3-я книга Царств, Глава 13, стих 27. Толкования стиха

Сказано в Писании: А праведник, если и рановременно умрет, будет в покое (Прем. 4:7). И что тогда праведникам, если им приходится жестоко умереть, когда они находятся на пути к жизни вечной? Возможно, иногда это их вина, пусть и малая, что приходится умирать такой смертью. Потому и случается, что люди порочные обретают власть над праведниками при жизни, но, когда праведники умирают, порочные получают наказание более суровое, чем та жестокость, которую проявляли по отношению к праведникам. Это показано и на примере того мучителя, которому Богом было позволено сразить диакона, но не было позволено радоваться его смерти. И Священное Писание свидетельствует об этом. К примеру, человек Божий, посланный в Самарию, остановился в пути, чтобы принять пищу, вопреки повелению Бога. За такое непослушание он был убит львом. Но Писание тут же сообщает, что осёл и лев стояли подле тела пророка, и лев не съел тела и не изломал осла. Из этого фрагмента мы видим, что грех непослушания был наказан смертью, ибо лев напал на живого пророка и убил его, однако он не осмелился тронуть его тело, когда он уже был мёртв. Бог позволил зверю убийство, но не позволил есть добычу, так как пророк, пусть и заслуживший упрёка при жизни, оправдан своей смертью, которую он выстрадал как наказание за непослушание. Лев же, сначала загубивший жизнь грешника, затем стерёг труп праведника.

Словами лев .... умертвил его Писание показывает, что лев изломал и убил его по велению Бога. С помощью же слов лев не съел тела оно указывает, что зверь не был движим чувством голода, а действовал по распоряжению Бога. Всё это для того, чтобы Иеровоам и священники поняли, что если такое случилось с пророком только из-за того, что тот принял пищу, то гораздо более серьезное произойдет с теми, кто приносят жертвы идолам.

Отдание погибшему Иудейскому пророку последнего долга со стороны Вефильского пророка есть с его стороны дань почтения и, может быть, горького раскаяния; завещание же Вефильского пророка о собственном погребении с иудейским пророком в одной гробнице, кроме того, свидетельствует о глубокой вере его истине пророческого слова и имеет в виду предупредить осквернение собственного праха при грядущей реформе Иосии: на последнюю цель распоряжения указывает имеющаяся в тексте LXX-ти и слав. (ст. 31 - конец) прибавка: ινα σωθωσι τα οστα μου μετα των οστων αυτου, слав.: да спасутся кости моя с костьми его - пояснительное замечание, которое могло находиться и в первоначальном тексте (ср. 4 Цар. 23:16-18). - "Увы, брат мой!" (ст. 30) - обычная древнееврейская формула оплакивания умерших родственников и друзей (ср. Иер. 22:18). Упоминание о Самарии, в качестве притом целой области (ст. 32), в устах Вефильского пророка употреблено писателем пролептически: Самария построена была лет 50 спустя после Иеровоама I - Амврием (3 Цар. 16:24).