Бытие, Глава 15, стих 10. Толкования стиха

Животные, которые по указанию Господа берутся патриархом, впоследствии указаны были законом Моисеевым как чистые жертвенные животные (Лев. 1:2; 10, 14). Этим указывалось на жертвенный характер завета, заключенного с Авраамом. Обряд рассечения животных был заимствован из древнего обычая, соблюдавшегося при заключении союзов и договоров, обычая, по которому договаривающиеся лица проходили между рассеченными частями животного (Иер. 34:18-19). Это прохождение знаменовало, что лица, договаривающиеся в силу заключаемого союза, должны отселе составлять одно неразрывное целое, каковым некогда было рассеченное животное. Кроме того, рассечением животных указывалось на то, какая судьба должна постигнуть нарушителя заключенного союза. Голуби и горлицы, как символы чистосердечия и верности, при этом не рассекались. Хищные птицы, от которых Авраам охранял животных завета, служили указанием на те опасности, которые грозили потомству патриарха со стороны окружающих языческих народов. Откровением о судьбе потомства Авраама Господь указывает на рабство египетское, которое в недалеком будущем предстояло евреям, плотским потомкам патриарха. Продолжительность этого рабства с присоединением к нему времени странствования патриархов, в настоящем случае определяется периодом – «лет четыреста».

Божественный суд над поработителями потомков патриарха и возвращение их в землю обетования «со имением многим» (14 стих) совершилось, когда после страшных казней египетских (Исх. 7–12) евреи оставили страну порабощения, выйдя отсюда с великими богатствами (Исх. 12:35-36). Причина, по которой потомкам Авраама земля обетованная дается через долгий четырехсотлетний период времени, указывается в словах «ибо мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась»; только тогда, когда нечестие Хананеев переполнит меру долготерпения и милосердия Божия, Господь покарает нечестивцев и землю их передаст во владение потомков Авраама.

Внешние образы – дым, как бы из печи и пламя огня, под видом которых Господь прошел, с заходом солнца, между рассеченными животными, представляли собой обе стороны, вступающие в завет. Дымящаяся печь знаменовала собой потомков Авраама, для которых в будущем предстояло египетское порабощение, иногда изображаемое в Священном Писании под образом пещи железной (Втор. 4:20; Иер. 11:4), светильник огненный указывал на Бога, благодать Которого имела просвещать тьму бедствий и страданий потомков Авраама в Египте.

В чем смысл этой жертвы рассеченных животных и птиц, слетающихся на эти тела? Рассечение жертв Авраамом символизирует непримирённое с Богом, греховное, разорванное состояние человека. «Потому и сказано: только птиц не рассек, что деление бывает между плотскими, а духовные неразделимы» (Блаженный Августин).

Интересен стих 11. В синодальном переводе, как мы и прочитали, сказано: И налетели на трупы хищные птицы; но Аврам отгонял их. Не совсем хороший перевод, вернее, даже противоположный греческой Септуагинте. В Септуагинте текст звучит так: κατέβη δὲ ὄρνεα ἐπὶ τὰσώματα, τὰ διχοτομήματα αὐτῶν, καὶ συνεκάθισεν αὐτοῖς Αβραμ⁴. Что дословно переводиться следующим образом: Сощли же и другие птицы на тела (σώματα), и сел вместе с ними Аврам. Сел (συνεκάθισεν) вместе с ними и отгонял – это противоположные понятия. Обратимся к церковно-славянскому переводу Библии: Слетѣ́ша же пти́цы на тѣлесáрастéсанаяи́хъ: и сѣ́дебли́зуи́хъАврáмъ⁵. То же самое: сел Авраам вместе с ними, а не отгонял. Жертва животных – указывает на жертву Христа. И еще, слово (σώματα), тело, указывает на Тело Христово. Становиться понятным, почему Авраам сел среди них. Это указание на Евхаристию и наследие Царства Христова. Когда ученики спросили Христа о кончине века и кто спасется, Он ответил им следующее: Он же сказал им: где труп (тело– σώματα), там соберутся орлы (Мф. 24:28. Лк. 17:37).

Блаженный Феофилакт Болгарский дает следующее истолкование:

«И как на труп тотчас слетаются хищные орлы, так туда, где будет Христос, придут все святые, парящие на высоте добродетели; они, подобно орлам, вознесутся на облака. Под трупом здесь разумеется Христос, так как Он умер»

Практически каждый из нас имеет опыт обще­ния с человеком, которого можно назвать сло­вом «начальник», — будь то старший по званию, кто-то стоящий выше в иерархическом смыс­ле: директор в школе, руководитель производ­ства или кто бы то ни было еще. Что характер­но для этого опыта? Почтительность, уважение, трепет, страх? Нередко мы боимся оскорбить та­кого человека неправильными словами или де­лами, говорим не то, что у нас на сердце, а то, что он хочет услышать. Конечно, все это про­является в разной мере, но так или иначе вся­кому эти ощущения знакомы. Есть у нас, прав­да, и другой опыт: опыт общения с близкими людьми, с родителями, с супругами и друзь­ями. Эти отношения отличаются простотой и непосредственностью; здесь мы не только про­являем любовь и уважение, мы можем сомне­ваться и спорить. Имея в сознании и тот, и дру­гой опыт, зададим себе вопрос: какой из них мы распространяем на Бога? Кто Он для нас? На­чальник или родитель, недосягаемо старший в иерархии или друг? Задумаемся над этим.

В сегодняшнем чтении мы видим пример общения Бога и праотца Аврама. И естественно здесь поставить тот же вопрос. Каковы их отно­шения и что может быть аналогом этих отно­шений в нашей жизни?

Аврам спит после испытания, которое в рус­ском переводе названо происшествием. И вот в ночном видении Бог говорит ему, что он, Ав­рам, будет награжден чем-то значительным. Но что же мы слышим из уст Аврама? Он со­мневается в том, что Бог способен наградить его чем-то стоящим. Богатство у него и так есть, а вот детей нет. Бог не гневается на Аврама за сомнения, но выводит его из шатра и, показы­вая ночное небо, уверяет в том, что потомков у него будет бесчисленное множество.

То, что происходит дальше, является одним из ключевых моментов истории спасения: Ав­рам верит Господу, и Тот вменяет ему эту веру в праведность.

Какое же чувство испытал Аврам, поверив Божиему слову? То ли, что испытывает чело­век, доверяющий начальнику, который обещал не сокращать его в трудное время? Или то, ко­торое испытывает ребенок, наконец оказавший­ся на руках у матери? Конечно, последнее. Это чувство доверия, уверенности и полной предан­ности, без оглядки и без подозрений. Сегодня психологи любят говорить о том, что у челове­ка должно быть так называемое базовое дове­рие к миру. Но оно может быть полноценным, только если основано на базовом доверии к Богу. Если человек не трепещет перед Ним, как перед строгим начальником, но любит, как родного от­ца. Эта вера принята Богом как праведность, по­тому что, именно поверив, человек обретает пол­ноту и становится таким, каким должен быть.

В духовных школах, там, где учат богосло­вию и смежным дисциплинам, один из самых первых вопросов, которые рассматривают со

студентами, это вопрос о том, что такое свя­тость и чем она отличается от праведности. По­сле пространных экскурсов приходят к ответу: святость означает отделенность, некое избран­ничество, а праведность говорит о моральном облике человека, о его нравственности и со­блюдении человеком данного Богом закона. Таким образом, получается, что можно быть святым, но не быть праведным, а можно и на­оборот: быть праведным, но не быть святым. Одним словом, это не синонимы. Конечно, главный герой сегодняшнего библейского от­рывка и свят, и праведен. Причем мы читаем, что в праведность Аврааму вменились не его дела, а то, что он поверил Господу. Более того, нетерпеливая жалоба Авраама на собственную бездетность показала недостаток праведности Авраама. Он был неправ перед Богом, Который неоднократно обещал ему многочисленное по­томство. Но Господь не поставил ему этого в ви­ну, вера Авраама позволила ему избежать осу­ждения от Бога. Христов апостол Павел через этот пример показывает, что не только Авраам был оправдан и избавлен от своего греха через веру, но и каждый верующий во Христа Спаси­теля оправдывается через веру, а не через свои дела. Для многих эта мысль апостола послужи­ла своего рода искушением: если спасительна лишь вера, то может сложиться ощущение, что не важно, как живет человек и какие у него есть грехи. Если верует, значит, оправдан и спасен. Но вера Авраама сопровождалась делами, и его кратковременное сомнение — это всего лишь маленькая и незначительная пылинка в срав­нении с той липкой грязью, которая зачастую покрывает душу согрешающего человека. Ве­ра способна вмениться в праведность лишь то­гда, когда она сопровождается делами, также как дела Авраама свидетельствовали о его ве­ре, и не случайно в свое время апостол Иаков написал: «Как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак. 2 26).