3-я книга Царств, Глава 7, стих 16. Толкования стиха

Вершины столбов, то есть самые высокие части, - это сердца верных учителей, у которых устремлённые к Богу мысли направляют все их дела и слова, подобно тому как голова управляет всеми членами тела. Два венца, помещённые на вершинах столбов, есть два Завета, размышление над которыми и соблюдение которых целиком захватывают и душу, и тело святых учителей. Потому и верно, что венцы имеют высоту в пять локтей: писания Моисеева закона составляют пять книг, а всё собрание сочинений Ветхого Завета охватывает пять веков мира. Но и Новый Завет не учит нас чему-то отличному от того, что говорили Моисей и пророки: Ибо если бы вы верши Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне (Ин. 5:46). Моисей писал многое о Господе не только в образах, но и открыто, как в случае, когда он говорит об обетовании Аврааму словами Господа: И в семени твоем благословятся все племена земные (Деян. 3:24), и когда своими словами говорит сынам Израиля: Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка,, как меня, слушайтесь Его во всем, что Он ни будет говорить вам (Деян. 3:22). Об этом пророчестве напомнил ученикам глас Отца с Небес, когда Господь явился им в славе с самим Моисеем и Илией на вершине горы: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте (Мф. 17:5). В удивительном согласии с Божественным замыслом благодать Нового Завета прежде была скрыта под покровом Ветхого Завета, теперь же его тайны открылись в свете Нового Завета. Это словно если бы смысл того, что каждый венец на двух столбах имел высоту в пять локтей, сводился к тому, что благодать совершенства Евангелия вложена и в Ветхий Завет, тайны которого запечатлены прежде в пяти книгах закона, или более полно собраны в пяти веках мира. Потому и случается, что всякий выдающийся проповедник, будь он послан к евреям или к язычникам, укрепившись согласием свидетельства слова Божьего, держится верно и истинно правила веры и безупречного образа действий, а в проповеди своей знает, как выносить из сокровищницы своей новое и старое (Мф. 13:52). И не только Заветы согласуются между собой в отношении Божественных тайн, но и все избранные, о которых и говорится в книгах этих Заветов, одарены единой верой и связаны между собой одной любовью.

Первое монументальное произведение Хирама: две монументальные медные колонны в притворе или на паперти храма, по имени Иахин (имя правой колонны) и Воаз (левой). Из данного раздела, в снесении с параллельными повествованиями (2 Пар. 3:15-17; сн. 1 Пар. 18:8; 2 Цар. 4:12-13; 4 Цар. 25:13, 16; Иер. 3:20-23; Иез. 40:48; И. Флав. Иуд.Древн. 8:3, 4), открываются следующие данные о внешнем виде или архитектуре каждой из этих колонн, а также и их религиозно-национальном значении. Обе колонны, как и "медное море" и др. сосуды, сделаны были из меди, некогда взятой Давидом в добычу в войне с сирийцами (1 Пар. 18:8). Высота каждой колонны равнялась 18 локтям (по 2 Пар. 3:15-35 локтям, но, вероятно, включительно с постаментом колонны), т. е. 8 метр. 71 сантим. = ок. 11 арш. с лишком: объем или окружность-12 локтей = 5 метр. 806 миллим, или ок. 8 арш., след. в диаметре ок. 4 локтей (по И. Флавию: соответственно-3, 82 л. = 1 метр. 84 сантим. ). Толщина стенок каждой колонны-4 перста, внутри та и другая колонны были пустые. По LXX ст. 15, колонны не были гладкими, но с углублениями величины 4-х пальцев: τεσσαρων δακτυλων τα κοιλωματα, слав. четырех перстов вглубления, т. е. с продольными линиями. Сверху на каждой колонне имелась капитель (евр. котерет, LXX: επιθεμα, слав. возложение, русск: венец) в 5 локтей (по 4 Цар. 25:17-3 локтя) вышины, так что общая высота колонны была 23 локтя (= 11 метр. 13 сантим. = ок. 17 арш. ). Нижняя часть капителей была выпуклой, чревообразной, верхняя представляла лилиеобразную чашечку. На верхнем и нижнем концах этой части расположены были два ряда, по 100 штук в каждом, гранатовых яблок с сетчатыми цепочками для укрепления. Обе колонны, надо полагать, были именно самостоятельными монументами, стояли независимо от притвора (а не составляли часть самого притвора, служа его подпорами, как полагали Тений, Дистель, Гитцаг, Вопоэ, Пэн, Новакк). По 2 Пар. 3:15 обе колонны стояли "пред (евр. лифне) домом (храмом)", и самый образ выражения ст. 21 (2 Пар. 3:17) "поставил" (евр. геким), устойчиво водрузил, - приложимо только к самостоятельной колонне (ср. Лев. 26:1; Втор. 27:2, 4 и др.). Особенно же самостоятельное монументальное значение обеих колонн видно из того, что каждая из них носила нарочитое название: правая - Иахин, левая - Воаз. Названия эти во всяком случае говорят о важном теократическом и национальном значении обеих колонн, но точный смысл их нельзя установить с несомненностью. Хотя оба названия в Ветхом Завете встречаются в качестве собственных имен лиц: первое - как имя нескольких лиц в коленах Симеоновом (Быт. 46:10; Исх. 6:15; Чис. 26:12) и Левиином (1 Пар. 9:9; 1 Пар. 24:17), а второе в евр. Библии тождественно с именем известного из истории Руфи праотца Давида Вооза (Руф. 2:1 сл.), однако посвящение колонн этим лицам (особенно одному из малоизвестных Иахинов) маловероятно (Таргум к 2 Пар. 3:17 отождествляет имя левой колонны с именем Вооза). Столь же мало основательно видели в тех названиях имена строителей храма (Гезениус), сыновей Соломона (Эвальд) или же неисторические имена Давида и Соломона (Абарбанель). Напротив, за нарицательное значение обоих названий говорит уже авторитет LXX-ти, которые в 2 Пар. 3:17 передают евр. Иахин, Боаз нарицательными терминами: κατορθωσις, ισχυς, слав.: исправление, крепость. В этом смысле, соединяя оба названия в одно суждение (предположение некоторых ученых, будто оба названия составляли одну целую надпись, библейским текстом, впрочем, не оправдывается), получим такую мысль: "да стоит (храм) непоколебимо, крепостью" или (если гл. кун взять в ф. Гифил): "да утвердит (Иегова - храм) силою Своею" (ср. 3 Цар. 8:13; Ис. 14:24). Являясь непосредственно пред национальным святилищем Израиля, колонны Иахина и Вооза свидетельствовали о наступлении нового, высшего периода в истории ветхозаветной теократии, святилища и народа Божия. Ввиду основания прочного, неподвижного храма Иеговы в Израиле и утверждения политического могущества и глубокого мира среди него, колонны эти являлись как бы национально-религиозным флагом, храмом культа и теократии среди всех народов древности. Этим уже исключается сближение Иахина и Вооза с разного рода языческими монументами: египетскими сфинксами (у Випоэ), финикийскими статуями Геракла и Сатурна (Моверс, Фатке), наконец, с культами Ваала и Астарты (Гипляни). Ср. у проф. А. А. Олесницкого, Ветхозаветный храм, с. 254-288.