4-я книга Царств, Глава 20, стих 6. Толкования стиха

В самом деле, что тебе кажется приятным в настоящей жизни? Роскошная ли трапеза, телесное здоровье, слава и богатство? Но все эти удовольствия покажутся весьма горькими, если сравнить их с удовольствием внутренним. Ибо нет ничего приятнее доброй совести и благой надежды. И если хотите узнать это, давайте испытаем человека, близкого к смерти или престарелого, и, напомнив ему роскошную трапезу, которой он услаждался, славу и честь, равно как и добрые дела, какие он когда-либо делал и совершал, спросим его, что его больше радует? И увидим, что, вспоминая первое, он стыдится и закрывает лицо, а вспоминая последнее, восхищается и ликует. Так Езекия, когда изнемог, вспомнил не о роскошной трапезе, не о славе, не о царстве, но о правде. Ибо вспомни, – говорит, – что я ходил пред лицом Твоим верно (4 Цар. 20:3).

Что яснее, чем этот текст? Господь, с Его милостью и благостью, предпочёл нарушить собственное слово и продлить жизнь молящегося на пятнадцать лет, вопреки назначенному ему времени смерти, вместо того чтобы показать Себя неумолимым в силу неизменности Своих постановлений.

Перейдем еще к другим примерам. Пророк Исайя, приступив к царю Езекии, лежащему на одре и страдающему тяжкою болезнью, от лица Бога говорил: «так говорит Господь: сделай завещание для дома твоего, ибо ты умрешь, не выздоровеешь. Тогда Езекия отворотился лицом к стене и молился Господу, говорил: о, Господи! вспомни, что я ходил пред лицом Твоим верно и с преданным Тебе сердцем, и делал приятное в очах Твоих. И заплакал сильно Езекия. И было слово Господне к Исайи, и сказано: пойди, скажи Езекии: так говорит Господь, Бог Давида, отца твоего: Я услышал молитву твою, увидел слезы твои, и вот Я прибавляю к дням твоим пятнадцать лет, и от руки царя Ассирийского спасу тебя и город сей и защищу город сей» (Ис. 38:1–6; 4 Цар. 20:6).  Что яснее этого свидетельства, по которому Господь ради милосердия и благочестия лучше захотел переменить Свое слово и к пределам назначенной смерти приложить пятнадцать лет жизни молящегося, нежели при неизменяемости Своего определения оказаться неумолимым?  

Из этих свидетельств видно, что нельзя нам упрямо оставаться в своих определениях, но располагать их по разуму и суждению, всегда следует избирать и предпочитать лучшее и без всякой медлительности решаться на то дело, какое будет признано более полезным.

Хочешь ли узнать, сколь сильно покаяние? Желаешь ли узнать крепкое оружие спасения и уразуметь, сколь сильно исповедание? Езекия исповеданием обратил в бегство сто восемьдесят пять тысяч (См. 4 Цар. 19:35) врагов. Поистине велико это дело, но оно еще малозначительно по сравнению с тем, что будет сказано. Он же покаянием отменил произнесенное Божественное определение. Во время болезни Исайя говорит: Сделай завещание для дома твоего, ибо умрешь ты и не выздоровеешь (4 Цар. 20:1 См. также Ис. 38:1). Какое же после этого ожидание? Какая надежда на исцеление, когда пророк говорит: «Ты умираешь»? Однако же Езекия не оставил покаяния, вспомнив слова Писания: Когда, обратившись, возопишь, тогда спасешься¹. Он обратился к стене и, от ложа устремив помышление к небу (ибо толщина стен не препятствует воссылаемым с благочестием молитвам), говорит: «Господи, помяни меня (См. 4 Цар. 20:3). Ибо для моего исцеления Тебе довольно вспомнить обо мне. Ты не подвластен времени, но Ты Сам законоположник жизни. Ибо наша жизнь зависит не от расположения звезд, как пустословят некоторые, но Ты Сам Законоположник по Своей воле определяешь, кому и когда жить». И кому по изречению пророка не оставалось больше надежды жить, тому прибавлено еще пятнадцать лет жизни, в ознаменование чего солнце восприняло обратное течение. Тогда для Езекии солнце обратилось вспять, а для Христа солнце померкло; оно не возвратилось, но померкло и показало этим различие между тем и другим, то есть между Езекией и Иисусом. Тот смог отвратить Божественное определение, а Иисус не дарует ли отпущение грехов? Обратись и восплачь о себе самом, затвори дверь и помолись, чтобы Он отпустил тебе и освободил тебя от горящего пламени. Ибо исповедание способно и огонь потушить, способно и львов укротить.

«Защищу град сей Мене ради, и Давида ради раба Моего», – говорит Бог (4 Цар. 20:6). Под градом разуметь теперь будем самую верную душу.

от руки царя Ассирийского спасу тебя и город сей. См. ком. к 3 Цар. 11,13.

Об упоминаемом в ст. 6 освобождении от ассирийского ига см. замеч. к ст. 4 Цар. 20:1; сн. 4 Цар. 19:34; Ис. 37:35.