2-ое послание к Тимофею ап. Павла, Глава 2, стих 19. Толкования стиха

Обилие злых представляет собой огромный материал для очищения с целью выявления добрых. Ибо среди множества злых, хотя добрые среди них присутствуют скрыто, смешавшись с ними, познал Господь Своих¹. Под рукой такого Художника крупица золота в груде мусора пропасть не может. Сколь велика груда мусора, сколь ничтожна крупица золота! Но не бойся: Художник столь велик, что может очистить, но не может затерять.

Предупреждая смущение от еретиков, св. Павел говорит, что они не могут поколебать своими лжеучениями Церковь: "Твердое основание Божие стоит, имея печать сию: "познал Господь своих"; и "да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа"; на Церкви как на здании Божием есть надпись или печать, состоящая из двух частей. Первая часть ее: "познал Господь Своих" — это значит, что истинно принадлежащие Богу ведомы Ему и не могут быть подвигнуты в вере, ибо благодать Божия настолько перестроила весь их внутренний мир, что они, крепко утвердившись в истине, стали избранниками Божиими и не боятся никаких еретических смущении и козней. Вторая половина надписи, сияющей на избранниках Божиих: "да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа" — это значит, что такие избранники Божий не только устами исповедуют свою принадлежность Богу, но и делами всей своей жизни. Иными словами, здесь указываются две стороны истинно христианской жизни: вера и жизнь по вере, или благочестие.

Господь, разгневавшись, говорил ко всей синагоге. Рассмотрел и познал Господь, кто - Его, и привел святых к Себе; а кого не избрал, не привел к Себе.

Между верой и благочестием существует близкое родство: кто верует в Бога - тот и благочестив, а кто благочестив тот тем паче обладает и верой. Кто упорствует в нечестии, тот неизбежно уклоняется от веры; а кто отпадает от благочестия, тот отступает также и от истинной веры. А что это так, утверждает Павел, который преподает ученику своему такой совет: А непотребного пустословия удаляйся; ибо они еще более будут преуспевать в нечестии (2 Тим. 2:16). ...Поэтому арионеистовые¹, которые теперь отделились от Церкви, христоборцы, они ископали ров неверия, в который и впали сами. ...Но как в то время апостол предупреждал беречься от заблуждения последователей Филита и Именея, так и теперь предупреждает каждого от такового нечестия ариан, говоря: Но твердое основание Божие стоит,, имея печать сию: «познал Господь своих»; и: «да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа».

Твердое убо основание Божие стоит, твердое, т. е. верное. Твердо оно, как основание Бо­жественное, которое Сам Бог уставил и утвердил; вообще оно есть основание неподвижное и непоколебимое.

имуще печать сию:

Заключая в устойчивости своей признак твердости, или знак твердаго основания: ибо оно тогда только есть основание, когда прочно устроено. Впрочем Златоуст, печать и признак твердости основания Божия указывает в том изречении, которое Апостол намерен привести из Книги Числ (Чис. 16:5).

Позна Господь сущия своя.

Т. е. тех, кто — Его, хотя бы людям они не были известны.

И да отступит от неправды именуяй Имя Господне.

Неправдою здесь называется всякий грех. И всяк согрешающий прежде всего несправедливо оскорбляет себя самого, а равно и другаго. Несправедливость есть обман и заблуждение. Итак, кто познан Богом и отступает от греха, тот носит на себе упомянутую печать: он носит как бы написанныя на нем эти самыя слова, на подобие знаков отличия и по ним узнается.

Но твердое основание Божие стоит, то есть истинная проповедь, которая возвещена от Бога через пророков и у апостолов, твердо стоит в писаниях их, имея печать сию, то есть воскресение, возвещаемое в ней, ибо кто воскресение плоти не проповедует, тот, конечно, не проповедует на оном основании. Познал же Господь тех, кои суть Его, так что во всем поможет им и освободит их также и от неправды.

Твердое основание Божие стоит. Усилия еретиков ниспровергнуть основныя истины Церкви, разрушить веру, никогда не достигнут цели. Разрушая веру только в некоторых, они не могут сдвинуть твёрдаго основания, не могут поколебать здания Церкви. Вера во Христа, Богочеловека, пострадавшаго и воскресшаго, служит краеугольным камнем дому Божию. На зданиях, имеющих общественное назначение, обыкновенно делается надпись, объясняющая это назначение. И на Церкви, как на здании Божием, есть такая надпись, или печать: позна Господь сущия Своя. Она показывает, что истинно принадлежащие Богу известны Ему и не могут быть подвинуты в своей вере, как те, которых успели возмутить Именей и Филит, и что только из таких познанных Богом и состоит Церковь, как это было даже в Ветхом Завете, где Господь от Своих верных отделил тех, которые думали стоять своею праведностью (Чис. 16:5). Другая надпись определяет характер тех лиц, которыя должны войти в состав Церкви; она гласит так: да отступит от неправды всяк именуяй имя Господне. Избранные и познанные Богом, члены Церкви должны отступить от всякой неправды и от всех неправедных; а значит и от лиц, подобных Именею и Филиту. Своим выражением Апостол напоминает известное возмущение Корея и Дафана в пустыне и в гибели их указывает пример грядущаго Суда над современными и будущими возмутителями мира Церкви (Чис. 16:26).

Да отступит от неправды всяк, именуяй Имя Господне (2 Тим. 2:19), — завещавает Апостол. Это завещание, относясь ко всем христианам, в особенности относится к вознамерившимся упражняться непрестанным молением Именем Господа Иисуса. Пречистое имя Иисуса не терпит пребывать посреди нечистоты: оно требует, чтобы из сосуда душевного было извергнуто и извергаемо все нечистое; входя в сосуд по степени чистоты его, оно само начинает действовать в нем и совершать дальнейшее очищение, для которого собственные усилия человека недостаточны и которое требуется для того, чтобы сосуд соделался достойным вместилищем духовного сокровища, всесвятой святыни. Устранимся от пресыщения и даже насыщения; положим себе в правило умеренное, постоянное воздержание в пище и питии; откажем себе в наслаждении вкусными яствами и питиями; будем упокоевать себя сном удовлетворительно, но не чрезмерно; откажемся от празднословия, смеха, шуток, кощунства; прекратим ненужные выходы из келлии к братиям и прием братий в келлию, под предлогом любви, именем которой прикрываются пустые беседы и занятия, опустошающие душу. Откажемся от мечтательности и суетных помышлений, возникающих в нас по причине нашего неверия, по причине безрассудной попечительности и других страстей наших. С полнотой веры возложим все на Господа, и многомыслие наше, наши пустые мечты, заменим непрерывающейся молитвой ко Господу Иисусу.

Что же, скажешь, ужели не нужно делать ничего с колеблющимися (в вере)? "Но твердое основание", – говорит (апостол), – "Божие стоит, имея печать сию: "познал Господь Своих"; и: "да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа" Здесь показывается, что они не были тверды еще прежде, нежели поколебались; иначе не поколебались бы от первого же нападения, – подобно как Адам не был тверд прежде искушения. Твердые не только ничего не терпят от обольстителей, но еще заслуживают удивления. "Твердое", – говорит, – "основание". Так нужно быть предану вере. "Имея печать сию: "познал Господь Своих". Что это значит? Апостол заимствовал это из Второзакония (точнее, Чис. 16:5). Оно значит: твердые души стоят твердо и неподвижно. А из чего это видно? Из того, что такие слова начертаны на делах их, что Бог знает их и не попускает погибнуть, что они удаляются от неправды. "Да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа". Вот признаки основания! Такой человек является как бы твердым основанием. Подобно тому, как на камне делается надпись, чтобы она была признаком его, эта надпись у него выражается в делах. "Имея", – говорит, начертанною печать сию: "да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа". Следовательно, кто делает неправду, тот не имеет этого основания; и признак этой печати – не делать неправды. Итак, не будем лишать себя этой царской печати и знака, чтобы нам не остаться незапечатленными и непрочными, но стоять на основаниях, и на твердых основаниях, и не увлекаться. Вот признак людей, принадлежащих Богу, – удаляться от неправды! Как Богу, Который праведен, может принадлежать тот, кто делает неправду, противится ему своими делами и оскорбляет его своими поступками? Но опять мы осуждаем неправду и опять возбуждаем против себя множество недовольных. Страсть, как бы какой тиран, овладела душами всех, и – вот что страшно – овладела не принуждением или насилаем, но убеждением и увлечением, так что они же бывают благодарны за такое рабство. Это поистине страшно, потому что если бы они были удерживаемы насилием, а не привязанностью, то скоро отстали бы. И отчего представляется приятным то, что само по себе весьма неприятно? Напротив, отчего правда представляется неприятною, тогда как она весьма приятна? Зависит это от наших чувствований. Так некоторые и мед находили горьким, а другое что-нибудь вредное принимали с удовольствием; причина – не в существе вещей, а в испорченности самих людей дурных. Подумай о судилище в нашей душе. Как весы неверно показывают тяжесть взвешиваемых вещей, когда отвес не утвержден надлежащим образом, так и душа не может хорошо судить о вещах, но колеблется и увлекается, когда отвес ее помыслов не утвержден и не прикреплен прочно к закону Божию. Если посмотреть внимательно, то можно видеть, что неправда очень горька, не только для тех, которые терпят от нее, но и для тех, которые делают ее, и гораздо более для последних, нежели для первых. Не станем говорить уже о будущем, а скажем только о настоящем. Не сопровождают ли ее тяжбы, суды, осуждение, зависть, злословие? Что может быть неприятнее этого? Не сопровождают ли ее ненависть, вражда, укоризны, непрестанные терзания и угрызения совести? Я желал бы, если бы можно было, извлечь из тела душу человека несправедливого, – и ты увидел бы, как она бледнеет, дрожит, стыдится, тревожится и осуждает сама себя. В какую бы глубину зла мы ни впали, судия души нашей не истребляется, но остается неподкупным, и никто прямо не скажет, что неправда есть добро, но выдумывает предлоги и употребляет все меры, чтобы, по крайней мере, словами оправдать себя; но оправдания от совести получить он не может. Между нами и красноречие, и подкупность правителей, и множество льстецов могут помрачить истину; но внутри – в совести – нет ничего такого, нет льстецов, нет денег для подкупа судьи. Этот судия внедрен в нас Богом от природы; а то, что от Бога, не может терпеть ничего такого. Напротив, и неприятные сны, и призраки, и постоянное воспоминание о сделанном зле возмущают тогда покой наш. Например, присвоил ли кто-нибудь неправедно дом другого? Тогда страдает не только лишившийся, но и присвоивший, если он уверен в (будущем) суде; если он уверен в этом, то сильно скорбит и плачет; если же не верит в будущее, то и тогда стыдится и краснеет. Впрочем, нет человека, который не боялся бы суда, будет ли он язычник, или иудей, или еретик. Если он не думает о будущем, то боится и трепещет за здешнее, чтобы не испытать несчастия в деньгах, или в детях, или в домашних, или в душе, потому что много подобного посылает Бог. Так как учение о воскресении не может образумить всех, то Бог еще здесь дает и являет нам много знаков Своего правосудия. Такой-то корыстолюбец не имел детей, такой-то пал на войне, иной был изувечен, другой потерял сына. Все это он знает и представляет себе, и потому находится в постоянном страхе. Или вы не знаете, как страдают люди несправедливые, и как это неприятно? Если бы даже они и не испытывали ничего такого, то не все ли презирают их? Не все ли ненавидят? Не все ли отворачиваются? Не все ли называют их безумнейшими диких зверей, даже и сами (подобные им) нечестивцы? Если они осу­ждать самих себя, то еще более другого, называя его хищником, корыстолюбцем, злодеем. Что же приятного в корыстолюбии? Ничего, кроме того, что увеличивается беспокойство о сохранении богатства, умножаются заботы и печали; чем больше кто накопляет богатства, тем сильнейшую наживает себе бессонницу. А что сказать о проклятиях и жалобах обиженных? Что, если случится болезнь? Нет, подлинно нет человека, который бы, находясь в болезни и не имея возможности сделать что-нибудь, не беспокоился и не мучился, хотя бы он был безбожнейшим из всех. Пока мы живем здесь, сладострастная душа чуждается всего прискорбного; а когда наступает ей время разлучиться с телом, тогда великий страх овладевает ею, как бы вступающею в самое преддверие судилища. И разбойники, пока остаются в темнице, живут без страха, а когда приведут их к самой завесе (на место суда), тогда они теряются от страха. Действительно, когда наступит страх смерти, то он, как огонь, пожигает все другое и заставляет душу образумиться и позаботиться о будущем; ею уже не владеет тогда ни желание богатства, ни страсть корыстолюбия, ни сладострастие; все это проходит как облако, внутренний судия делается чистым, и объявшая душу скорбь смягчает ее ожесточение. Ничто так не препятствует любомудрию, как жизнь в удовольствиях; напротив скорбь способствуете любомудрию. Представь, что будет тогда с корыстолюбцем. "Минутное страдание", – говорит (Премудрый), – "производит забвение утех" (Сир. 11:27). Каково ему будет вспомнить об ограбленных им, обиженных, пострадавших от его любостяжания? Каково будет видеть, как другие наслаждаются корыстию, а он сам готовится к принятию казни? Невозможно, поистине невозможно, чтобы впавший в болезнь не подумал об этом; часто в таких случаях душа, потерявшись и мучась, содрогается. Какова же, скажи мне, эта мука? Она необходимо бывает при всякой болезни. А чего не вытерпит он, увидев, как наказываются другие, как они умирают? И это здесь; а что будет там, невозможно и выразить словами, какое там будет воздаяние, какие наказания, какие мучения, какие терзания. Потому мы говорим: "кто имеет уши слышать, да слышит" (Лк. 8:8)! Мы часто говорим об этом, не желая говорить об этом часто, но будучи к тому вынуждены. Мы хотели бы, чтоб нам не было необходимости и начинать речь об этом; если же невозможно не начинать ее, то, по крайней мере, хотели бы малым лечением избавить вас от болезни и возвратить к здоровью; но когда вы упорствуете в болезни, то было бы низко и жалко оставить лечение, даже было бы жестоко и бесчеловечно. Если врачей, отчаивающихся в исцелении тела, мы просим и говорим им: не оставляйте нас, не переставайте употреблять свои меры до самого последнего вздоха, – то не тем ли более мы должны побуждать самих себя? Может быть, иной, уже дошедши до самых врат ада и до преддверия самой глубины зол, будет в состоянии опомниться, восстать, укрепиться и получить жизнь вечную. Сколько людей, выслушав увещания десять раз, не приходят в чувство раскаяния, а потом обращались от одного увещания? Или, лучше сказать, не от одного, потому что хотя они оставались нечувствительными при прежних десяти, однако получали от них пользу и потом зараз показали весь плод. Дерево, получив десять ударов и не упавши от десяти, вдруг все падает от одного, потом нанесенного, удара; но собственно не от одного, а от десяти происходит следствие последнего удара; кто смотрит на корень, тот видит это, а кто смотрит сверху на ствол, тот ничего такого видеть не может. Так и здесь. И врачи часто дают множество лекарств, не принося пользы, а потом кто-нибудь, давши свое лекарство, исправляет все; но это не есть дело его одного, а также и прежних, уже подействовавших на болезнь. Так и мы, если не покажем плодов слушания ныне, то покажем после; а что мы покажем их, в этом я совершенно уверен. Невозможно, поистине невозможно, чтобы осталась бесплодною такая любовь, такая ревность ваша к слушанию, – да не будет этого, но все мы, удостоившиеся слышать заповеди Христовы, да сподобимся вечных благ.

μέντοι однако. Эта частица имеет сильное противительное значение (RWP; Blomqvist, 27). στερεός твердый, прочный, устойчивый, упорный, сильный (BAGD). θεμέλιος основание. εστηκεν perf. ind. act. от ίστημι стоять; perf. продолжать стоять, έχων praes. act. part, от έχω иметь. Причинное part., "потому что оно имеет", σφραγίς печать. Имеется в виду обычай помещать на здании, или на камне в его основании, надпись или другое знак, с указанием на цель постройки (Kelly), έγνω aor. ind. act. от γινώσκω знать (ND, 344ff). όντας praes. act. part, от ειμί быть, άποστήτω aor. imper. act. 3pers. sing, от άφίστημι уходить, покидать: "пусть все отойдут подальше" (RWP). Aor. призывает к решительному разрыву, άδικία неправедность, όνομάζων praes. act. part, от ονομάζω называть.

Хотя некоторые камни из заложенного Богом основания могут быть удалены, само основание (и его краеугольный камень) остается неколебимым. Печати часто использовались для удостоверения документа или подтверждения качества или отсутствия подделки товара; здесь печать — это надпись на краеугольном камне, сделанная его собственником или строителем.

Еcли Бог по воле Своей сотворил все и никто этому не противоречит, то будет благочестиво и праведно всегда говорить о Боге, что Он знает Свою волю; поскольку же Он каждое из творений соделал, желая, то и знает Бог сущие вещи как собственные воления, потому что хотя сотворил их. Исходя из этого, и я думаю, что согласно с этими словами говорится Моисею в Писании: Я знаю тебя по имени (Исх. 33:17)¹, и о неких иных: познал Господь Своих, и еще другим: Я никогда не знал вас (Мф. 7:23), так что каждого из них, очевидным образом, его избранное по его собственному произволению движение - либо по воле и слову Божию, либо против воли и слова Божия - предуготовило услышать тот или иной Божественный глас.

Смешавшиеся с чем-либо и соединенные с ним познают то, с чем они смешались и чему приобщились. Прежде же такового соединения и общения они не понимают этого, даже если они воспринимают слова о чем-либо. ...Ведь Господь познал таких же, как мы, смешавшись с ними, и передав им Свое Божество, и восприняв их, как говорит слово Евангелия, в Свою руку, - ибо те, кто уверовал в Спасителя, находятся в руке Отца. Посему они не будут похищены сатаной, если не отпадут от нее, сами себя удалив от руки Бога. Ведь никто не похитит их из руки Отца (Ср. Ин. 10:29).

О, человек! Ты знаешь другого человека только по наружности; веришь тому, что видишь; видишь то, до чего зрение твое простирается. Одно око Божие все проникает. Человек зрит на лице, а Господь смотрит на сердце (1 Цар. 16:7); познал Господь своих; всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится (Мф. 15:13); многие же будут первые последними,, и последние первыми (Мф. 19:30); лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое, и соберет пшеницу Свою в житницу (Мф. 3:12). Пусть плевелы уносятся первым дуновением искушений - тем чище будет пшеница в житницах Господних.

Но - точнее: но все-таки (μέντοι). Твердое основание (στερεός θεμέλιος) - т. е. Сам Христос, распятый и воскресший, положенный Самим Богом как твердое основание Церкви. Стоит - остается на Своем месте, несмотря на все смущения, вносимые в жизнь Церкви еретиками (ср. 1 Кор. 3:11 и cл.; Еф. 2:20; 1 Пет. 2:6). Имея печать - которая удостоверяет Его высокое положение. Познал Господь Своих - общее положение, составленное по образцу выражения кн. Числ. (Чис. 16:5 по 70-ти). Бог Отец познал своего Сына и в состоянии Его унижения и поставил Его Сыном в силе (Рим. 1:4). Всякий, кто вступает в общение с Сыном, признается также и Богом Отцом (Гал. 4:9; ср. Мф. 7:23). По всей вероятности, апостол представляет здесь себе факт крещения верующих (Рим. 6:3 и cл.; Кол. 2:12). И да отступит... Это другая надпись, имеющаяся на камне, составленная по образцу Чис. 16:21. Христос в течение всей Своей земной жизни был далек от всякой неправды мира, а поэтому и от всякого Его последователя требуется также святость поведения, которую он обещал предъявлять еще в то время, когда принимал крещение. Связь этого стиха с предыдущим такая: отрицание воскресения мертвых несомненно ведет людей к нравственному вырождению и одичанию, потому что уничтожает страх пред будущим судом (ср. 1 Кор. 15:32 и сл.). Но кто знает, что он связан тесно со Христом воскресшим и что он сам воскреснет со временем, тот не может здесь вести дурную жизнь.

Твердое убо основание Божие стоит, имущее печать сию, то есть не могут поколебать оснований истины, потому что Бог положил сие основание. Печать же основания – упование воскресения. Ибо отметающий общее воскресение отрицает и воскресение Христово; отрицающий же оное, отметает и страдания; а отмещущий страдание не признает и рождения от Девы. Посему веру в воскресение Апостол справедливо назвал «печатию» основания. Позна Господь сущыя Своя, и да отступит от неправды всяк именуяй имя Господне. Это слова Писания. Апостол кстати сказал и то и другое, повелевая уверовавшим и бегать сообщества с злочестивыми, и не негодовать на их восстание, потому что, говорит Апостол, Бог всяческих изначала провидел и верующих, и открыто вооружающихся на истину. Потом, представив приличный образ, предлагает Тимофею извлекать из сего утешение.

Убо, μεντοι, — впрочем, при всем том. При всем том, однако ж, твердое основание Божие стоит, εστηκεν, — установилось или установлено твердо. Не беспокойтесь; оно не поколеблется. Или так: что касается до уклонения и колебаний, то ведайте, что Богом основанное твердо стоит и будет стоять. Слова: основание Божие — сами по себе определенной мысли не дают. Они говорят только, что вообще Богом положенное твердое основание стоит или твердо Богом основанное стойко. Что же именно такое? Вера, Богом в сердце верующего водруженная, и на такой вере назданная святая Церковь. Вера так образуется: Бог, устроив воплощенное домостроительство спасения, призывает к получению спасения по сему домостроительству чрез благовестив, в коем со словом проходит чрез слух уха к сердцу и благодатная сила Духа Святаго, правящего благовестием, и возбуждает спящие там духовные, оставшиеся по падении, элементы жизни по Богу. Если внявший благовестию склонится на него и восхощет последовать ему, то Бог благодатию Святаго Духа пособствует ему восприять веру, по мере преданности его Богу. Кто вседушно предает себя водительству Божию, в том вера водворяется во всей силе, не столько догматически полная, сколько уверенностию в Боге крепкая. Когда это созиждется в сердце, тогда вера благодатию Божиею все перестроивает внутри, составляя источник и основу жизни по Богу. Вот это и есть Богом основанная в сердце вера, служащая основанием и жизни по Богу. Не все веры суть веры Богом основываемые; но и Богом основываемые веры в сердце не все одинаково сильны и тверды. Степень твердости и силы веры каждого зависит от степени и силы его преданности Богу. Кто всецело себя предает Богу, в том Бог, не встречая препон со стороны свободы человека, скоро созидает веру и строй жизни по вере и установляет ее глубоко и прочно. Но кто не всецело предает себя Богу, а оставляет часть действования и для себя, независимо от Бога, тот в какой мере большую часть оставляет для себя, в такой же мере лишается содействия Божия, ибо Бог не вмешивается в область самодеятельности и свободы. Но в какой мере лишается он такого содействия, в такой же мере замедляется образование веры и в такой же мере она является слабою и непрочною. Иные из таких, опытами жизни убедившись, сколь ненадежна свободная самодеятельность в деле веры, предают себя наконец всецело Богу. — Тогда Бог скоро довершает в них, что недоставало, — и вера является в них во всей силе, яко вполне Богом основанная и водворенная. А другие на всю жизнь остаются с примесью к вере своей самодельщины. И такие всегда нетверды в вере, каждый в своей мере. Есть и такие, которые держатся веры внешно, как писания или программы, всю же жизнь свою по вере строят сами. В таких ничего нет Божеского: всё самодельщина; и они не принадлежат к Божиим. — Апостол в настоящем месте разумеет твердо Богом основанную веру в сердце тех, кои всецело предают себя Ему. Такая вера твердо стоит и никогда не падает. К ней приложимо то же, что сказано святым Павлом о любви: кто ны разлучит? Никто и ничто (см.: Рим. 8:35-39). Она-то и есть тот камень, на коем Господь обещал создать Церковь Свою и создал (см.: Мф. 16:18). Амвросиаст пишет: «основание Божие есть вера, которая твердо содержит, что обетовал Бог. Такая вера не может быть сокрушена лживыми мудрованиями вероломных еретиков». Как она слаба была у некоторых, то они поколебались и увлеклись вслед погрешивших о истине. Святой Златоуст говорит об них: «здесь (словами: основание стоит) показывается, что они не были тверды еще прежде, нежели поколебались; иначе не поколебались бы от первого же нападения. Твердые не только не терпят от обольстителей, но еще заслуживают удивление. — Так надлежит быть преданными вере». Прилагает к сему нечто и блаженный Феофилакт: «не все совратились, но нетвердые. Ибо если б не были они таковы, то и не отпали бы. Совершенно водруженные в вере стоят твердо и неподвижно. И смотри — твердое, говорит, и: основание. Так надлежит нам ятися за веру». Имущее печать сию: позна Бог сущия Своя. — Основание Божие — есть основанная и водруженная Богом в сердце, всецело Ему преданном, вера во всей ее силе. Сие Божеское внутри человека действие все там перестроивает и всему дает свой характер и свой лик; так что если б у кого из сторонних открылись очи и он узрел бы внутренний лик верующего сим образом; то он не мог бы удержаться, чтоб не воскликнуть: этот человек Божий есть. Так ярко блестит Божия на нем печать. Поелику он всецело себя Богу предает, то тем присвояет себя Богу; а кто Богу себя присвояет, того и Бог Себе присвояет. Ибо это и было Его намерением в творении разумно-свободных тварей, чтобы все их Себе присвоенными иметь, под условием их свободного Ему присвоения себя. Почему, как только всецелою преданностию в вере совершается в человеке сие Богу себя присвоение, — и Бог тотчас присвояет его Себе. И бывает общение — живое крепкое. Оно печатлеется на внутреннем лике верующего, — и все умные твари видят то. В словах Апостола: сущия Своя — указывается на лица, кои всецело предают себя Богу в вере; ибо, как только они предадут себя Богу, тотчас существенно соделываются Божиими, — настоящими Своими Богу. А слова: позна Господь — означают, что Господь тотчас, как только произойдет в душе верующего такая Ему преданность, узнает это. Не требуется, чтобы кто со стороны сказал Ему об этом; Сам видит. Ведомы Ему сии паче, нежели кому другому. И как только узревает сие, тотчас присвояет их Себе, Своими делает и попечение об них, как о Своих, особое начинает иметь. Многим думается, что когда уверовал вполне, то этим уже все сделано, и спасение соделано, и рай завладей. На деле же верою, даже в той степени ее силы, как изображено пред сим, только начало спасению полагается или основание ему углубляется; самое же содевание спасения идет вслед за сим, среди трудов доброделания и подвигов самоотвержения, — что прилагает тотчас Апостол: и да отступит от неправды всяк именуяй имя Господне. Такова задача жизни верующего, и ради веры и преданности Богу восприявшего печать принадлежания Богу. Печать сия одна не делает всего дела и не к покою располагает приявшего ее, а к труду отступления от неправды и ступания путем правды. Ступание путем правды совершается не воздаянием только всякому должного, но и деланием ему всякого возможного добра; а отступление от неправды совершается не удалением только от неправых Дел и слов, но и подавлением всяких неправых мыслей и чувств, — что исполняется подвигом самопротивления и самопринуждения с прибавлением и внешних самостеснений. Все сие требуется от того, кто приял печать принадлежания Господу. Святой Златоуст говорит: «твердые души стоят твердо и непоколебимо. На их делах начертаны такие слова, что Бог знает их; подобно тому как на камне делается надпись, чтоб она была признаком его, — эта надпись у них выражается на делах. Признак этой печати — не делать неправды. Итак, не будем лишать себя этой царской печати и знака, дабы нам не остаться незапечатленными и непрочными, но стоять на основаниях, — на основаниях твердых и не увлекаться. Вот признак людей, принадлежащих Богу, — удаляться от неправды! Ибо как Богу, Который праведен, может принадлежать тот, кто делает неправду, противится Ему делами своими и оскорбляет Его своими поступками?» Две половины этого стиха указывают на моменты духовной жизни, кои относятся между собою как причина и действие и состоят в неразрывной связи. Основание — вера богопреданная, приемлющая надпись в духе принадлежания Богу, имеет в себе решимость ревнивую стоять в правде Божией и, приняв силы благодати, делом является содетельницею всякой правды, с удалением от всякой неправды. Но помнить надлежит, что как в духе все совершается по законам свободного произволения, то последнее не есть последствие первого механическое, помимо свободы, а напротив, что свободное произволение, почерпая из веры побуждения ко всякой правде и обязательство к исполнению ее и чрез нее же получая благодатную на то силу, свободным решением определяет себя на делание всякой правды и делает ее в чувстве силы о Господе. В ком сочетано то и другое, тот никогда не поколеблется. И се — твердое основание Церкви! Апостол говорит в сем месте словами Пророков. Первое изречение: позна Бог сущия Своя — взято из книги Чисел, где по случаю возмущения Корея, Дафана и Авирона, говоривших к Моисею и Аарону: что вы властвуете над нами, мы — сонм Божий, все святы, святой Моисей сказал им: мы не сами собою так поступаем, но Бог позна сущих Своих и приблизил их к Себе, — то есть Бог нас избрал, зная, что верны Ему пребудем (см.: Чис. 16:5). Второе взято или из слов святого Моисея, по тому же обстоятельству сказанных к народу, когда кара Божия готова была пасть на означенных возмутителей со всем родом их: отступите от кущ человек жестокосердых сих (Чис. 16:26), или из слов святого Исайи, где, предсказывая пришествие Господне, избавление людей от рабства греховного и проповедь Евангелия, — он издали обращает речь к хотящим уверовать, чтоб мужественно отступали от упорствующих в неверии: отступите, изыдите от среды их, и нечистот их не прикасайтеся (ср.: Ис. 52:11). Как применимо все сие к речи Апостола, очевидно само собою.

Но твердое основание Божие стоит, Вот что говорит апостол: не все совратились, но нетвердые. И если бы они не были таковы, то и не отпали бы. Подобно тому, как и Адам не был тверд до искушения. Совершенно воодушевленные в вере стоят твердо и неподвижно. И смотри, твердое, говорит, и: основание. Так надлежит нам держаться за веру. Имея печать сию: "познал Господь Своих"; и: "да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа". То есть как на камне вырезываются надписи, подобно тому и у него в самых делах его отпечатлеваются признаки, указывающие на него, именно: познал Господь и так далее. То есть они эти люди или такие души предузнаны Богом, как всецело принадлежащие Ему, и предызбраны, чтобы не совратились вместе с слабейшими. Неправдой апостол называет или заблуждение в догматах, или вообще всякую несправедливость. Поступающий несправедливо не имеет основания, не принадлежит Богу. Ибо как он может принадлежать Богу, когда Бог праведен? Он не имеет печати. Смотри, если тот, кто называет имя Господне, должен отступать от неправды, то кто не отступает, тот недостоин называть Его имя. Ибо неугодна похвала в устах грешника.

Итак, тот придет к жизни, кто соблюдает заповеди. Кто же хранит божественные заповеди, кроме того, кто, обратившись к Богу перед концом жизни настоящей, ушел от несправедливостей прежней? Поэтому блаженный Павел нам напоминает: да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа. Он же это говорил, зная, что раскаяние действует весьма плодотворно в то время, когда кающимся дарится прощение. Впрочем, в будущем будет раскаяние неправедных, но плодотворным оно не будет, потому что никакого обращения неправедных не будет. Посланы ведь будут во мрак внешний, где будет плач и скрежет зубов.