим ему помощника, соответственного ему».

Ст. 19-20 Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему. *** Кто презрительно говорит о смиренномудром человеке и не признает его за живого, подобен отверзающему свои уста против Бога. И хотя в его глазах человек смиренный заслуживает презрения, всякое создание воздает ему честь. Когда смиренный приближается к хищным зверям и они обращают на него свой взор, укрощается их свирепость. Они подходят к нему как к своему владыке, опускают свои головы и лижут его руки и ноги. Ибо звери ощущают от него то благоухание, которое исходило от Адама до прегрешения, когда они были собраны к нему и он давал им имена в раю. Это состояние отнято было у нас, но обновил и возвратил нам его Своим пришествием Иисус.

И нарек Адам имена скотам и птицам, зверям и гадам и дал имена даже самим ангелам. И подчинил Бог Адаму зверей и скот, и обладал он всеми, и все его слушали.

Вся земля же была отдана Адаму, а райское жилище стало для него недоступным. Ему также повелевалось идти прочь из рая, и вне его он был отделен не от человеческого жилья, но от бессловесных существ - домашних, четвероногих, диких животных и пресмыкающихся. Рай был для него царским жилищем, где он являлся полновластным хозяином. Благодаря этому и Бог привел к Адаму живых существ, чтобы понимали его. И собирались отовсюду не как рабы к своему господину, а всякий раз, когда у них была в чем-то нужда. Он называл живых существ по имени и сразу же отпускал. Но тогда Адам пребывал в раю.

Св. Отцы вполне буквально толкуют наречение имен животным Адамом и усматривают в этом указание на владычество человека над ними, его ненарушенную гармонию с ними, премудрость и ум первого человека, далеко превосходящий все, чем только с тех пор обладал человек. Преп. Ефрем пишет об этом: «Сказанное же: «Приведе я ко Адаму», показывает мудрость Адама, и тот мир, какой был между животным и человеком, пока человек не преступил заповеди. Ибо они собрались к человеку, как к исполненному любви пастырю; без страха по родам и видам проходили пред ним стадами, и его не боясь, и не трепеща друг друга... Нет невозможности человеку изобрести немногие имена и сохранить их в памяти. Но превышает силы человеческого естества, и трудно для него, в один час изобрести тысячи имен, и последним из именуемых не дать имени первых... (Это) есть уже дело Божие; а если и человеком это сделано, то дано ему сие от Бога» (Толкование на книгу Бытия, гл. 2, сс. 233–234). Иначе говоря, в Адаме это было знаком истинной божественной мудрости. Свят. Иоанн Златоуст пишет: «Это делает Бог, чтобы показать нам великую мудрость Адама... и для того еще, чтобы в наречении имен виден был знак владычества... Подумай о том, какая нужна была мудрость, чтобы дать имена стольким породам птиц, гадов, зверей, скотов и прочих бессловесных..., всем им дать имена и притом имена собственные и соответствующие каждой породе... Подумай... о том, что и львы, и леопарды, ехидны, и скорпионы, и змеи, и все другие, еще более свирепые, животные, пришли к Адаму, как к господину, со всею по-корностию, чтобы получить от него имена, и Адам ни одного из этих зверей не устрашился... Имена те, которые нарек им Адам, остаются доселе: Бог так утвердил их для того, чтобы мы и помнили постоянно о чести, которую человек получил от Господа всяческих, приняв под свою власть животных, и причину отнятия (этой чести) приписывали самому человеку, который чрез грех утратил власть свою» (Беседы на книгу Бытия, XIV, 5, сс. 115–116). Поелику человек, как мы видели, имеет в себе нечто от естества животных, и это животное естество стало в нем господ-ственным по причине грехопадения, Адамово наречение имен животным указывает еще на первоначальное господство ума человеческого над этим низшим, страстным естеством. Свят. Амвросий пишет: «Звери полевые и птицы небесные, приведенные ко Адаму, суть наши неразумные чувства, потому что звери и животные представляют различные страсти тела, равно и более сильного, и более умеренного характера... Бог даровал тебе власть быть способным отличать при пособии трезвого рассуждения вид всех без исключения предметов, чтобы побудить тебя составить суждение о всех их. Бог призвал всех их к твоему вниманию так, чтобы ты осознал, что ум твой является верховным по отношению ко всем им» (Paradise, ch. 11, p. 329–330).

И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; Так как это наречение не было случайным, а основывалось на знакомстве с природой нарекаемых существ и по большей части заключало в своей основе указание на более характерное свойство будущего носителя того или другого имени, то оно свидетельствует о сравнительно высоком состоянии умственного развития первого человека. Кроме того, по толкованию святого Иоанна Златоуста, наречение Адамом животных указывало на его господство над ними (Пс. 8:6–7): «у людей есть обычай полагать знак своей власти в том, что они, купив себе рабов, переменяют им имена; так и Бог заставляет Адама, как владыку, дать имена всем бессловесным» (Иоанн Златоуст). но для человека не нашлось помощника, подобного ему. В этих словах звучит как бы тихая грусть первого человека, возбужденная сознанием своего полного одиночества на земле, и слышится явное и сильное желание его к восполнению недостающего, что милосердый Господь и не замедлил вскоре же осуществить.

Следствие обозрения и наречения животных было то, что человеку не нашлось помощника подобного ему. Не нашлось более значит, нежели не было. Первое предполагает понятие, искание или желание предмета. Из сего видно, что рассматривание животных, сотворенных по четам, привело человека к мысли о чете человеческой. Было ли особенное намерение Божие ввести его в сию мысль или он вошел в нее, только следуя образам чувственного мира, сего вопроса Моисей не разрешает. По крайней мере, Бог оправдывается в сотворении опасной помощницы тем, что человек сам измыслил ее.