3-я книга Царств, Глава 3, стих 22. Толкования стиха

И вот одна предъявляет права на Евангелие как себе по праву принадлежащее и через нее рожденное. Ибо так говорили язычникам в этой тяжбе те из иудеев, которые осмеливались называть себя христианами, но по-прежнему не расставались с буквальным пониманием закона по плоти. Утверждали при этом, что им оно должно принадлежать по причине их праведности. Но оно уже было не их, поскольку не способны были понять его в духе. При этом они называли себя христианами, чужим именем похваляясь, как та блудница сыном, которого сама не родила, и даже отваживались бороться за это имя. И это в то время, как сами они исключили из дел закона духовное понимание и тем самым изгнали душу из трудов своих и сами без духовного понимания остались, уничтожив живой дух пророчества ради безжизненных дел плоти. Они хотели навязать это и язычникам и забрать у них подобное сыну живому доброе имя христианина. В своей отповеди им апостол говорит, что чем более они приписывают себе благодать Христа и чем более похваляются ею как чем-то должным и заслуженным ими по делам закона, тем в меньшей мере она на них распространяется. Воздаяние делающему вменяется не по милости, но по долгу. А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность (Рим. 4:4,5). И по этой причине апостол исключает из их числа тех из иудеев, которые хранили веру истинную и сохраняли живую духовную благодать. О последних он говорит как о спасенных, в то время как большинство погибло. Так и в нынешнее время, по избранию благодати, сохранился остаток. Но если по благодати, то не по делам; иначе благодать не была бы уже благодатью. А если по делам, то это уже не благодать; иначе дело не есть уже дело (Рим. 11:5,6). Так исключаются из сферы благодати те, кто дар Евангелия объявляют своей собственностью, как причитающиеся и выданное им за труды вознаграждение, что подобно синагоге, кричащей: «Это мой сын». Говорила же она неправду. И у нее также был сын, но, заспав его в своем высокомерии и тщеславии, она убила его. Но не дремала другая мать, и она ясно понимала, что не за ее собственные заслуги, коль скоро она была блудницей, но по благодати Божьей ей был дарован сын, а именно плод веры евангельской, который она всем сердцем жаждала выкормить от груди своей. Итак, в то время как одна искала себе славы в чужом сыне, другая хранила нежную любовь к своему собственному.
*** Усматриваю также в изображении двух этих женщин в одном доме обозначение двух родов людей одной Церкви: в одном преобладает притворство, а в другом царит любовь истинная. Соответственно, мы можем рассматривать эти два рода людей как двух женщин, имя одной из которых любовь, а другой - притворство. И, разумеется, притворство в своем стремлении к обману принимает образы в подобие любви. Не поэтому ли предупреждает нас апостол, когда говорит: Любовь да будет непритворна (Рим. 12:9). И хотя они живут в одном доме, покуда сеть Евангелия находится в море и заключает как хорошую, так и дурную рыбу вместе до тех пор, пока вся не будет брошена на берег, до того времени каждая ходит своими путями. И обе были блудницы. ...впрочем, коль скоро все от корысти века обращаются к благодати Божьей, никто не может истинно утверждать о своих достижениях прежней жизни праведной. В делах разврата блудница действует от самой себя; рождение сына дается ей от Бога. В конечном счёте, все люди созданы одним Творцом Богом. Не является удивительным и то, что Господь действует по Своему усмотрению даже в грехах мужчин и женщин. Ведь и в преступлении Иуды- предателя Господь наш действовал во спасение рода человеческого. Но есть различие в том, что когда Бог производит в чьем-то согрешении нечто благое, то в большинстве случаев сам грешник этого не желает. И не только в том смысле, что когда он грешит, то делает это не с тем же намерением, что и Божественное провидение, обращающее его прегрешение в конечном итоге к благой цели. Ведь не с тем же устремлением души Иуда предал Христа, с каким Христос позволил Себя предать. Но когда предатель увидел благой исход своего предательства, которого сам не желал, то вместе с тем душа его более скорбит, чем радуется. Как если бы некто, страстно желая отравить занемогшего врага своего, по ошибке влил в чашу целительный эликсир, вследствие чего больной поправляется по милости Божьей, обратившей враждебное действие тайного недруга в спасительное. И тогда злодей, узнав о достигнутом с его помощью исцелении и добром здравии своей намеченной жертвы, мучается. Но если блудница желает зачатого ею ребенка, и ею движет не похоть или корыстный расчет, по законам ее ремесла требующие прибегнуть к средствам избавления и уничтожить плод чрева своего, коль скоро беременность мешает ее грешному ремеслу, то желание ее, рассеянное прежде на многих, сосредоточивается теперь на одном - на даре от Бога, и точное имя ему тогда будет уже не вожделение, а любовь. Ибо под сыном блудницы следует понимать благодать грешницы. Человек новый, рожденный от старого позора, знаменует собой отпущение грехов.
*** Нет более яркого доказательства любви в Церкви Христа, нежели чем презрение к гордости и почету - которые представляются столь важными и ценимыми среди людей, - проявленное, чтобы спасти младенца от расчленения и не позволить разорвать, как дитя на части, христианство расторжением его единства. И не случайно апостол упоминает о том, что, подобно нежно обходящейся со своими детьми кормилице (См. 1 Фес. 2:7), он явился и говорил к жителям Фессалоник, среди которых проповедовал Евангелие, но не сам по себе, а благодать Божия в нем. Блудница ничто не могла назвать своим за исключением своих грехов, в то время как дар материнства она получила от Бога. И говорит Господь о блуднице: Прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много (Лк. 7:47). И в этой связи говорит апостол Павел: Мы... были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими (1 Фес. 2:7). Но когда дело доходит до опасности расчленения младенца и разрушения единства, притворство заявляет претензию и борется за обладание чужой славой, и готово ради нее разорвать единство. В этом случае мать истинная, презрев свою заслуженную честь материнства, отказывается сражаться за славу чрева своего, лишь бы только видеть сына своего живым и целым и не позволить притворству в случае своего упорного сопротивления рассечь неокрепшие члены его мечом раскола. И тогда раздается голос истинной любви материнской: Отдайте ей этого ребенка живого и не умерщвляйте его, и еще: Как бы ни проповедали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь и буду радоваться (Флп. 1:18). И в Пятикнижии Моисея любовь взывает к Господу: Прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал (Исх. 32:32). Но в фарисеях говорит притворство: Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом (Ин. 11:48). Потому что они не искали истины и праведности, но хотели для себя славы и имени, подобающего лишь истинным праведникам. И таким образом они позволили в себе притворству сесть на Моисеевом седалище, и по этой причине Господь мог сказать относительно них: Все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают (Мф. 23:3). И они, получающие притворные почести, тем не менее, продолжают питать младенцев и слабых истиной Писаний. Как видите, притворство виновно в своем преступлении, коль скоро тяжестью сна своего лишило жизни человека нового, воспринятого ею по благодати Дарующего; но молоко веры, которое у него имеется, принадлежит вовсе не притворству. Ибо, лишив жизни младенца, который означал собою возрождение жизни, притворство, упорствующее в дурных нравах, тем не менее удерживает в памяти, подобно кормилице в сосцах, слова веры и христианского вероучения, которое всем приходящим в Церковь передается. И влагой этого молока веры истинной и притворная мать могла кормить грудного младенца. По этой причине мать истинная спокойна за сына, даже если у матери притворной ее дитя питается молоком книг Священного Писания кафолической Церкви, когда разделение не допускается и сохранено единство, и окончательным приговором судьи на суде, выступающем в качестве прообраза Страшного суда Божия, любовь оправдана. И поскольку она ради спасения младенца и поддержания единства даже уступила и славу материнства притворству, за сохранение истинной любви и объятий благодати жизненной она удостаивается вечной награды любящей матери.

Так как та и другая упорно стояли на своем, то судья колебался в своем решении; Соломон, конечно, не мог быть судьей скрытой тайны, когда мысли той и другой тяжущейся были ему еще не известны. О девстве

Эти две женщины указывают нам на Церковь и синагогу. Последняя, после того как попыталась воспрепятствовать таинству человеческого искупления, преследовала и погубила Искупителя через ложные обвинения, претендует, тем не менее, на то, чтобы её дитя было живо, то есть чтобы народ иудеев считался угодным Богу и чтобы Он дал жизнь вечную закону Моисея, который мёртв. И поскольку синагога утонула в таких заблуждениях, она постоянно бранится с Церковью, которую воплощает вторая женщина. Но миролюбивый царь решил спор не разделением, а соединением чад обеих матерей, дабы из иудеев и язычников создано было одно тело, главой которому Христос. И вот, обе женщины утверждают, что живут под одной крышей, потому что и Церковь, и синагога населяют мир сей в жилищах, в которых они смешиваются.

И воста в полунощи, и взя отроча мое от объятий моих (церкви) и усни е на лоне своем. Перечитай все послание Апостола к Галатам, и увидишь, как синагога старается присвоить сынов церкви, так что апостол говорит: чадца моя, имиже паки болезную, дондеже вообразится Христос в вас (Гал. 4:19). Она взяла живого не для того, чтобы обладать им, а чтобы умертвить его, ибо она сделала это не из желания иметь сына, а по ненавистной ревности и сына своего, умершего в обрядах закона, подложила в лоно церкви. Долго рассуждать о каждом предмете порознь, – как церковь чрез апостола Павла и церковных мужей не признавала своим сыном подчиненного закону и признавала во свете только того, кого не видела во тьме. От этого и возник спор в присутствии царя, когда одна говорила: «твой сын мертвый, а мой живой» и другая отвечала: «лжешь, мой сын жив, а твой умер», и таким образом спорили пред царем.

На вечерни, братья возлюбленные, нам предстоит чтение о двух блудницах, которые пришли на суд к Соломону; одна из них, бывшая не только жадной до наслаждений, но ещё жестокой и нечестивой, кричала царю, чтобы он повелел рассечь младенца надвое. И вот теперь, если соблаговолите слушать, мы вверим ушам милосердия вашего то, что об этом изъясняли святые отцы. Женщина, молившая сохранить мальчика, представляла образ кафолической Церкви; другая же, жестокая и нечестивая, кричавшая, что младенца должно рассечь, обозначала ересь арианства. Кафолическая Церковь, словно преданная мать, восклицает всем еретикам: «Не пытайтесь сделать Христа меньшим Отца, не разделяйте единство Его; не делите единого Бога на разные ступени, которые подобны языческим идолам в сердцах ваших. Имейте Его целым с нами; ибо, если вы желаете мира, не разделяйте единства Его. Ведь когда вы имеете целое, тогда всё остаётся вашим. Таково всемогущество Бога, что все имеют Его целиком, но и каждый имеет Его целиком». А вот нечестивая и жестокая ересь кричит: «Нет, пусть Он будет разделён!» Что значит разделение, как не то, что Сын не равен Отцу? И тот, кто лишает равенства Сына с Отцом, отрицает благость и всемогущество Отца. Бог Отец, если бы мог родить Сына, подобного Себе, и не захотел бы, был бы не благ; если бы хотел, но не мог, был бы не всемогущ. Будьте уверены, братья, что никто из ариан не может ответить на это утверждение - они, как только оказываются стеснёнными разумным обоснованием, словно скользкие аспиды укрываются вопросами лукавыми и тёмными.

Изложенное здесь, по мысли свящ. писателя, служит свидетельством мудрости Соломона, полученной им от Бога (ст. 12). "Для чего писавший сию историю поместил сказание о двух блудницах", - спрашивает блаж. Феодорит (вопр. 14). И отвечает: "Вознамерился показать мудрость царя. Ибо действительно весьма мудрого разума дело - открыть тайное, вывести наружу сокровенное, решение вопроса предоставить природе и дать ей произвести приговор. Скоро открыта та, которая матерь, и обличена та, которая не матерь". Самое происшествие могло быть заимствовано свящ. писателем из предания или из "книги дел Соломона" (3 Цар. 11:41). Название "блудницы" (зонот, ст. 16) имеет общий смысл - о внебрачном сожитии (ср. И. Нав. 2:1). По евр. тексту. ст. 17-18, обе женщины родили в один день (так и у И. Флавия, Иуд.Древн. 8:2, 2); напротив, по LXX, Vulg., слав. -русск., одна родила после другой на 3-й день.

Вопрос 14. Для чего писавший сию историю поместил сказание о двух блудницах (3 Цар. 3:16–26)? Вознамерился показать мудрость царя. Ибо действительно весьма мудрого разума дело – открыть тайное, вывести наружу сокровенное, решение вопроса предоставить природе и дать ей произвести приговор. Скоро открыта та, которая матерь, и обличена та, которая не матерь.