Бытие, Глава 14, стих 18. Толкования стиха

Здесь впервые совершилось жертвоприношение, которое ныне приносится Богу христианами по всему миру¹. Выполняется то, что много позднее через пророка говорится Христу, Которому еще только предстояло прийти во плоти: Ты священник вовек по чину Мелхиседека(Пс. 109:4). То есть не по чину Аарона, поскольку его чин должен был упраздниться, коль скоро явились сами предметы, которые предвосхищались этими тенями.

Победитель не должен приписывать победу себе, но относить ее Богу. Этому учит нас Авраам, который не возгордился, а стал более смиренным после победы. Наконец, он совершил жертвоприношение и принес десятину, и поэтому получил благословение Мелхиседека, который в переводе на латинский означает «царь праведности», «царь мира», ибо он был священником величайшего Бога. Кто же царь праведности, священник Божий, если не Тот, о Ком сказано: Ты священник вовек по чину Мелхиседека (Пс. 109:4), то есть Сын Божий, священник Отца, Который жертвой Своего тела умилостивил Отца за наши прегрешения?

***

Но победитель должен не себе приписывать победу, а относить ее к Богу. Этому учит Авраам: победа сделала его не надменнее, а смиренней. Он принес жертву, отдал десятину, и потому его благословил Мелхиседек, чье имя означает царь правды, царь мира, ведь был он священником Бога Всевышнего (Быт. 14. 18) . Кто Царь правды и Священник Божий? Тот, Кому сказано: Ты священник вовек по чину Мелхиседекову (Пс. 109. 4), то есть Сын Божий, Священник Отца, жертвой Своей плоти получивший от Отца прощение нашим преступлениям! 

Ты иерей во век по чину Мелхиседекову (Пс. 109:4), потому что Мелхиседек не елеем, как Аарон, помазан на священство, и не кровавые приносил жертвы, и был первосвященником язычников, и Авраама благословил хлебом и вином.

«Салим», в котором обитал Мелхиседек, – это первона­чальное имя города, который впоследствии стал называть­ся «Иевусом», а потом, со времени Давида, Иерусалимом. Впрочем, и при Давиде иногда этот город назывался также Салимом (Пс. 75:3). – Мелхиседек, царь Салимский, при­нял участие в торжественной встрече Авраму единственно по бескорыстному чувству уважения к нему, как избранни­ку Божию, ибо ни за себя, ни за свои владения он не связан был долгом благодарности к Авраму. Мелхиседек встретил Аврама, как свойственно людям гостеприимным, с хлебом и вином, подобно тому, как у нас встречают знатных гостей с хлебом и солью. «Бяше же священник Бога вышняго». Совмещение царского достоинства со священническим, необычное у евреев, было обычно у других народов – у китайцев оно доселе продолжается в лице богдыхана. Ве­роятно, и цари хананейских племен, среди которых жил Мелхиседек, были также священниками, но они служили твари вместо Творца, не знали единого истинного Бога, превысшего всех тварей и Владыку вселенной. Мелхиседек ничего не имел с ними общего: он был «священником Бога вышняго, создавшего небо и землю» (Быт. 14:19), Того самого Бога, Которому служил Аврам, и Которого сам Аврам будет исповедывать, пред царем Содомским, также Богом «вы­шним, создавшим небо и землю» (Быт. 14:22). Разность одна: Аврам в этом исповедании назовет сего Бога еще «Господом», по-еврейски «Иегова» вечно сущий, – имя Бога завета, свойственное Ему, собственно как Богу Аврама и избран­ного, от него имеющего произойти народа. Мелхиседек, хотя чтил истинного Бога, не мог назвать Его «Иеговою», потому что не принадлежал к избранному племени и нахо­дился только в том завете или союзе с Богом, какой уста­новлен был при Ное (Быт. 9:9). Союз этот был собственно союзом Бога со всем человеческим родом, имевшим про­изойти от Ноя, а не с избранною частью его. Мелхиседек находился вне этого теснейшего союза: он знал Бога, как Бога вселенной и Бога всех народов и подобно Иову и Валааму, жившим среди язычников, был хранителем пер­воначальных откровений Божиих, данных в лице Ноя всем людям, и преданий об истинном Боге допотопных. Но каким образом среди хананейского населения, языческого, мог явиться священник Бога вышняго?! Конечно, как чтитель истинного Бога, он мог быть исключением в этом отношении между хананеями, каким были Иов и Валаам между соплеменниками, хотя сам был хананеем. Но могло быть, что хотя он жил между хананеями, сам, однако, принадлежал к потомству Симову, часть которого перво­начально могла жить в стране, занятой потом хананеями, и вытеснена ими. Что вероятнее, трудно решить при молчании бытописателя о происхождении Мелхиседека. Догадки раввинов и некоторых древних учителей христианских, думавших видеть в Мелхиседеке или Сына Божия, или Духа Святого, или ангела, или одного из допотопных патриархов – Еноха либо Сима, – так произвольны, что не стоят опровержения. И это умолчание, равно как умолчание о начале дней и кон­чине Мелхиседека, было допущено не случайно, а с таин­ственным намерением, как толкует ап. Павел в послании к евреям (Евр. 7), именно с тем намерением, чтобы в лице Мелхиседека представить образ Христа, Сына Божия, Ко­торый по Божеской своей природе не принадлежит ни к одному человеческому родословию, Который есть без Отца в Своем временном рождении, а в предвечном-без матери, Которому нет начала и конца. Кроме того, соединение в лице Мелхиседека царского и священнического достоин­ства служит также прообразом Иисуса Христа, вечного Царя, «царствию Которого не будет конца» (Лк. 1:33), и вместе вечного Первосвященника, однажды принесшего Себя в жертву на кресте, но вечно ходатайствующего за нас ради сей жертвы (Евр. 7:25). Св. апостол видит также предызображение Христа в имени «Мелхиседека» и в имени «Салима», в котором он царствовал. Первое имя означает царь правды, второе – мир. Соответственно сему и Хрис­тос есть «царь правды» (Зах. 9:9), «и князь мира» (Ис. 9:6), ибо царствует над людьми, оправданными Его честною Кровию пред Богом и примиренными с Ним. Преимущественно Мелхиседек, по апостолу, служит образом Христа, Сына Божия, как священник, и апостол в подтверждение сей истины не раз ссылается на свидетельство о ней псалмо­певца: «Ты еси иерей во век, по чину Мелхиседекову» (Пс. 109:4. Евр. 5:6, Евр. 7:17, 21). Служение Иисуса Христа, как священника по чину или подобию Мелхиседекову, имеет превосходство пред всем священством лeвитским. Указа­ние на сие превосходство апостол видит в том, что Аврам, родоначальник левитского сословия, принял благословение от Мелхиседека; но «без всякого прекословия меньшее от большего благословляется» (Евр. 7:7), – и в том, что дал ему десятину из военной добычи. О сем благословении говорится в следующих двух стихах паремии.

 

По указанию Писания, Мелхиседек был царем Салима, каковое наименование в древности носил город Иерусалим. Из слов Апостола (Евр. 7:6) видно, что он не принадлежал к роду Авраама, и по всей вероятности, происходил из Хананеев, населявших землю обетованную. Но при этом он не был идолопоклонником, а почитал Бога Вышняго, Творца неба и земли, священником которого он назван. Этим именем он отличается от всех, кто окружал его и даже от Авраама. Очевидно, Сам Бог призвал его к священству и облек этим правом.

Кроме своего ближайшего исторического значения лицо Мелхиседека, по изъяснению Священного Писания, имело глубокое таинственнопреобразовательное значение. Еще псалмопевец Давид выразился о Мессии: «Ты иерей во век по чину Мелхиседекову» (Пс. 109:4) и этим указал, что священство Мессии будет не по писанному Моисееву закону, не по чину Ааронову, а священство вечное, стоявшее вне этого писанного закона, священство по чину Мелхиседекову. В чем состояло это священство, кого прообразовал в своем лице Мелхиседек – это выясняет святой апостол Павел в 7 главе «Послания к Евреям». По апостольскому изъяснению, самое имя Мелхиседека (царь правды), его достоинство, как царя Салима и священника, неизвестность его происхождения и кончины, благословения, данное им Аврааму, и десятина, поднесенная последним Мелхиседеку, все это имело глубокое прообразовательное значение по отношению ко Христу Спасителю и вечному Его священству.

При общем прообразовательном значении личности Мелхиседека, толковники в хлебе и вине, с которыми он встретил Авраама, видят прообразовательное указание на таинство Евхаристии.

О Мелхиседеке многие написали различные свои мнения. Некоторые из евреев полагали, что это был Сим, сын Ноя, а может быть, и сам Ной, другие же в нем видели Еноха. Ориген и Дидим считали Мелхиседека за ангела, а некоторые из еретиков говорили, что это был Дух Святой, почему они и получили название «мелхиседекиян». Нам же пусть будет известно то, что Мелхиседек во всем был подобен нам, имел отца и мать из племени Хамова и был одним из царей или царьков земли Ханаанской; но из всех ханаанских царей он один познал единого истинного Бога, сотворившего небо и землю, и служил ему чистыми жертвами; царем же был он в городе Салиме. Почему же святым апостолом Павлом Мелхиседек называется не имеющим ни отца, ни матери и ни священного рода (Евр. 7:3), это выяснил святой Иоанн Златоуст, говоря следующее: «Мы не знаем, кого и когда он имел отцом, или кто была его мать; не знаем также, когда он получил начало и когда скончался. И далее он говорит: «Уподоблен Сыну Божию» (Евр. 7:3). В чем же уподобление это? В том оно заключается, что мы не знаем ни начала и ни конца ни Сего и ни другого, но последнего (то есть Мелхиседека) потому, что о нем не написано, а Сего (то есть Христа) потому, что Он не может быть уподоблен ничему» (Беседа 25-я на Книгу Бытия, нравоучение 5-е). Не потому написано о Мелхиседеке у Апостола – «без отца и матере», будто бы он не от людей произошел, ибо он был человек по плоти и во всем нам подобен, но потому так написано, что святой пророк Моисей, первый писатель святой истории, не написал имени его отца и матери и не указал рода, из которого происходил Мелхиседек. Почему же он не написал? Потому что Моисей предположил писать только об одном роде Авраамовом, идущем от сына Симова Арфаксада, из которого (рода) произошел Христос; а так как Мелхиседек не был от этого рода, то (бытописатель) и не написал имен его отца и матери. 
                Мелхиседек был образом и подобием Сына Божия в следующих отношениях. Имя Мелхиседеково в толковании означает «царь правды», а Христос Господь есть сама правда, ибо Он оправдал нас кровию Своею, дабы мы спаслись чрез Него от гнева Божия. Мелхиседек был царем города Салима, то есть мира; Христос же есть самый мир, примиривший нас с Богом Отцом, как говорит Апостол: «Той есть мир наш, сотворивый обоя едино» (Еф. 2:14). Как Мелхиседек в Салиме, так и Христос в Иерусалиме был прославлен, как Царь, когда на молодом осленке входил в город при восклицаниях отроков: «Благословен грядый Царь!» (Лк. 19:38; Ин. 12:13), а также и тогда, когда над Ним распятым было написано титло: «Иисус Назарянин Царь» (Ин. 19:19). Мелхиседек без отца и без матери в книгах, так как по имени не упомянуты ни отец и ни мать его; Христос же поистине – без Матери от Отца прежде веков и без отца от Матери во времени. Мелхиседек не имеет во Святом Писании начала и конца дней своих, так как не написано, когда он родился и когда скончался, а несомненно его рождение и смерть; Христос же на самом деле безначален и бесконечен, Он – вечен. Мелхиседек в роде своем первый и последний священник, ибо Мы не читаем, чтобы кто-либо другой после него был таковым; Христос же Господь наш – Архиерей великий, прошедший небеса, и Он один первый и последний таковой Первосвященник, который Себя принес в жертву на кресте Отцу Своему за грехи всего мира. Мелхиседекова жертва состояла в хлебе и вине; Христос, Спаситель наш, оставил нам в жертву Самого Себя, пречистую плоть Свою и животворящую кровь Свою под видом хлеба и вина. Поэтому и предсказано о Нем у Давида: 'Ты еси иерей во веки, по чину Мелхиседекову» (Пс. 109:4). Не в вечности лет по чину Мелхиседекову, но в бескровной жертве, совершаемой хлебом и вином, ибо один Сын Божий вечен, а Мелхиседек скончался, как о нем и говорит святой Златоуст: «Он (Мелхиседек) умер, и не был священником во веки». 
                Игнатий Богоносец в своем послании к филадельфийцам о Мелхиседеке пишет следующее: 'Так как он был царь и первосвященник, и девственник во все дни жизни своей, то этим он и был прообразом Сына Божия, Царя и Архиерея, Источника девства и чистоты и Жениха девствующих». – Желающий знать большее о Мелхиседеке, пусть смотрит в Прологе за месяц май (22-й день) и февраль (23-й день). 
                
                    «Мелхиседек царь салимский» (Быт. 14:18). Салим город упоминается в Евангелии Иоанна, в 11-м зачале, в следующих словах: «Бе Иоанн крестя в Еноне близ Салима, яко воды мнози бяху тамо» (Ин. 3:23). Думаем, что тот Салим не был Иерусалимом, хотя многие так полагали, называя Салим Иерусалимом; он был иным городом. Ибо Салим был в участке Манассиином, близ Енона и Скифополя, при реке Иордане, Иерусалим же в участке Вениаминовом, на горе Мориа, называвшейся впоследствии Сионом, от аморрейского царя Сиона, на которой горе Авраам приносил своего сына Исаака в жертву Богу, когда там в то время еще не было города, но было пустое место, разве немногими окрестными земледельцами населяемое. А когда Мелхиседек встретил возвращающегося с сечи Авраама, в то время Исаак еще не родился. Отсюда ясно, что Мелхиседек был царем того Салима, который при Иордане, близ которого впоследствии во дни Христовы крестил Иоанн. В этом же смысле повествует и Иероним на основании древних еврейских раввинов, в подтверждение чего и до настоящего времени показывается место бывших в древности палат Мелхиседековых. 
                Что же касается того, что Мелхиседек, как говорят, был создателем Иерусалима, то он был разве только после той жертвы, которую Авраам приносил на горе Мориа, вознося Исаака в жертву. Это сказание может быть достоверным, именно то, что святой муж Мелхиседек, исполненный пророческого дара, предуведав имевшие совершиться на сем месте в последнее время чудеса, переселился сюда из Салима, расположенного при Иордане, и создал город, назвав его именем «Иерусалим», составленным из греческого и еврейского языка. Ибо «иерос» есть слово греческое, которое означает «священный», а «салим» слово еврейское, означающее «мир». Соединив оба эти слова в одно слово, мы получим «Иерусалим», то есть «священный мир», ибо это место освятилось жертвою Авраамовою и Божиим явлением Аврааму, бывшим на сем месте и утвердившим с ним завет вечного мира.

Этот Мелхиседек был Сим; он по величию своему был царем, как родоначальник четырнадцати племен, но также и первосвященником, потому что по преемству приял священство от отца своего Ноя. Сим жил не только до времен Аврама, как говорит Писание, но даже до Иакова и Исава, сынов Аврамова сына. Его ходила вопрошать Ревекка, и Сим сказал ей, что два народа во чреве ее, и старший поработает младшему (Быт. 25:22-23). Но Ревекка не пошла бы вопрошать его мимо мужа своего, который так чудесно спасен от заклания, и мимо свекра своего, которому так часты были Божественные откровения, если бы не знала о величии его от самого Аврама и сына его.

Поскольку мой небольшой труд является, если сказать в двух словах, собранием либо еврейских вопросов, либо преданий, то следует вставить сюда сведения о том, что евреи думают по поводу этого места. Они утверждают, что Мелхиседек — это Сим, сын Ноя, и, подсчитав количество лет его жизни, показывают, что он жил вплоть до Исаака, а все первородные потомки Ноя были первосвященниками, пока не начало действовать Аароново священство. Далее, под царём Салима подразумевается царь Иерусалима, который прежде именовался Салимом. А святой апостол в Послании к Евреям, упоминая о Мелхиседеке как о человеке без отца и матери (Евр. 7:3), соотносит его со Христом, а через Христа — с Церковью язычников (так как вся слава главы относится к членам). Потому что имеющий крайнюю плоть благословил обрезанного Авраама, а в Аврааме — Левия, а через Левия — Аарона, от которого затем пошло священство. Из чего напрашивается вывод, что обрезанное священство синагоги было благословлено священством Церкви, имеющей крайнюю плоть. А тем, что говорится: «Ты священник во век по чину Мелхиседека» (Пс. 109:4), указывается (в слове «чин») на наше таинство. Этот чин священнодействий никак не Ааронов. Он совершается не посредством заклания бессловесных жертв, а через принесение хлеба и вина, то есть Тела и Крови Господа Иисуса. *** Ты прислал мне книгу άνωνυμον άδέοσποτον, и я не знаю, ты ли уничтожил имя автора в заглавии, или писавший, во избежание споров, не хотел обозначить его. Прочитав ее, я увидел, что автор в решении очень важного вопроса о первосвященнике Мелхиседеке весьма многими аргументами старался показать, что благословивший великого патриарха (Авраама) был божественной природы и что его не должно признавать кем-либо из людей. В заключение автор осмелился высказать, что навстречу Аврааму выходил Дух Святой, и он именно явился в образе человека; а каким образом Дух Святой вынес хлеб и вино и принял десятину из добычи, которую Авраам получил после победы четырех царей, – этого он совершенно не коснулся. Ты просишь меня сказать, как я думаю и о писателе и о самом вопросе. Признаюсь, я не хотел высказывать своей мысли и вмешиваться в опасное спорное рассуждение, в котором, что бы я ни сказал, всегда имел бы возражателей. Но когда я снова перечитал твое письмо и на последней странице встретил самые усиленные убеждения не отвергать твоей просьбы, то развернул книги древних учителей, чтобы пересмотреть, что говорит каждый из них, и отвечать тебе как бы с совета многих. Скоро нашел я рассуждение о Мелхиседеке в первой беседе Оригена на книгу Бытия, где он, рассматривая предмет с различных сторон, приходит к тому, что называет его ангелом. В отношении к высшим силам он приводит почти те же самые доказательства, какие твой писатель приводит в отношении к Духу Святому. – Перешел к Дидиму, его последователю, и увидел, что он совершенно следует мысли своего учителя. Обратился в Ипполиту, Иринею, Евсевию Кессарийскому и Евсевию Емизенскому, к Аполлинарию и Евстафию нашему, который первый из Антиохийских епископов громко затрубил военную тревогу против Ария, и понял, что мнения всех их различными доказательствами и изворотами выходят на одну улицу, – говорят, что Мелхиседек был человек, родом хананеянин, царь города Иерусалима, который назывался сначала Салимом, потом Иевусом и наконец Иерусалимом. И неудивительно, если священник Бога вышнего изображается необрезанным, стоящим вне обрядового закона и племени Аарона, когда и Авель и Енох угодили Богу и приносили жертвы; и в книге Иова читаем, что он сам был священником и приносил дары и ежедневно закалал жертвы за детей своих (Иов. 1), тогда как сам Иов, говорят, был не из рода Левиина, а из племени Исава, хотя евреи думают иначе. И как Ной, упившийся в доме своем, обнаженный и осмеянный средним сыном (Быт. 9), представил собою прообраз Спасителя, а Хам – народа иудейского; как Самсон, полюбивший блудницу и бедную Далилу, гораздо больше умертвил врагов при смерти, чем при жизни своей (Суд. 16) – в образ смерти Спасителя; как почти все святые, патриархи и пророки в каком-нибудь отношении представляли образ Спасителя: так и Мелхиседек, – тем, что он был хананеянин и не из рода иудейского – был прообраз священства Сына Божия, о котором говорится в сто девятом псалме: Ты еси священник во век по чину Мелхиседекову. А чин Мелхиседека объясняют во многих отношениях: он был вместе и царь и священник, и имел священство прежде обрезания – в образ того, что не язычники от иудеев, а иудеи от язычников получат священство; он был помазан не елеем священническим, как повелевают законы Моисея (Лев. 8:1), но елеем радости и чистотою веры, не закалал жертв плоти и крови и не брал внутренностей бессловесных животных, но освятил таинство хлебом и вином, простым и чистым жертвоприношением Христа. Представляют и многие другие отношения, но говорить о них не позволяет краткость письма. Не говорю о том, что подробнее рассуждается об этом в послании к евреям, которое принимают все греки и некоторые из латинян, – где говорится, что этот Мелхиседек, то есть царь правды, был царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери; и как это понимать – тотчас объясняется одним словом άγηνεαλόγητος (без причта рода), – не потому, что он был без отца и матери, – поелику и Христос по той и другой природе имел и отца и матерь, – но потому, что в книге Бытия он вдруг представляется встречающим Авраама, возвращающегося после победы над врагами и ни прежде, ни после имя его не упоминается. Апостол говорит, что священство Аароново, т.е. народа иудейского, имело и начало и конец, а священство Мелхиседеково, т.е. Христа и церкви в отношении и к прошедшему и к будущему, вечно и не имело никакого основателя, и что с уничтожением священства бывает и перемена закона, чтобы не от Агари рабыни и горы Синая, а от Сары свободной и крепости Сиона исходило слово Господне, и закон Божий от Иерусалима. Уже вначале апостол усиливает трудность предмета, говоря: о нем же многое нам слово и неудобь сказаемое глаголати (Евр. 5:11) не потому, чтобы апостол не мог объяснить этого, но потому, что было неблаговременно, поелику он убеждал евреев, т.е. иудеев, а не верных, которым он мог бы вполне поведать таинство. Однако же, если сосуд избранный недоумевает пред таинством и признает неизглаголанным то, о чем он рассуждает, то насколько более мы, червяки и насекомые (pulices), должны сознаваться только в знании незнания и, так сказать, обширнейший дом показывать чрез маленькое отверстие, – когда говорим, что апостол сравнивает между собою два священства – народа первого и последующего? Эту мысль апостол проводит во всем рассуждении, что прежде Левия и Аарона был священник Мелхиседек из язычников, достоинство которого было настолько выше (первых), что он благословил будущих священников иудейских в чреслах Авраама. И все дальнейшее, что говорится в похвалу Мелхиседека, должно относить к образу Христа, совершенства коего суть тайны церкви. Это я читал в книгах греков, и хотел, так сказать, в небольшом рисунке представить обширнейшие пространства земель, не растягивая широких воззрений и рассуждений, но очерчивая их только в некоторых пунктах и сокращенно, чтобы в коротком письме ты узнал мнения многих вместе. Но так как ты по-дружески спрашиваешь и все, что я знаю, будет сообщено надежному слуху, то я представляю и мнение евреев и, для полного удовлетворения любознательности, приведу самые еврейские слова: umilchesedek melec salem hosi lehem vaiain, uhu choen leel elion: vaibar cheu vaiomer baruch abram leel elion cone samaim va ares: ubaruch el elion eser maggen sarach biadach vaiothen lo maaser mecchol (Быт. 14, 18). На латинском это значит: «И Мелхиседек, царь салимский, вынес хлеб и вино; был же он священник Бога вышнего: благословил его и сказал: благословен Авраам Богом вышним, который сотворил небо и землю: и благословен Бог вышний, который предал врагов твоих в руки твои; и дал ему десятину из всего». Говорят также, что Мелхиседек есть Сим, первый сын Ноя, в то время, когда родился Авраам, имевший триста девяносто лет, которые вычисляются следующим образом: Сим, во второй год после потопа, когда ему было сто лет, родил Арфаксада, после рождения которого жил пятьсот лет, с прежним – шестьсот. Арфаксад тридцати шести лет родил Салема (Сулу), Салем тридцати лет родил Евера, а Евер тридцати четырех лет родил Регу (Регава), Регу тридцати двух лет родил Серуха, Серух, достигши тридцати лет, родил Нахора, который двадцати девяти лет родил Фарру, который семидесяти лет родил Аврама и Нахора и Аррана. Сосчитай годы каждого до рождения сына и найдешь, что от рождения Сима до рождения Авраама прошло триста девяносто лет. По расчету таким образом оказывается, что Сим тридцатью пятью годами пережил своего потомка в десятом колене – Авраама¹. Вместе с этим говорят и то, что до священства Аарона все первенцы из рода Ноя, ряд и порядок которых представляет книга Бытия, были священники и приносили жертвы Богу, и что в этом и состояли права первородства, которые Исав продал брату своему Иакову (Быт. 27). Поэтому, говорят, неудивительно, если Мелхиседек вышел навстречу победителю Аврааму и для угощения его и ратников его вынес хлеб и вино, – поелику он должен был сделать это своему праправнуку, – и получил от него десятину из добычи от победы, или (что сомнительно) сам дал ему десятину из своего имения и оказал дедовскую щедрость в отношении к племяннику (потому что и по еврейскому тексту и по переводу семидесяти можно разуметь и то и другое – что Мелхиседек и получил десятину из добычи, и сам дал Аврааму десятину из своего имения, хотя апостол в послании своем к евреям (Евр. 7) очень ясно определяет, что не Авраам принял от Мелхиседека десятину из богатства, но что священник принял часть из добычи от врагов). А Салим не есть Иерусалим, – имя, составленное из греческого и еврейского слова, – как думает Иосиф и все наши: примесь иностранного языка показывает нелепость этого мнения; – а есть город около Скифополя, который доселе называется Салимом и там показывается дворец Мелхиседека, величественными развалинами свидетельствующий о великолепии древнего здания, о котором упоминается и в последней части Бытия: «и пришел Иаков в Сакоф, т.е. в кущи, и сделал там себе дома и кущи и перешел в Салим, город страны Сихемской, который находится в земле Ханаанской» (Быт. 33:17–18). Нужно также обратить внимание и на то, что когда Авраам возвращался после победы над врагами, которых он преследовал до Дана (Быт. 14), страны, которая теперь называется Панеадою, – то на пути ему был не Иерусалим, стоящий в стороне, а столичный город Сихема, о котором и в евангелии читаем: бе же Иоанн крестя в Еноне близ Салима, яко многи воды бяху ту (Ин. 3:23). И нет нужды, называть ли его Салемом или Салимом, потому что, при очень редком употреблении евреями гласных в средине слов, по произволу и различию читателей те же слова произносятся различными звуками и акцентами. Это я узнал от ученейших людей этого народа (греков), которые так далеки от мысли, что Мелхиседек был Дух Святой или ангел, что даже приписывают ему самое определенное имя человека. И подлинно, неразумно делают некоторые, когда на том основании, что священство Христово не имеет конца, что Он, как царь и священник, сделал нас и родом царским и родом священническим (1 Пет. 2:9), и что Он, как камень краеугольный, соединил обе стены и из двух стад, как пастырь добрый, сделал единое стадо (Ин. 10:16), – на этом основании возводят в таинственный смысл то, что говорится в прообразе, так что уничтожают истинность исторического события и говорят, что явился не царь, а ангел в образе человека; – говорят это, когда евреи так стараются показать в Мелхиседеке царя салимского, сына Ноева Сима, что передают предшествующее следующим образом: «Вышел же царь салимский в сретение ему (без сомнения Аврааму) после того как возвращался он с поражения Ходорлаомора и царей, которые были с ним в долине Саве: это есть долина царя», а за этим непосредственно следует: «и Мелхиседек царь салимский вынес хлеб и вино» и прочее. Итак, если это есть город царя и долина царя или, как перевели семьдесят, – поле, которое теперь палестинцы называют Авлоном: то, очевидно, Мелхиседек был человек, который царствовал над известною местностью, в долине и городе. Вот что я слышал, что я читал о Мелхиседеке. Мое дело было представить свидетелей; судить об их достоверности пусть будет делом твоим. Если ты и отвергнешь всех их, то наверно не согласишься и с тем твоим духовным толкователем, который, будучи неопытен и в слове и в познаниях, с такою гордостью и авторитетом провозгласил Мелхиседека Духом Святым, что оправдал весьма справедливое греческое изречение: «неопытность рождает смелость, ученость производит осторожность». После продолжительной болезни, я мог освободиться от лихорадки только в четыредесятницу и, приготовляясь к другому труду, немногие остающиеся дни употребил на объяснение евангелия от Матфея, и с таким усердием принялся за оставленные занятия, что послужившее в пользу для изучения языка повредило телесному здоровью.

Что значит это замечание - царь Салимский и священник Бога Всевышнего? Был он, сказано, царь Салимский. Его описывает нам и блаженный Павел в послании к уверовавшим евреям (Евр. 7:1), и, обращая внимание на его имя и город, истолковывает значение его имени при помощи этимологии, говоря, что Мелхиседек означает царь правды, так как на еврейском языке мелхи означает царство, а седек правду. Потом, перейдя также к имени города, называет Мелхиседека царем мира, так как салим значит мир. Священник же он был, вероятно, саморукоположенный (таковы тогда были священники), или ближние его предоставили ему эту честь по его престарелому возрасту, или сам он заботился о принесении жертв, как Ной, как Авель, как Авраам, которые приносили жертвы. С другой стороны, ему предстояло служить также образом Христа, в каком виде его изображает и Павел, говоря: без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда (Евр. 7:3)! Но как, скажешь, возможно человеку быть без отца, без матери, и не иметь ни начала дней, ни конца жизни? Ты слышал, что он был образом - итак, не изумляйся и не ищи в образе всего: он не был бы образом, если бы имел все, что только свойственно самой истине. Что же, однако, значит сказанное о нем? То, что, поскольку он не помнил своих родителей, называется не имеющим ни отца, ни матери; и поскольку не имел родословной - безродословным. Так и Христос, поскольку не имел ни матери на небесах, ни отца на земле, называется и является безродословным. Смотри же, как через почесть, оказанную патриарху внушается нам некоторая тайна. «И Мелхиседек … вынес хлеб и вино». Видя образ, помышляй об истине, и дивись силе божественного Писания, как оно заранее и задолго открыло нам то, чему надлежало быть впоследствии.

В священнике Мелхиседеке было предызображено таинство жертвоприношения Господня, о чем свидетельствует Божественное Писание в следующих словах: и Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, - он был священник Бога Всевышнего, - и благословил Аврама. А о том, что Мелхиседек был прообразом Христа, свидетельствует в Псалмах Дух Святой, говорящий от лица Отца к Сыну: прежде денницы Я родил Тебя… Ты священник вовек по чину Мелхиседека. Этот чин совершения Евхаристии происходит от этого жертвоприношения, поскольку Мелхиседек был священником Бога Всевышнего и принес хлеб и вино и благословил Авраама. Ибо кто по преимуществу есть священник Всевышнего Бога, как не Господь наш Иисус Христос, Который принес жертву Богу Отцу и принес то же, что принес и Мелхиседек - хлеб и вино, то есть Свои тело и кровь?

Об Аврааме и Мелхиседеке Бог всяческих дал в помощь закон: ибо так написано (Гал. 3:24). Но то, что закон детоводит, а усовершает уже таинство Христово, не трудно нам видеть из самих Священных Писаний, если мы будем тщательно изыскивать удостоверения в этом и собирать истинное. Достаточно же, думаю, и того, что говорит божественный Павел о двух заветах: Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности, ибо закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу (Евр. 7:18-19). Итак, войти, и очень легко, в близость к Богу может кто бы то ни было не чрез первую, Моисееву, заповедь, но чрез привведение, как сказано, упования, которое взирающему на истину тайноводителю угодно было венчать высшим одобрением. Он ясно говорит об отлагании того, что заключается в законе, и, определяя, что прежде бывшая заповедь не может ни в чем усовершить, пишет к Евреям: Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому. Но пророк, укоряя их, говорит: вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской, потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь. Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; и буду их Богом, а они будут Моим народом. И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня, потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более (Евр. 8:7-12). А к сему тотчас присовокупляет: Говоря `новый', показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению (Евр. 8:13). Итак, немощен закон и представляется уже очень недействительным к тому, чтобы, говорю, быть в силах усовершать к освящению. А что оправдание во Христе и служение лучше, о том ты можешь слышать Бога, ясно взывающего устами пророков к тем, которые чтили законное служение и как бы неотступно привязаны были к обветшавшей заповеди, в одном случае: Омойтесь, очиститесь (Ис. 1:16), а в другом: милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений (Ос. 6:6; сн.: Мф. 12:7). Ибо мы помилованы во Христе и в Нем мысленно созерцаем Отца и познаем Того, Который есть Бог по естеству. Очень легко было бы к сказанному прибавить и еще бесчисленное множество подобного же, а к тому присовокупить и слова святых пророков, из которых всякий может видеть, и очень ясно, что служение по закону неприятно Богу. Но чтобы не отвлечь слово от предположенной цели и не сделать длинною речь, переводя ее на другую как бы стезю, мы перейдем к самому божественному Аврааму. Он, когда узнал, что сын брата его Лот неожиданно подвергся опасности (а жил он в Содоме и уже попал в рабство, будучи пленен в войне), вооружает домочадцев своих и некоторых иных из союзников, — Есхола, Анну и Мамврия, выводит их против победителей не без мужества и освобождает человека из под власти их. И вместе с ним спасает великое множество других, обиженных и подвергшихся опасности так же, как он. Когда же он возвращался домой и нес славные знамения мужественно веденной против врагов войны, то к нему естественно вышли навстречу получившие пользу от его трудов. Об этом написано так: Когда он возвращался после поражения Кедорлаомера и царей, бывших с ним, царь Содомский вышел ему навстречу в долину Шаве (Быт. 14:17). Это было поле царя. Прибавляет же, что и Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, - он был священник Бога Всевышнего, - и благословил его, и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли; и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои. Аврам дал ему десятую часть из всего (ст. 18-20). Замечай, как ясно блистают в Мелхиседеке образы совершенства, которое во Христе, и насколько ниже мера служения по закону. Несомненно, что всячески и во всяком случае меньший благословляется большим, согласно написанному (Евр. 7:7). А между тем как бы корень происшедших от Израиля, божественный Авраам, а также преимуществующее и избранное в нем самом, - Левий увенчивается славою Божественного священства. Но ибо он был еще в чреслах отца (Евр. 7:10): потому что блаженный Авраам был в возможности отцом имевших по времени произойти от него. И это, я думаю, значит мудро сказанное о Левие: ибо он был еще в чреслах отца, когда Мелхиседек встретил его (там же). Итак, праведность по закону благословена от служения во Христе, прообразом которого служит Мелхиседек. А что несравненно превосходнее это благословение, нежели благословение, лишенное силы благословения, в этом разве может кто-либо сомневаться? Но на этом мы не надолго остановимся более тонким и отчетливым рассмотрением. Быть может, кто-либо и прежде других желающий христианского научения, полюбопытствует о том, кто такой был Мелхиседек. Различные мнения о нем выдумывают некоторые, неразумно впадшие в пустую болтовню и не очень внимающие обычаям богодухновенного Писания. Так одни говорят, что победившему Аврааму встретился и ему одному явился в видении и только в образе человеческом Дух Святый. Другие же не так рассуждают. Опасаясь, как я думаю, уклонения в нелепость при этом мнении, они утверждают, что это была славная и превосходная сила из множества Ангелов. Но их привел к такому мнению недеятельный, как кажется, и презренный их ум. Поскольку, говорят они, Салим значит: мир (ср.: Евр. 7:2); а царем Салимским наименован Мелхиседек, то под ним должен разуметься не человек, а Дух. Мир свойственен Богу, и Сам Он один есть начальник мира. Прибавляют же к сему: если он не имеет ни начала дней, ни конца жизни (Евр. 7:3): то не было ли бы поводом к обвинению в безрассудстве усвоение человеку безначальности и бесконечности? Итак под ним должен разуметься Дух. Хотя он и уподобляется, говорят, Сыну Высочайшего, однако пребывает и священником вовек. Каким же образом мы не будем считать Мелхиседека во всех отношениях не человеком? Затем, приплетая к этим еще другие соображения, они думают утверждать истину, не знаю, на каком основании. Мы же необходимо должны говорить то, что приходит на ум, противопоставляя их предположениям наилучшее и правильное мнение. Прежде всего, если они хотят мыслить правильно, город, как и сами они признают, есть Салим, в котором однако Мелхиседек был не первым и единственным царем, но во всяком случае были и еще очень многие, частию прежде, частию после него. Если же кто подумает, что мы говорим ложь, тот пусть пойдет и покажет Мелхиседека и доселе царствующего в Салиме, так как и один есть город в Иудее, по всей вероятности переименованный в Иерусалим. (Это имя также значит видение мира.) Но никто не может доказать сего. Итак, неразумно было бы, основываясь на толковании имен, дерзать на уничтожение ясного и признанного. А что это неразумно и речь об этом полна была бы безрассудства, мы без труда усмотрим, приняв во внимание нижеследующее. Иерусалим, как я недавно сказал, значит видение мира или возвышающийся над смертию, Израиль - ум, видящий Бога; а Иуда — похвала и воспевание. Но сколько было по времени нечестивых и скверных царей в Иерусалиме над Израилем и Иудою, об этом ясно гласит Священное Писание. Итак, земной царь не мог быть царем видения мира, похвалы и воспевания, или ума видящего Бога. Но человеку даже и не приличествует, основываясь на толковании имен, говорить, что царствовавшие по времени суть тени и образы, а совсем даже и не люди, но скорее — Дух, как и о Мелхиседеке сказано. А что сила имен или толкований никоим образом не вынуждает к признанию в них самой природы вещей, об этом ты можешь узнать из следующего. Разве не подумает кто-либо, даже более того, разве не сочтет во всяком случае и всячески за истинное, что если Иерусалим есть видение мира, то под ним нельзя не разуметь Христа? Ибо Он есть мир наш, по Писанию (Еф. 2:14). Но он не видел очами ума Того, чрез Которого имамы приведение и прилепляемся в духовном единстве к Отцу (Еф. 2:18), - Того, Который сотворил обоя едино и два народа создал в одного нового человека (Еф. 2:14-15). Каким же образом он есть видение мира, если не видел Христа? И если он есть возвышающийся над смертью, то есть превосходнейший и высший ее, то каким образом он, несчастный, погиб за неверие во Христа? Сам Христос взывал к иудеям, говоря: истинно говорю вам, что вы умрете во грехах ваших; ибо если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших (Ин. 8:24, 34). И если Израиль значит ум, видящий Бога, то почему он не видел славу Христа, чрез Которого и в Котором мы познали Отца? Почему он одержим мраком? или почему о нем и руководителях его сказано: оставите их: вожди суть слепи слепцем (Мф. 15:14)? Какая может быть подразумеваема слепота в уме, видящем Бога? Итак, признаком полного невежества было бы, на основании качеств имен, всячески и во всяком случае усвоять силу и самим вещам. Таким образом, совершенно ничто, думаю, не может препятствовать тому, чтобы правильно и по надлежащему считать Мелхиседека человеком, царствовавшим в известное время в Салиме, хотя бы это имя и значило: мир. Кроме сказанного, должно обратить внимание и на следующее: Божественные тайны мы едва видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. 13:12); не имея же из существующего ничего, чтобы всецело уподоблялось Божественному и неизреченному естеству, из бесчисленного множества примеров умеренное число соберем, чтобы возможно было что-либо о нем или помыслить или высказать, насколько то постижимо для нас. Таинство о Христе далеко не очень ясно и мысль о вочеловечении не всякому постижима: ибо Единородный, будучи Бог и от Бога по естеству, соделался человеком и обитало с нами (Ин. 1:14). Наречен Он также и Посланником и Святителем нашим (Евр. 3:1) и избавил нас от косноязычного закона и перевел к благозвучию учений евангельских. Но не только это одно сделал он, а и освободил нас пленников, низложив князя века сего, освободил усопших из вертепов ада, основал Церковь, поставлен был в Князя над нами, перевел в вере чрез Иордан, дал обрезание в духе и ввел в Царствие Небесное. Что Он соделался подобен нам, для этого достаточно, я думаю, будет слов божественного Евангелиста: И Слово стало плотию, и обитало с нами (Ин. 1:14). А что Он помазан был и во священника и посланника, на это очень ясно указывает образ в Аароне: ибо сей помазан был освященным елеем, поставлен был в князя и начальника священников и народа, а также и на вершине чела имел золотую дщицу или пластинку, на которой написано было имя Господа. Это было ясным знамением царя Спасителя нашего и как бы блестящею и всем видною диадемою. А что служение чрез Христа выше служения законного, это всякий может видеть в Аароне, так же как несомненно и в Мелхиседеке. Левиты по законам принимали десятины от сынов Израилевых. Но Бог повелел из десятины левитов отделять десятину, как начальнику, Аарону, по должности священства облеченному высшими почестями. Итак, понимаешь ли, как и в лице Аарона приемлющий десятины Левий одесятствован? Аарон же представляет собою лице Христа. И все другие левиты и священники совершали жертвы по закону, имея стояние при первой скинии. Но только один из всех божественный Аарон единою в лето, согласно написанному, входил во Святая Святых, притом не без крове, по закону (Евр. 9:7; сн.: Лев. 16:15; Лев. 17:11 и Евр. 9:22). И это может служить образом Христа, за грехи наши умершего, по Писаниям (1 Пет. 3:18; сн.: Евр. 9:26, 28), и вошедшего в вышнюю и священнейшую скинию (Евр. 9:11-12). Он обновил нам этот путь, освящая Своею Кровию Церковь (Евр. 10:19-20). И божественный Моисей, предызбранный к посольству, молился Богу, говоря: о, Господи! человек я не речистый, и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен (Исх. 4:10). А к сему прибавлял: пошли другого, кого можешь послать (Исх. 4:13). Затем ему отвечал Бог всяческих: разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина? Я знаю, что он может говорить, и вот, он выйдет навстречу тебе, и, увидев тебя, возрадуется в сердце своем; ты будешь ему говорить и влагать слова в уста его, а Я буду при устах твоих и при устах его и буду учить вас, что вам делать; и будет говорить он вместо тебя к народу; итак он будет твоими устами (Исх. 4:14-16). Так бесспорно косноязычен и не доброречив ветхий закон, едва лишь чрез долгий период, разумею букву Писания, да и то невнятно возвещавший нам волю Божию. Благогласнейшие же уста Моисеевы — Христос, пременяющий образы в истину и предлагающий повсюду находящимся готовое ведение необходимого. Поэтому и сказано в сорок восьмом Псалме: Слушайте сие, все народы; внимайте сему, все живущие во вселенной (Пс. 48:1). Христос предызображен был как бы в Аароне. Но есть нечто и еще более странное. Ты не удивишься, если услышишь, что в познавших Его и сведущих в законе Он сеннописал величие Своего превосходства, даже когда явился и в иноплеменном муже, освободившем Израиль от плена, давшем основание святому и священному граду и имевшем непреоборимую для всех силу. Я уясню рассказ, стараясь быть сколько возможно более кратким в речи. Иудея некогда была взята в плен и израильтяне долгое время провели в Вавилоне, удручаемые жестоким и варварским рабством. Когда же Кир, сын Камбиза, получивший власть над мидянами и персами, поднял войну против ассириян, бывших ему сопредельными и соседями, тогда, взяв силою и самый Вавилон, освободил иудеев, оплакивавших владычество ассириян и со слезами прибегавших к нему. Иудеи утверждали даже, что предсказано было и от Бога устами святых, что он придет по времени, победит противников и сам освободит обиженных от уз, что сам же опять воздвигнет в Иерусалиме храм, который сожгли ассирияне, нечествуя против Бога. И мы не найдем, чтобы израильтяне в этом говорили ложь, если тщательно исследуем Писания святых пророков. Говорил же Бог устами Исаии так: Так говорит Господь, искупивший тебя и образовавший тебя от утробы матерней: Я Господь, Который сотворил все, один распростер небеса и Своею силою разостлал землю, Который делает ничтожными знамения лжепророков и обнаруживает безумие волшебников, мудрецов прогоняет назад и знание их делает глупостью, Который утверждает слово раба Своего и приводит в исполнение изречение Своих посланников, Который говорит Иерусалиму: `ты будешь населен', и городам Иудиным: `вы будете построены, и развалины его Я восстановлю', Который бездне говорит: `иссохни!' и реки твои Я иссушу, Который говорит о Кире: пастырь Мой, и он исполнит всю волю Мою и скажет Иерусалиму: `ты будешь построен!' и храму: `ты будешь основан!' Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы, и сниму поясы с чресл царей, чтоб отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись; Я пойду пред тобою и горы уровняю, медные двери сокрушу и запоры железные сломаю; и отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства, дабы ты познал, что Я Господь, называющий тебя по имени, Бог Израилев. Ради Иакова, раба Моего, и Израиля, избранного Моего, Я назвал тебя по имени, почтил тебя, хотя ты не знал Меня. Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня; Я препоясал тебя, хотя ты не знал Меня (Ис. 44:24-28; Ис. 45:1-5). Слышишь, как ясно говорит: ты не знал Меня, даже и в числе познавших Бога не удостоивая поставлять столь славного, которого Сам поставлял и выше царей и владыкою бесчисленного множества народов: ибо относящееся до него было прообразом деяний, совершенных чрез Христа. Он предсказал, что сокрушу ложные прорицания Вавилонян и знамения лжепророков. Советы же и предсказания своих пророков, которых Он наименовал и вестниками, являет неложными. Предсказал также, что воссоздаст города Иудеи и сделает пустою бездну и все реки её иссушит. Бездною, я думаю, называет Вавилон, по причине множества населяющих его; реками же её — народы, отовсюду стекающиеся к нему на помощь. Но скажем яснее о Кире, искусно перенося соделанное им на таинство Христово. Кир был рожден от матери Манданы, дочери Астиага, правителя мидян, а от отца Камбиза, перса родом, но очень кроткого нравом. Отсюда некоторые из древнейших называли Кира мулом и инородным, по причине, как я думаю, различия отца и матери его по роду: ибо персы — иной народ, нежели мидяне. Нечто таковое же ты можешь видеть и в отношении ко Христу. Со стороны матери он был по плоти от Святой Девы, бывшей подобною нам и человеком по природе; Отца же имел отнюдь не подобного нам, но, так сказать, инородного совсем, превышающего природу и превосходящего все произведенное. Поэтому Он и говорил иудеям, думавшим, что Он подобен нам и соделался таким, каковы мы: вы от нижних, Я от вышних (Ин. 8:23). И Кир обладал бесчисленным множеством народов, и всякий город принимал его. Получил он и сокровища темные, сокровенные, невидимые и избавил Израиль от долгого рабства. Еммануил также царствовал над поднебесного, и всякий город принимает Его, как всяческих Спасителя и Искупителя; освобождает Он также от рабства и корыстолюбия диавольского весь род, который терпел от диавола насилие и принуждаем быть действовать по его повелению. Сошедши же во ад, опустошил сокровища темные, сокровенные, невидимые. Он сокрушил врата медные и вереи железные сломил (Пс. 106:16; ср.: Ис. 45:2); говорил узникам: `выходите', и тем, которые во тьме: `покажитесь' (Ис. 49:9). Посему и древле говорил Иову, терпеливейшему и непобедимому борцу: Нисходил ли ты во глубину моря и входил ли в исследование бездны? Отворялись ли для тебя врата смерти, и видел ли ты врата тени смертной? (Иов. 38:16-17) Мы будем читать это как поставленное в вопросах, причем речь наша будет показывать дела Христа, совершенные Им в самих тайниках ада: ибо для того Христос и умер и ожил, чтобы и мертвыми и живыми обладать. Затем Кир в древности, дав деньги, повелел воссоздать храм в Иерусалиме. Еммануил же основал Церковь, истинно святой и славнейший град, ниспровергнув совсем, как бы некоторый Вавилон, надменное и дерзостное идолослужение. О Кире Бог говорит, что он вся воли Моя сотворит. Взывал также и Спаситель всех нас к народу Иудейскому, уничижавшему Его: вы по плоти судите (Ин. 8:15). И в другом месте: и если Я сужу, то суд Мой истинен ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца (Ин. 5:30). Киру Бог сказал: Я прозвал тя именем Моим. Еммануил же есть истинно Господь, хотя и явился человеком. А что прообразом славы Христа служит повествуемое о Кире, это вполне уяснит далее сказанное устами пророка: Я создал землю и сотворил на ней человека; Я - Мои руки распростерли небеса, и всему воинству их дал закон Я. Я воздвиг его в правде и уровняю все пути его. Он построит город Мой и отпустит пленных Моих, не за выкуп и не за дары, говорит Господь Саваоф. Так говорит Господь: труды Египтян и торговля Ефиоплян, и Савейцы, люди рослые, к тебе перейдут и будут твоими; они последуют за тобою, в цепях придут и повергнутся пред тобою, и будут умолять тебя, говоря: у тебя только Бог, и нет иного Бога. Истинно Ты Бог сокровенный, Бог Израилев, Спаситель. Все они будут постыжены и посрамлены; вместе с ними со стыдом пойдут (Ис. 45:12-16). Сотворивший землю и человека на ней, Украсивший звездами небо воздвиг нам правду, — Иисуса, искупляющего туне, — ибо мы оправданы верою (Рим. 5:1), — освобождающего от уз пленения, духовно созидающего мысленный Иерусалим, и основывающего Церковь, которую не поколеблют и самые врата адовы и не победят враги. Познавая сего, Бога по естеству, древние, заблуждаясь (ранее), говорят: дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Флп. 2:10-11). Сему дерзнули противостать некоторые из сынов Израилевых. Но они постыдились и пали, и назад пошли, согласно слову пророка. Итак, Кир, сын Камбиза, основал дом Божий в Иерусалиме в прообраз Христа. А что Сам Еммануил намерен был довершить это дело духовно и мысленно, это всякий тотчас может узнать и из иного образа. После того как Кир освободил Израиль от рабства вавилонского, тотчас явились вождями и как бы князьями народа Зоровавель, сын Салафииля, из колена Иудина, и Иисус, сын Иоседеков, великий священник. Когда они достигли Иерусалима, на них Бог, говоривший устами пророка Аггея, возложил заботу о доме Своем. Об этом написано так: Во второй год царя Дария, в шестой месяц, в первый день месяца, было слово Господне через Аггея пророка к Зоровавелю, сыну Салафиилеву, правителю Иудеи, и к Иисусу, сыну Иоседекову, великому иерею: так сказал Господь Саваоф: народ сей говорит: `не пришло еще время, не время строить дом Господень'. И было слово Господне через Аггея пророка: а вам самим время жить в домах ваших украшенных, тогда как дом сей в запустении? (Агг. 1:1-4) И чрез несколько слов еще: И возбудил Господь дух Зоровавеля, сына Салафиилева, правителя Иудеи, и дух Иисуса, сына Иоседекова, великого иерея, и дух всего остатка народа, и они пришли, и стали производить работы в доме Господа Саваофа, Бога своего (Агг. 1:14). Заметь, как в предызображении и двойном образе представляется Еммануил: как Царь — в Зоровавеле, который был из колена Иудина, имевшего тогда власть в Израиле, а как Архиерей — в одноименном с Ним Иисусе, архиерее великом; но также и как вождь — по пути во святой град из земли иноплеменных, разумею землю вавилонян. Усматривай в Нем и художественного строителя, заботящегося о святом храме. Следуя верою за вождем Христом как Царем и Архиереем, мы уходим из области диавольской и, как бы из земли иноплеменных, от лести мирской и входим во святой град, в Церковь первородных, которую Сам Христос воздвигнет как бы на камнях мысленных. А засвидетельствует об этом Павел, пишущий к искупленным верою и решившимся следовать стопам Христа: на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом (Еф. 2:22). А что слава Церкви превосходнее первого и древнего, то есть построенного из камней храма, на это Бог указал, изрекши опять устами Аггея: кто остался между вами, который видел этот дом в прежней его славе, и каким видите вы его теперь? (Агг. 2:3) И немного спустя еще: Мое серебро и Мое золото, говорит Господь Саваоф. Слава сего последнего храма будет больше, нежели прежнего, говорит Господь Саваоф; и на месте сем Я дам мир (Агг. 2:9-10). И еще мог бы всякий без труда собрать многие черты, которыми в древних изображаем был для нас Христос. Но чтобы множеством примеров слово наше не казалось отвлекаемым от приличествующего, мы, опустив все остальное, скажем следующее: нам во всяком случае должно будет выбрать одно из двух: или совсем уничтожить тех, чрез коих оное совершилось, считая прообразы не очень безупречными, если те разумеются, как происшедшие от подобных нам людей, или же, утверждая, что Дух всегда преобразуется в наш вид, по необходимости признать, что Он преобразовался не когда и в Кира, не ведавшего Бога; ибо ему сказано: хотя ты не знал Меня (Ис. 45:5). Если же уничтожать действительность прообразов, то и Аарон будет, пожалуй, только тенью, и Зоровавель Салафиилев, и Иисус Иоседеков, великий священник, будут представлять собою одни только пустые имена. Но я думаю, что убеждаемые здравым рассудком скорее согласятся со справедливостью той мысли, что Мелхиседек был человек, царствовавший в городе Салиме. Образом же Христа делал его Павел, имевший тонкий ум для духовных созерцаний (Евр. 7:1 и дал.). Восстававшие же против сего потом тем не менее говорят, что Мелхиседек не был человеком, но что напротив был Дух Святый, или другая какая-либо сила из вышних и небесных, имеющая служебный чин. Так угодно думать некоторым, но мы необходимо должны сказать, что они погрешают вдвойне: с одной стороны, Божественное и неизреченное естество Духа низводят до неприличествующего ему образа, а с другой — рожденное и сотворенное создание безрассудно возводят к славе, его превышающей. Каким образом? - об этом я скажу сейчас. О Мелхиседеке написано, что он был священник Бога Всевышнего (Быт. 14:18). Если же Мелхиседек есть Дух Святый, то уже Дух низводится в число священнодействователей и имеет служебное положение. Таким образом и Он будет вместе с святыми Ангелами воспевать высочайшего Бога, ибо написано: Благословите Господа, все Ангелы Его, служители Его, исполняющие волю Его (Пс. 102:20-21). Отнюдь не может быть сомнения в том, что во всяком случае кто священнодействует иному, тот священнодействует не себе самому, но Богу, как высшему существу. Итак, если мы говорим, что Дух священствует, то во всяком случае ставим Его ниже Божественного естества; даже более того, — в таком случае Он ставится в числе произведенных существ и будет поклоняться вместе с нами. И освящать будет во всяком случае не Себя Самого, поскольку освящаемое освящается, конечно, высшим по естеству, нежели оно само, существом. А тогда Он будет освящаем вместе с нами. Каким же образом будет и Богом по естеству освящаемое? Разве не всякий иерей освящается и таким образом приступает к исполнению обязанности священнодействия? ибо никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон (Евр. 5:4). Прибавил же Павел, что и Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя; как и в другом месте говорит: Ты священник вовек по чину Мелхиседека (Евр. 5:5-6; сн.: Пс. 2:7 и Пс. 109:4). Необходимо ведать, что Сам Сын, происшедшее от Бога Отца Слово, не мог бы, как сказано, священствовать и быть в служебном чине, если бы не представляем был как соделавшийся подобным нам и как Он назван пророком (Деян. 3:22; сн.: Втор. 18:15) и посланником (Евр. 3:1) по человечеству, так же как и священником (Евр. 5:6; Пс. 109:4). Ему приличествует вид рабства, раболепие. И это есть истощание: ибо сый во образе Отца и в равенстве с Ним, будучи Тот, Которому предстоят и самые вышние Серафимы, Которому служат тысячи тысяч Ангелов (Дан. 7:10), когда Себе умалил (Флп. 2:6-7), тогда, и только тогда явился священнодействователь святилища и скинии истинной, как сказано (Евр. 8:2). Тогда же и освящен был вместе с нами, будучи превысшим всякой твари. Ибо и освящающий и освящаемые, все - от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братиями, говоря: возвещу имя Твое братиям Моим (Евр. 2:11-12; Пс. 21:23). Итак, освящая как Бог, Он, когда соделался человеком и обитало с нами (Ин. 1:14) и наречен братом по человечеству, и освящается вместе с нами, как сказано. Таким образом и обязанность священства, и освящение Его вместе с нами принадлежит домостроительству Божию относительно плоти. Вот что мы припишем мере истощания, если решимся мыслить правильно и безупречно. Если же скажем, что Дух (Святый), отнюдь не претерпевавший истощания, священствует, то лишим Его боголепной славы и сопричислим к подчиненным Богу, приписывая Ему значение существа сотворенного. Или же пусть покажут нам, что Дух вочеловечился и потерпел определенное домостроительством умаление, как то несомненно в отношении к Сыну: ибо на основании того, что Святая и покланяемая Троица единосущна, нельзя приписывать дело вочеловечения какому бы то ни было из Лиц Ее по произволу. Соделался человеком не сам Отец, и не Дух Святый, но один только Сын. Так нас тайноводят Божественные Писания. Посему зачем же делают насилие истине и приписывают истощание Духу Святому, Который даже и не может подвергнуться истощанию, те, которые причисляют Его к священнодействующим? ибо Мелхиседек был священник. Но говорят, в честь Сына и в прообраз имевшего быть по времени священства Его, Сам Собою преобразовался Дух. Итак, скажу, Дух Святый пренебрег честию и любовию к Сыну и за неважное считает заботу о сем деле. Но как же не было бы пустословием так думать или говорить? ибо прославит Сына Утешитель, то есть Дух. И о Нем говорит Сын: Он прославит Меня (Ин. 16:14). Итак Он, желающий чтить и притом непрерывно, почему скорее не соделался Аароном? или Киром, царем персидским и мидийским? или же Иисусом Иоседековым, Зоровавелем Салафиилевым, из колена Иудина, или Моисеем, которому, как явившему на себе посредничество Христа, сказано: Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему (Втор. 18:17, ср.: Деян. 3:22)? Почему не соделался Он Иисусом Навином, бывшим после Моисея вождем, который перевел сынов Израилевых чрез Иордан, совершал обрезание каменными ножами и ввел их в землю обетования? Разве не во Христе мы крещены и обрезаны обрезанием нерукотворенным чрез Духа (Кол. 2:11) и соделались наследниками Царствия Небесного? Не ясно ли все это? Итак, или Духа мы будем представлять постоянно преобразующимся, притом как бы в каждого из поименованных выше, дабы почтить Сына, или же будет истинно то слово, что Он изобличается в малой заботливости о приличествующем: ибо Он входил в некоторых из древнейших, чтобы представить чрез это образ и подобие Сына. Прочь такое безрассудство помыслов! Итак, Мелхиседек есть человек, а не Дух Святый. А что он не должен быть представляем и святою, служебною силою, как угодно было некоторым думать, об этом скажем теперь, собирая правильные соображения в доказательство истины. По их собственному мнению, их слово составлено мудро. Поскольку, говорят они, о Мелхиседеке написано, что он был без отца, без матери, без родословия (Евр. 7:3), а между тем благословил столь великое имевшего значение Авраама, без всякого же прекословия меньший благословляется большим (Евр. 7:7): то он не должен быть представляем за подобного нам, но быть по природе Ангелом или же одною какою-либо из высших и служебных сил, почтенною и прославленною. Я же, возлюбленные, весьма удивляюсь тому, что благоговение к божественному Аврааму отвлекло их от стремления к полезному и приличному и удалило от рассуждений, необходимых для изыскания истины. Представляя Мелхиседека подобием и образом Еммануила, они не взирают на качество вещей и не испытывают образ священства, а напротив, исследуют природу лиц, к которым относится эта должность. Но всякий может по справедливости возразить им: что препятствует Аврааму получить благословение от Мелхиседека, даже и как от человека, хотя бы последний и не представляем был как превосходнейший его? ибо не природа каждого из них, но смысл действий их испытывается, и слова истины проявляются как превосходнейшие гаданий, заключающихся в тенях. Что было бы весьма безрассудно не противополагать теням то, что ими знаменуется, а скорее исследовать природу относящихся сюда лиц, это можно видеть из следующего: Аарон был избранный предстоятель и вождь святой скинии, увенчанный высшими почестями священства. Но как он был посвящаем? Закалаем был овен, и кровию его помазуем был край правого уха, а также руки и ноги: и таким образом он посвящен был на священство. Но если хорошо останавливаться на природе освящающих и освящаемых, то я сказал бы этим людям: не лучше ли от образа и сени переходить к красоте истины, к тому именно, каким образом меньшее благословляется от большего? Что в сем большее? — пусть скажут они. Неужели мы и Аарона поставим ниже овна? Бессловесным животным посвящается словесное существо. Кровию овчею, скажем, освящается избранный на священство, и пепел телицы, окропляющий тех, которые приобщаются ему, освящает их в плотской чистоте. Что же все это значит? Что за глубина смысла сего? Все эти действия были прообразами и изображениями, и, так сказать, предуказанием освящения во Христе. Прообраз же усматривается в делах, а не в природе освящающих или освящаемых: поскольку, как я сказал недавно, большее благословляется от меньшего, если только природа человека выше природы телицы и овна. Поэтому пусть не стыдятся того, что гораздо высший Мелхиседека Авраам благословляется, как сказано, от него. Победителем был прообраз, а не природа благословляющего. Удивляюсь же и тому, что, представляя его подобием и образом Сына, считают его однако Ангелом, как не имеющего матери и отца, хотя Христос некоторым образом имел и Отца и Мать. У Него была Матерь на земле, Святая Дева. Был также и есть на небе Отец, Бог. Но я думаю, что образы должны быть начертываемы по первообразам. Поскольку же божественный Павел сказал о Мелхиседеке, что он не имеющий ни начала дней, ни конца жизни не имеет (Евр. 7:3), то и усиливаются утверждать и говорят, что он — разумная сила и священнодействователь, не понимая того, что упускают из виду необходимое: ничто сотворенное не может быть безначально по времени; но что вообще приведено к бытию, то имеет начало и жизни, и дней. Так какая же была цель речи блаженного Павла? или каким образом он представляет Мелхиседека образом и подобием Христа? (Евр. 7:3) Итак, устранив ум от этого безрассудства помыслов, рассмотрим теперь сие и скажем, что возможно. Будучи научен в законе, Павел ведет речь с иудеями не на основании простых соображений, но на основании Моисеевых писаний, которым даже и поневоле должны были уступать они, привыкшие ратовать против истины. Итак, он принимает Мелхиседека за подобие и предызображание Христа, называя его царем «правды и мира» (Евр. 7:2): ибо это может приличествовать одному только Тому, Который в таинственном смысле есть Еммануил. Он-то явился виновником и раздаятелем правды и мира для сущих на земле. В Нем мы оправданы (Рим. 5:1) (1 Кор. 6:11), отвергнув бремя греха. Имеем и мир с Отцом и Богом, омывшись от стоявшей между Им и нами и разделявшей нас от Него нечистоты нравов и как бы соединяясь с Ним посредством духа: ибо «соединяющийся с Господом, – сказано, – есть один дух» (1 Кор. 6:17). Итак, в переводе на греческий язык «Мелхи» значит: царь, а «Седек» – правда. И всякий может видеть, что Мелхиседек, по собственному своему названию и по силе значения этого названия, есть «царь правды»; а по названию «царя Салимскаго» есть «царь мира» (Евр. 7:2). Так, на основании ясного и очевидного уподобления Мелхиседека, божественный Павел применил таковое же и ко Христу. Но он принимает и образ высшего, нежели законное, священства в благословении Авраама и в предложении ему вина и хлебов: ибо мы не иначе благословляемся от Христа, великого и истинного священника. Мы благословляемся по благословению божественного Авраама, мужественнейшим образом воюя с князьями века сего, являясь сильнейшими руки неприятельской и ни в чем мирском не нуждаясь, а напротив, считая мысленным богатством то, что происходит от Бога, и славное и неувядающее разделение вышних дарований. Обрати внимание на то, что Авраама, победившего врагов и возвращавшегося «от царей», как написано (Быт. 14:17), но не удостоившего взять что-либо от князя Содомского в свою собственность, благословил Мелхиседек (Быт. 14:19). Вождь содомлян говорил Аврааму, как победителю: «отдай мне людей, а имение возьми себе» (Быт. 14:21); он же, не желая присвоять себе ничего из принадлежащего тому, говорит ему: «поднимаю руку мою к Господу Богу Всевышнему, Владыке неба и земли, что даже нитки и ремня от обуви не возьму из всего твоего, чтобы ты не сказал: я обогатил Аврама» (Быт. 14:22–23): ибо у святых нет обычая радоваться мирскому богатству. Итак, побеждая видимых и невидимых врагов и ничего не принимая от мира, а напротив, чествуя вышнее богатство, мы получаем благословение чрез Христа, Царя мира. Получаем же благословение, принимая таинственное, как бы дар неба и напутствие жизни. Пусть же будет умолчано об этом пока, если угодно. Благословляемся же от Христа и посредством предстательства Его за нас пред Богом. Мелхиседек благословлял Авраама, говоря так: «благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои» (Быт. 14:20). Господь же наш Иисус Христос, очистилище для всех нас, говорит: «Отче Святый! соблюди их во» истине Твоей (Ин. 17:11, 17). И из самого толкования имен Апостол извлекает полезное для предызображения Христа. И самый образ священства делает ясным указанием на то же. «Мелхиседек … вынес хлеб и вино» (Быт. 14:18). Но чтобы он был «без отца или без матери, или же без родословия, или не имеющий ни начала дней, ни конца жизни (Евр. 7:3), на это нигде

Встреча Аврама и Мелхиседека. Встреча произошла в долине Шаве. Другое ее название — «Царская долина» — позволяет отождествить эту местность с долиной, расположенной к югу от Иерусалима, где сходятся Кедронская и Енномова долины. Позднее Авессалом поставил здесь памятник (2 Цар. 18:18). Трапеза, которую разделили Аврам и Мелхиседек, обычно сопровождала заключение мирного соглашения. В текстах хеттских договоров сообщается о поставках продовольствия союзниками во время войны. Мелхиседек стремится заключить мир с доказавшей свою боеспособность военной силой, и Аврам соглашается на это, выплачивая десятину и подтверждая тем самым высокий статус Мелхиседека.

1. Умозрение о Мелхиседеке. (Быт. 14:18-20). Сие-то, думается мне, познавая и переживая, чудный оный и великий Мелхиседек, о котором великие и чудные вещи повествуются в Писании, удостоился стать превыше времени и естества и уподобиться Сыну Божию, быв по благодати, насколько это возможно, таковым, каковым Податель благодати веруется быти по существу. Ибо сказанное о нем: без отца, без матере, без причта рода — не иное что означает, предполагаю, как бывшее ему по крайней благодати, которой он сподобился ради добродетели, совершенное отложение естественных признаков. А ни начала дней ни конца животу имеяй — свидетельствует о знании, описующем свойства всякого времени и вечности, и о созерцании, превосходящем бытие всякой вещественной и невещественной сущности. А уподоблен Сыну Божию пребывает священник выну (Евр. 7:3) — указывает, может быть, на непоколебимость боговиднейшей добродетели и божественного к Богу внимания, способного сохранить несмежаемым умное око. Ибо добродетели свойственно противостоять естеству, а истинному созерцанию — времени и веку, так, чтобы первая пребывала не порабощенной ничему тому, что после Бога, и неудержимой тем, как одного Бога знающая своим Родителем, второе же — неописуемым, ни в чем из имеющего начало и конец не задерживающимся, как изображающее собой Бога, являющегося пределом всякого начала и конца и привлекающего к Себе неизреченным восторгом всякий разум разумеющих. Из них же и божественное подобие показуется — из ведения, говорю, и добродетели, — и посредством их хранится достойными непоколебимая любовь к одному лишь Богу, ради которой даруется им боголепно подаваемое достоинство сыноположения — непрестанно ходатайствовати (Евр. 7:25) к Богу и предстоять Ему, подаваемое ко умолению и Исходатайствующего им само божественное подобие πρός δυσώπησιν αυτήν του εντυγχάνοντος τήν θείαν ομοίωσιν παρεχόμενον — место трудное для понимания. Наше прочтение его предполагает, что поскольку "непрестанно ходатайствовати к Богу [Отцу и предстоять Ему" составляет "достоинство сыноположения", то оно является тем "божественным подобием", которое исходатайствовал нам Сын Божий и которое подается достойным не только для ходатайства пред Отцом, но и для умоления Самого исходатайствовавшего его нам у Отца Сына. Сакалис переводит это место: "подая божественное подобие, дабы смягчился и сам ходатайствующий"]. Поэтому-то, как я справедливо предполагаю, не по времени и естеству, по которым естественно окончил свою жизнь великий Мелхиседек, и которые он превзошел уже и оставил позади себя жизнью и разумом, подобает ему зваться, как определило ему слово Божие, но по тому, чем он себя разумно претворил — по добродетели, говорю, и ведению именоваться. Ибо тем, у кого воля (γνώμη) доблестно посредством добродетели преодолела весьма труднопреоборимый закон естества, и движение ума посредством ведения нескверно воспаряет над свойствами времени и века, сим справедливо будет называться не по признакам свойств оставленного ими, но скорее по великолепию воспринятого, по которому и в котором только они и суть, и познаются. Потому что и мы, естественно внимая видимому, из цветов тела и познаем, и именуем светом, например, освещенный воздух, и огнем — какую-либо разжженную огнем материю, и белым — побеленное тело, и другое в том же роде. Если же сознательно добродетель предпочел божественный Мелхиседек естеству и всему тому, что по естеству, по причине доброго выбора присущего нам достоинства, и всякое время и век превзошел ведением, все то, что после Бога сознательно оставил позади себя созерцанием, не задерживаясь ни в чем из того, чему усматривается конец, и к божественным и безначальным, и бессмертным сущностям (прибавлено издателем - пер.) Бога посредством слова по благодати в духе доспел, и неповрежденным поистине в себе носит подобие породившего его Бога (поскольку и всякому, вообще, рождению свойственно делать рожденное тем же, что и родившее его: Рожденное бо от плоти — глаголет — плоть есть, рожденное же от духа дух есть (Ин. 3:6-7), то прилично ему, дабы не естественные и временные качества, как то отец и мать, и родословие, начало и конец дней, от которых он уже прежде совершенно освободился, обладали им, но именоваться по божественным и блаженным признакам, по образу коих он себя претворил, и коих не достигает ни время, ни естество, ни слово, ни ум, ни иное что: сказать вообще, — ничто из существующего. Без отца же и без матере, без причта рода, ниже начала дней, ни конца животу имеющим, изображается великий Мелхиседек, как нам уяснило это истинное слово о нем богоносных мужей, не по тварной и из небытия происшедшей природе, по которой он и начал быть, и окончил, но по божественной и нетварной благодати, вечно сущей превыше всякой природы и всякого времени, происходящей от вечно сущего Бога, по которой одной только совершенно познается весь он сознательно родившимся. Единственным же таковым его представляет Писание, вероятно, как первого ставшего по добродетели превыше материи и вида (что может изображаться словами: без отца и без матере, и без причта рода), и ведением прешедшего все, что под временем и веком, и чего бытие началось во времени от сотворения, не чуждого категории временного бытия, и никак не преткнувшегося на совершаемом мыслью божественном пути (что, возможно, значит: ни начала дней ни конца животу имеяй) и как исключительно, тайно и тихо, и — одним словом — непознаваемо, со всяческим отвлечением ума от сущих облекшегося в Самого Бога, и всего всем Богом окачествавшегося и переокачествовавшегося (что может подразумеваться словами: уподоблен Сыну Божию пребывает священник выну). Ибо всякий из святых, какое по-преимуществу изберет благо, по тому и именуется образом давшего оное Бога. В каковом смысле и сей великий Мелхиседек по усвоенной им божественной добродетели удостоился быть образом Христа Бога и неизреченных Его таинств, к Которому и все святые совозводятся как к Архетипу и Причине явления всякого блага в каждом из них, и тем более сей, как больше всех прочих носящий в себе проначертаний Христовых. 2. Истолкование применительно к Господу сказанного о Мелхиседеке. Ибо один лишь единственный Господь наш и Бог Иисус Христос естеством и истиною без отца и без матери и без родословия и ни начала дней, ни конца жизни не имущий: без матери по невещественному и бесплотному и всецело непознаваемому горнему от Отца предвечному рождению; без отца же по дольнему и во времени из Матери плотскому рождению, коего вид по зачатию через сеяние не установить; без родословия же, яко обоих его рождений образ для всех недоступен и непостижим; ни начала же дней, ни конца жизни не имущий как безначальный и бесконечный, и всецело непостижимый как естеством Бог; а пребывает священник выну, как не прекращающий быть никакой смертью злобы или естества, поскольку Он есть Бог и податель всяческой жизни по естеству и по добродетели. Не думай же, что кто-либо обделен этой благодатью, раз об одном лишь великом Мелхиседеке говорит слово Божие, что она есть у него. Ибо Бог всем равно вложил по естеству возможность (δύναμιν) ко спасению, дабы каждый желающий мог усвоить себе божественную благодать, и хотящему стать Мелхиседеком и Авраамом, и Моисеем и, вообще, всех святых перенести в себя — не переменой имен и мест, но подражанием тропосам их добродетелей и жительству — не было бы препятствий. 3. Иное умозрение о Мелхиседеке. Итак, всякий, кто умертвил уды, сущия на земли (Кол. 3:5) и все свое угасил мудрование плотское (Рим. 8:6), и совершенно отбросил всякую связь с ним, благодаря которой разделяется на многие предметы любовь, которую обязаны воздавать одному лишь Богу, и отвергшийся всех плотских и мiрских признаков ради божественной благодати, так что может и говорить с блаженным Павлом апостолом: кто ны разлучит от любве Христовы (Рим. 8:35), и проч., таковой стал без отца и без матери, и без родословия как и великий Мелхиседек, не имея более удерживаться под властью плоти и естества по причине бывшего ему единения с Духом Божиим.

Мелхиседек. Древнееврейский текст подразумевает, что Мелхиседек вышел в то же самое время, что и Содомский царь, и таким образом противопоставляет их друг другу. См. Пс. 109,4; Евр. 7. Это имя означает: "малк" "мой царь" и "цедек" "справедливость", т.е. Мелхиседек полагал, что есть Тот, Кто, являясь Царем мира, управляет всем и всеми; и Его принцип правления высшая справедливость. Следовательно, носивший это имя был человеком праведным и чуждым идолопоклонства. царь Салимский. Букв.: "царь Шалема" древнее название Иерусалима; это слово также может означать "мир". хлеб и вино. Символы расположения и благословения. См. 27,37; Пс. 4,8; Ин. 6,35.50.51. священник. До этого момента слово "священник" в Библейском повествовании не встречалось; Мелхиседек первый священник.

Далее в 14-й главе говорится о встрече Авраама с двумя царями – Мелхесидеком, который выносит ему хлеб и вино – прообраз Евхаристии, а Авраам, в свою очередь, принес ему десятину от имущества своего   

***

Также в 14-й главе мы встречаем первый прообраз Святой Евхаристии, когда царь Салимский – Мелхесидек – выходит навстречу Аврааму и преподносит ему хлеб и вино. Авраам принимает дары и благодарит Мелхиседека, отделяя ему десятую часть от своего имущества.

 

 

Мелхиседек благословляет Аврама «И Мелхиседек, царь Салимский…» Из числа других лиц, выходивших на встречу Аврама, священный историк останавливает наше внимание на выдающейся и совершенно исключительной личности Мелхиседека, царя салимского. То обстоятельство, что Моисей не дает нам никаких биографических сведений о Мелхиседеке, а Псалмопевец и Апостол Павел ставят его в таинственную связь с самим Господом Иисусом Христом (Пс. 109:4; Евр. 7:1-3), породило множество самых разнообразных взглядов на личность Мелхиседека и на достоинство его служения: одни видят в нем престарелого патриарха Сима (таргумы, Лютер и др.), другие - Ангела (Ориген), иные - Святого Духа (Иеракс египтянин)… Но ни одно из этих толкований, ввиду их неустойчивости и произвольности, принято быть не может. На личность Мелхиседека должны быть твердо установлены две основные точки зрения: несомненно, во-первых, что это была строго определенная историческая личность, жившая и даже царствовавшая в эпоху Аврама, но столь же несомненно, что эта историческая личность получила впоследствии прообразовательное значение, которое и раскрывают отчасти Псалмопевец, а главным образом Апостол Павел (Евр. 7:1). Самое имя «Мелхиседек» - чисто семитического происхождения и в дословном переводе значит «царь правды» (malach-sedek); оно очень близко и родственно имени «Адониседек», которое носил царь Иерусалима в эпоху завоевания земли Ханаанской Иисусом Навином (Нав. 10:1, 3, 5, 23). Это последнее обстоятельство сильно располагает нас и в пользу того мнения, что «Салим», где царствовал «Мелхиседек», есть не что иное, как «Иерусалим», в котором царствовал «Адониседек», так как устойчивость и постоянство известных царственных имен для каждой страны и народа составляет один из характерных признаков не только древних времен, но даже и наших дней. Но кроме этого предположительного (основанного на аналогии) доказательства тождественности «Салима» с «Иерусалимом» существует целый ряд и других, более положительных, опирающихся на данные Библии, на открытиях ориентологии и на авторитет древней традиции. К библейским свидетельствам принадлежит ясное указание Псалмопевца: и было в Салиме место Его (Бога) и обитание Его в Сионе (Пс. 75:3). В клинообразных надписях ассирийских царей Иерусалим обыкновенно известен под формой «Уру-Салима», что, собственно, значит: «город Салим». В Тель-ель-Амарнской переписке палестинских наместников Египта с двором фараонов найдено письмо одного наместника к фараону Аменофису IV, в котором он, между прочим, говорил, что божеством-покровителем вверенного ему города считается Ель-Елион, который называется также и Салимом. Вероятно, чужеземный наместник, мало осведомленный с языком, религией и обычаями новой для него страны, еще плохо разбирался в ее особенностях и много здесь понимал по-своему (напр., это чисто египетское отождествление имени города и божества - его патрона); но самое упоминание его о «Салиме» и особенно о почитании в нем «Ел-Елиона» для нас в высшей степени ценно и дает прекрасное подтверждение Библии. Наконец, за тождество Салима с Иерусалимом говорят древнеиудейские таргумы, И. Флавий и большинство как древних, так новых экзегетов (Абен-Езра, Кимхи, Кнобель, Делич, Кейль, Мёрфи, Буш, и пр.). Ввиду всего этого, хотя Библия и знает еще два местечка, носившие также имя «Салима» (Ин. 3:23), отождествление Мелхиседекова Салима с Иерусалимом является почти бесспорным. Этот последний Салим лежал на пути Аврама и отстоял от Содома приблизительно в шести часах пути, в течение которых царь Содома провожал Аврама. «вынес хлеб и вино…» В зависимости от различия взглядов на самую личность Мелхиседека неодинаково смотрят и на это его действие - изнесение хлеба и вина: одни видят здесь простую доставку провианта для подкрепления и освежения отряда Аврама; другие усматривают бескровное жертвоприношение, имеющее ближайшую, прообразовательную связь с новозаветным таинством евхаристии. Всецело удовлетвориться одним последним объяснением не позволяет уже одно то, что дары, употребленные здесь Мелхиседеком, приносятся не Богу, а человеку (Авраму), что противоречит основной идее божественной жертвы. Но нельзя признать состоятельным и первого объяснения, так как ниоткуда не видно, чтобы отряд Аврама нуждался в подобном подкреплении и чтобы последнего доставлено было такое количество, которого хватало бы на всех. Гораздо естественнее и ближе к истине будет то объяснение, что «хлеб и вино» - эти два главных жизненных продукта Палестины - употреблены были здесь Мелхиседеком для выражения его гостеприимства и почтения к Авраму, подобно тому, как и у нас практикуется встреча «с хлебом и солью» для высоких и почетных гостей. Этим, разумеется, нисколько не исключается возможность усматривать в данном историческом факте и известное прообразовательное значение, указывающее на его связь с новозаветным таинством евхаристического хлеба и вина. «он был священник Бога Вышнего…» В первый раз в Библии мы встречаемся здесь со специальным термином, указывающим на жреческое или священническое служение. Относя его прежде всего к личности исторического Мелхиседека, мы нисколько не должны смущаться тем обстоятельством, что здесь в одном лице совмещается служение «царя и священника:» это было в обычае у многих народов древности (напр., rех Romanorum был вместе и pontifex maximus), в особенности в ту отдаленную эпоху, которая еще жила преданиями патриархального быта, где старший в роде одновременно был и царем, и жрецом, и законодателем, и судьей. Впрочем, всем контекстом речи «священство» Мелхиседека поставляется в качестве особого, сакраментального служения; но и с этой своей стороны оно неоднократно и ясно отличается в Библии от последующего, подзаконного священства и даже как бы противополагается ему (Пс. 109:4; Евр. 5:6). Отсюда можно заключать, что Мелхиседек был последним представителем того первобытного священства, некоторые намеки на которое мы находим в истории Еноса и Ноя (Быт. 4:26 и Быт. 9:9); это было универсальное, мировое священство, служение религии первобытного откровения, остатки которого, как звезды на темном горизонте, продолжали еще сохраняться и среди мрака языческого суеверия и идолопоклонства. Что именно таково было священство Мелхиседека, об этом, помимо особо уважительного отношения к нему Аврама, свидетельствует и имя Бога, служителем Которого он был, - «Бог Всевышний», или, как стоит в еврейском тексте - «Ел-Елион». Это именование истинного Бога, встречающееся в некоторых других местах Священного Писания (Чис. 24:16; Втор. 32:8; Пс. 7:18; Пс. 9:3; Пс. 57:3; Пс. 20:8 и пр.), изображающих Его, как Высшую Мировую Силу и Верховное Господство, простирающееся на всю вселенную. Небезызвестно, по-видимому, это именование было и хананеям-язычникам, как это можно видеть из того, что тем же самым именем (Ел-Елион) называлось и верховное божество у финикиян, очевидно, по смутной памяти их об истинном Боге. В таинственном священстве Мелхиседека по особому чину и в соединении этого священнического служения с царским достоинством наиболее полно и ясно выражается прообразовательная параллель между Мелхиседеком и Христом, подробно раскрытая Апостолом Павлом (Евр. 7:1).

Мелхиседек. Под сим именем разумеют: Ионафан, толковник иерусалимский, — Сима; Дамиан, один из мелхиседекиан, — Сына Божия (Epiph. Haer. LV), Иеракс Египтянин — Святого Духа (Haer. LXVII), Ориген и Дидим — Ангела (Hieron. Ер. ad Euang). Вероятно, говорит блаженный Феодорит (Quaese. LXIV. m Gen.), что он происходил от народов, живших в Палестине; ибо у них был и царем и священником. Сколь просто и естественно сие последнее мнение, настолько все прочие противоречат каждому слову сказания Моисеева. Царь Салимский. Салимом иногда называется Иерусалим (Пс. 75:3). Впрочем, есть и другой Салим. Вынес хлеб и вино. Здесь некоторые думают видеть действие священства, то есть принесение хлеба и вина в жертву, что выводят из приписанного тут же Мелхиседеку имени священника, но как сие имя ближе и яснее относится к действию благословения, то нет нужды предполагать при сем другого священнодействия; и Апостол приписывает Мелхиседеку только сии два действия: сретение и благословение (Евр. 7:1). Сретение с хлебом и вином или водою было в древности обыкновенным знаком уважения, союза и гостеприимства (Втор. 23:4). Он был священник Бога Всевышнего. Именем Бога Всевышнего Мелхиседек отличается от служителей многих божеств (Пс. 96:9), а именем священника — и от прочих царей¹, и от самого Аврама; ибо сей хотя и совершал священнодействия, но не назван священником. По сему догадываться можно, что Мелхиседек был славный по всей Палестине служитель истинного Бога. В сем нет невозможного для таких времен, в которые не исполнилась еще мера грехов аморрейских (Быт. 15:16), если несравненно худшие времена могли произвести Валаама. <...> Лице Мелхиседека весьма таинственно. Кажется, сие чувствовал сам Аврам, когда оказал ему такую почесть, какой не оказывал никогда никакому человеку. В последующие времена, еще в Ветхом Завете, взирали на Мелхиседека, яко на таинственный образ будущего. То, что говорит Давид о священнике по чину или по подобию Мелхиседекову (Пс. 109:4), не может быть отнесено ни к какому человеческому лицу, ибо никакой человек не может быть священником вовек и ни в каком человеке, кроме самого Мелхиседека, Бог не благословлял соединиться званиям царя и священника. Озия, который покушался на сие, наказан тяжко (2 Пар. 26:19). В Новом Завете писатель Послания к Евреям (гл.7) представляет Мелхиседека, во всех обстоятельствах Моисеева о нем сказания, преднамеренным и предуготовленным образом Сына Божия. Черты образа сего суть: Имя Мелхиседека, которое значит царь правды. Сын Божий также именуется Солнцем правды (Мал. 4:2) и Царем праведным (Зах. 9:9). Звание. Мелхиседек есть царь и царь, пред которым преклонился победитель царей; и Христос Сын Божий есть Князь царей земных (Откр. 1:5). Мелхиседек есть царь мира, по имени царственного града его; Иисус Христос есть Князь мира (Ис. 9:6), по свойству и действию Его владычества. Мелхиседек есть царь и вкупе священник Бога Всевышнего, Иисус Сын Божий есть Архиерей великий, вшедший в небеса (Евр. 4:14). Род. Мелхиседек в повествовании Моисея представляется без отца, без матери, без родословия, не видно ни начала его дней, ни конца жизни. Все сии обстоятельства опущены в истории Мелхиседека не случайно и просто, но с таинственным намерением, да будет он, по выражению Апостола, уподоблен Сыну Божию, Который есть без отца в Своем рождении временном, а в предвечном без матери; Которого род неисповедим (Ис. 53:8), ибо превыше всего сотворенного; Который без начала и конца, яко Сущий, Бывший и Грядущий (Откр. 1:4). <...> Превосходство священства Мелхиседекова, которое кажется вечным потому, что не видим ни предшественников его, ни преемников. Но таково есть действительно священство Иисуса Христа. В хлебе и вине Мелхиседека некоторые видят образ таинства тела и крови Христовой; но Апостол умолчал о сем.