2-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 9, стих 6. Толкования стиха

Апостол побуждает их к радушию и щедрости: «...кто сеет скупо, тот скупо и пожнёт, и кто сеет щедро, тот щедро и пожнёт. Каждый пусть даёт, как он решил в сердце, не с огорчением или не по принуждению...» (9:6—7). Бог восполнит их нужду и взамен подаст им обилие благодати, чтобы они, «имея во всём всегда всякое довольство, богаты были на всякое доброе дело» (9:8).

Щедрость Господня неизмерима. Апостол Павел так и начинает свое учение о щедрости: Бог силен обогатить вас всякою благодатью. А переходя к человеку, говорит: кто сеет щедро, тот щедро и пожнет (ст. 6). Щедрость евангельского рассказа из евангелия от Луки не менее красочна. Отплыви на глубину, – сказал Иисус рыбаку Симону, будущему апостолу Петру, – и закиньте сети свои для лова. – Мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину. Сделав это, они поймали множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась. И наполнили обе лодки, так что они начинали тонуть (Лк. 5:5–7).

Но если щедрость дающего означает преизбыточную любовь, то ответ на нее принимающего часто превращается в уродливое себялюбие и алчную жадность. Вот почему Христос сказал как‑то: Блаженнее давать, нежели принимать (Деян. 20: 35). Вся история экономических отношений человечества охарактеризована такого рода психологией: «Дай побольше!» Отсюда проблемы. Никакой бюджет не выдерживает все возрастающей гонки. Это с одной стороны. А с другой – принимающий чувствует себя ущемленным, униженным самым фактом того, что ему приходится принимать, а зачастую и просить, иначе, мол, не проживешь. И тогда назревает внутренняя злоба и стремление не просить, но требовать, отнять, взять силой. Все это – сила первородного греха, эгоизм, несущий смерть.

Итак, мы видим две противоположные силы: безграничную любовь, щедрость и себялюбивую, алчную жадность и борьбу. Апостол Павел сразу смотрит в корень дела: Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет. Другими словами, даже дающий не всегда оказывается блаженнее принимающего, потому что и в нем просыпается та же эгоистическая страстность, скупость. Не всегда и не всякий дающий щедр. Поэтому апостол Павел и ставит эти две особенности вместе: Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет, а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет.

Апостол Павел реалистичен, он исходит из условий жизни на нашей планете как они есть. Он приводит в пример хорошо знакомые всем тогда закономерности сельского хозяйства. Сегодня мы бы, наверно, выразились несколько иначе: «Хорошо вложил деньги в дело! Хорошую прибыль получишь!» На этом принципе ведь построено всякое улучшение современной экономики. Хорошо дашь – хорошо получишь. Торговый принцип, который защищает личный интерес – основание всей жизни планеты.

Однако и Евангелие, и его антипод – идеал социализма – зовут к другому: к щедрости во имя не личного, но общего интереса. Социалистические призывы и лозунги все время напоминают об искреннем и жертвенном труде, о сознательности и честном вкладе в общее дело, о перевыполнении и ускорении, о планировании и достижении успехов ради общего блага. Борьба за существование и эгоистическое стремление всего живого выжить самому и устроить как можно лучше свою собственную жизнь вовсе не признаются идеалом человечества. Ни в первом случае – евангельском, ни и во втором – социалистическом. Идеал в обоих случаях базируется на жертвенном служении. А исходная точка такого убеждения – учение Христа. Хотят или не хотят социалисты в этом признаться, но их собственное учение во всех его разновидностях фактически исходит из учения и примера Иисуса Христа. Но здесь надо добавить: без новой жизни во Христе человек бессилен достичь идеала жертвенного служения. Это суть всякой психологии.

Апостол Павел осознает это во всей глубине. Однако перед ним встает проблема. Он реалистичен, он знает закономерности экономики. Из личного опыта ему известно, что такое деловое отношение к жизни. Ведь он построил всю свою проповедническую деятельность и миссионерские путешествия по всему тогдашнему культурному миру – вокруг Средиземного моря – на хорошем деловом базисе, работая собственными руками, делая и продавая палатки. Он отказывался от каких бы то ни было личных приношений, даже за проповедь, предпочитая быть независимым и зарабатывая на жизнь собственным трудом. Но зато он широко пользовался помощью верующих в делах благотворительности, чему он, в сущности, и посвящает эти свои строки во Втором послании к своим духовным чадам в Коринфе.

Итак, что касается личной жизни и деятельности, апостол Павел твердо стоит на земле. Он деловой человек, он хорошо знает основной принцип: хорошо сеешь – хорошо и пожнешь. Но с другой стороны, когда дело переходит к благотворительности, он делает скачок, производит своего рода мутацию. И начав с хозяйственного принципа, внезапно переходит к другому – к щедрости как таковой. И на ней вдруг строит все: не только самую эту благотворительность, но и принцип жизни. Этот скачок – трансцендентный. Бог силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело.

В этом главное расхождение между христианством и атеистическим социализмом, Христовым Евангелием и учением Ленина и Маркса. В последнем «учении» скачка нет и не может быть: прыгнуть некуда, трансцендентности нет. Всюду и везде – одна только материя, с теми же самыми неумолимыми законами физики, химии, биофизики и биохимии, борьбой за существование, естественным отбором… Лозунги и призывы к жертвенному труду и общему благу, планированию, строительству, перестройке и ускорению – все эти призывы возникают сами собой, из ничего, и ни на чем не базируются, – не могут базироваться на материализме философском. Они оказываются идеалистической надстройкой, вопреки самой сущности диалектического материализма и атеистического социализма. Потому так трудно все и дается.

У апостола Павла этого философского ущерба и внутреннего противоречия нет. Он устраняет его, обращаясь к Богу. Его философская школа – Священное Писание и учение о первородном грехе, о совершенном творении и ином мире, где обитает правда, о вечной жизни. Основа щедрого дара для него находится не в материалистической пустоте, а в даре Божием.

Но чтобы понять все это, надо прежде всего усвоить обстановку. Кто эти святые, о помощи которым апостол Павел печется? Это не причисленные к лику святых древние подвижники, давно покинувшие землю. Нет, это земные люди, которым нужно есть и пить, иметь место жительства, устраивать свою жизнь. Это поверившие во Христа – и потому освященные Духом Святым, отчего они и называются святыми, освященными, святыми по благодати, призванными к святости во всей полноте, – по выражению апостола Павла. «Разве вы не знаете, – пишет он, – что все мы призваны к святости?» (Флп. 4:7) Так апостол Павел собирает деньги, чтобы помочь вот этим святым, то есть христианам в Иерусалиме и во всей Святой земле, где они преследуемы, бедны, обречены на нищету, голодные и холодные, но не сдающиеся и высоко держащие знамя Христово на Его земле. Это первые ученики. Коринфяне и ефесяне, римляне и филиппийцы обращены Павлом уже потом. Они, эти новообращенные, благоустроены, живут свободно и независимо. Им легче, чем преследуемым первым братьям в Святой земле.

Апостол Павел – строитель Церкви. Перед ним – виде́ние. Он видит всю Церковь Христову как Его Невесту, и она охватывает собою весь мир. Но в каждом месте Церковь полна своей собственной жизнью, потому что эта полнота – Христос. Он везде один и тот же. Разве разделился Христос? (1 Кор. 1:13) – спрашивает апостол Павел коринфян. Христос охватывает Собой всех. Все вы во Христа крестившиеся, во Христа облеклись! (Гал. 3:27) – восклицает он. Поэтому все составляют одно и то же Тело Христово.

Церковь и есть это тело. «Все вы порознь члены, а вместе составляете единое Тело Церкви» (1 Кор. 12:20). В Иерусалиме ли, в Риме, в Коринфе или в Эфесе – всюду. Поэтому страдает ли один член – с ним страдают и все другие, радуется ли – с ним сорадуются все. Как же могут жить христиане в Коринфе в довольстве, а в Иерусалиме мучиться? Как же не позаботиться о них? И апостол Павел разворачивает всемирную по тогдашним меркам, широчайшую благотворительную деятельность для оказания помощи христианам на родине Христа.

Это планомерная стратегия. С одной стороны, апостол Павел идет по городам и странам Средиземноморского побережья со словом Евангелия. Обращает тамошних жителей ко Христу, присоединяет их к Церкви, строит Ее в разных местностях, христианизирует мир. С другой – не дает физически умереть Иерусалимской Церкви, Матери всех церквей, родине христианства. Без распространения Ее на весь тогдашний культурный мир христианская община в Святой земле могла бы превратиться в замкнутую иудейскую секту и погибнуть. Но и лишившись физической помощи из остального мира, она бы тоже не устояла. А без нее не смогло бы устоять и само христианство в мире. Так одно зависело от другого.

Бог это видел и знал, потому избрал для выполнения такой задачи апостола Павла, который и писал, и говорил об этом, строил и созидал. Именно ему мы обязаны этой стратегией. У него были многочисленные сотрудники, но главным в этом строительстве был он сам. Эта стратегия удалась и развивается по сей день именно потому, что апостол Павел сделал скачок – сочетал и слово благовестия, и экономическое строительство, созидание всей Церкви, – все это соединил с даром Божиим. Эта его деятельность и эти его послания создали ту богословскую основу христианской экономики, христианского хозяйства, которая сохранилась до наших дней. И явилась парадоксальным источником, но не основой, современного социалистического движения. Если это движение будет и дальше игнорировать основу своих потоков – христианство – и продолжит бороться с ним, оно исторически не устоит.

Итак, в чем же заключается это богословие христианского хозяйства, начатое апостолом Павлом? В учении о даре Божием, о даре и дарах Духа Святого, открывающего нам тайну Божией любви. Апостол Павел положил начало этому учению и тесно связал его со своими рассуждениями о дарах человеческих и со всей своей деятельностью. Божественный дар человеку – основа христианства. Этот дар – Христос. Человек возмутился против Бога, отказался от него, поставил себя на Его место, склонился к искушению «будете как боги» и сам для себя свободно избрал путь безбожия, греха, страдания и смерти. И несмотря на все это, к человеку пришел Сам Бог – в лице Сына Божия, Слова Его, Премудрости, ставшей Человеком, Сыном Человеческим, чтобы подарить спасение. Подарить не от избытка, не от полноты Своего богатства, а страшной ценой искупления, человеческого Распятия. А еще, принятием на себя страшного нашего греха и восстановлением в Воскресении человека в первобытном совершенстве и святости.

Это восстановление, этот щедрый дар осуществляется во всей полноте Духом Святым. Апостол Павел очень подробно рассуждает и об этом даре, и об отдельных различных дарах Духа, и о том, как они преображают человека. Дух Божий входит в него, в его душу и сердце, вовнутрь, и соединяет это внутреннее «я» с внутренним бытием Самого Бога, глубинами Божиими, которые Дух Святой всегда проницает Собою, как пишет об этом апостол Павел. Это посещение в корне меняет падшего, земного, грешного человека, помогает переродиться и делает его совсем другим. Эгоистический принцип жизни уступает, дает место щедрости дара Божия, самоотреченной любви и полной отдаче себя другим. В Духе Святом человек не просто узнает об этом, слышит со стороны, учится теоретически. Нет, он познает все на опыте, переживает, живет этим. На опыте общения с Духом Святым, открывающим человеку этот новый для него принцип жизни. Новый – существующий от века в глубинах Божиих и ведомый Духу Святому, теперь, благодаря сошествию последнего на людей, живущему и во внутренней жизни человека. Это стяжание Духа Святого – цель христианской жизни, по словам преподобного Серафима Саровского.

Примером может служить щедрый дар Христа ученикам, тогда еще рыбакам, на озере, о чем мы знаем из Евангелия. Эта явная забота о нуждах людей, так неожиданно и чудесно им данная, заставляет рыбака Симона в эту минуту подъема воскликнуть, припав к коленям Иисуса: Выйди от меня, Господи, потому что я человек грешный! (Лк. 5:8). Собственная греховность, земной принцип жизни становится таким очевидным на фоне этой чудесной заботы! Заботы не просто экономической. Ответ Иисуса Симону красноречиво говорит о чем‑то более широком: Не бойся! Отныне будешь ловить человеков (ст. 10). С того момента рыбак и рыба стали символами апостольства и христианства. Ловить человека – значит выхватывать людей из пучины житейского моря, как рыбу, извлекать из глубин греха и земного, эгоистического принципа жизни. Чтобы соединять в сетях Божественного Промысла с новыми основаниями жизни в Церкви, в Царстве Божием, чтобы передавать им дар Духа Святого, меняя их и делая другими – жертвенными, любящими и любимыми.

Симон и другие галилейские рыбаки поняли это, потому что, как пишет евангелист Лука, вытащив обе лодки на берег, оставили все и последовали за Христом. Характерно, что они все оставили, а не бросили. Будущие апостолы позаботились о том, чтобы это множество рыбы не пропало даром и волны не разбили лодки. Чтобы пища и инструменты сохранились для тех, кому они нужны, о ком позаботился Иисус. Сами они оставили все это другим, положив таким образом начало и проповеди Евангелия, и христианскому хозяйству.

Господи, любящий нас Отче! Благодарим Тебя за изобильную щедрость Твою! Сделай нас не только доброхотно дающими, заботящимися о материальных нуждах людей, но помоги нам всю нашу жизнь строить на новых, духовных началах, чтобы наша щедрость вызывала у всех желание благодарить Бога.

И при апостолах были годы голодные в странах, где жили христиане. И св. апостолу Павлу приходилось быть сборщиком пожертвований на нужды бедных (1 Кор. 16:2); мало того, ему вверено было из дальней страны, из Македонии, доставить собранные пожертвования в Палестину к христианам из иудеев. Апостол с радостью исполнил возложенное на него поручение, с особенною заботою он предрасполагал христиан разных мест к усердным пожертвованиям в пользу бедствующих братьев. И его слово доходило до сердец христианских. Он же, со своей стороны, изложил, например, коринфянам свой взгляд на сущность и качество добродетели милосердия, особенно в такие тяжкие, голодные дни. Он желал видеть в коринфянах усердие к пожертвованиям не меньше того, какое явили христиане македонские. Македонские христиане были доброхотны по силам и даже сверх сил – я свидетель, говорит апостол. Они весьма убедительно просили нас принять дар и участие их в служении святым, т. е. в помощи бедствующим христианам (2 Кор. 8:3–4). Поэтому усердием других испытываю, говорит апостол коринфянам, искренность и вашей любви (ст. 8); к тому же вы желали тоже сделать пожертвования в пользу бедных еще с прошлого года (ст. 10). Совершите же теперь самое дело, дабы то, чего усердно желали, и исполнено было по достатку (2 Кор. ст. 11).

Гл. 9, ст. 6. При сем скажу вам, братия: кто сеет скудно, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет. Земледелец если мало сеет, меньше и получит, чем тот, кто сеял больше. Точно так же бывает и с человеком в делах милосердия. Кто в жизни своей живет скупо, скряжничает, дрожащею рукою подает копейку, когда мог бы уделить и рубль, тот и себе то же увидит еще и здесь, на земле, и там – на небе. К скупому не бывает видно сочувствия от людей; каждый от него отвращается, как от существа почти бесчувственного, как от чудовища какого, потому что он глух к стонам бедных и сирот, он слеп, он не видит язв ближнего, нужд народных, его ничто не трогает, не тревожит, не движит. Он восседает на своих капиталах и скучает, что маловато их у него, что ему не хватит их на жизнь. Он ночей не спит из опасения, как бы не потерять злато и сребро. Но, о безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты накопил (Лк. 12:20), быть может, не всегда-то честно, с обидою других, с отказом себе в самом необходимом для твоей души, например в образовании ума, в облагорожении сердца добродетелями, даже с отказом себе в приличном куске хлеба? Пойдут по смерти твоей денежки по рукам разнохарактерных твоих наследников, которые при жизни твоей знать тебя не хотели, а по смерти добром не помянут. Начнутся из-за твоего капитала ссоры, тяжбы и иногда непримиримая вражда в родне, и погибнет память твоя с шумом, с недоброю молвою о тебе. А там, на том свете, где ты очутишься? В аду, в обществе с дьяволом, с завистливыми бесами. А ведь ты при другом направлении твоего сердца мог бы иначе устроить свою жизнь на земле и свою участь на небе. Тебе Бог посылал Свои дары: ты был сыт, имел заработки, оставалась копейка и на черный день. Ты мог бы и уделять сколько-нибудь на пользу ближних. Душе твоей было бы на земле радостно, от твоих благодеяний бедным полезно, да и от соседей твоих к тебе уважение непритворное. Ведь нельзя же жить без общества и не приражаться к нему, иначе заглохнешь: ум отупеет, сердце ожестеет, и выйдешь не человеком, а какою-то окаменелостью. Да к тому же твое богатство, твое здоровье и заработки разве ты в состоянии сохранить хоть на одну минуту, если Бог не благословит? Но вдруг ты лишишься своих средств. Сам был скуп – не жди особенных милостей и от других; ты лишился места, которым жил, – не думай, чтобы другие о тебе, скупом и бесчувственном, особенно пожалели и позаботились. В какую меру мерите другим, в такую отмерится и вам, сказал Христос (Мф. 7:2). Суд без милости не оказавшему милости (Иак. 2:13). Так не лучше ли жить по-человечески, сочувствовать нужде другого, помогать ему, жалеть его? И совесть твоя за твою доброту вознаградит тебя миром, и другие окружат тебя благожеланием и сочувствием.

И верно то, что кто сеет щедро, тот щедро и пожнет; кто с охотою подает милостыню, без всяких задних мыслей, без самолюбия и других видов корыстных, тот щедро и получит еще и здесь – на земле, и там – на небе.

Здесь, на земле, милостыня очищает грехи (Сир. 3:30), привлекает особенное благоволение Божие. За милостыни язычник Корнилий от Бога получил чрез Ангела одобрение и был удостоен просвещения христианством чрез апостола Петра (Деян. 10). Человеку доброму радостнее жить на земле. Если кто подавал от чистого сердца истинно бедному, тот испытывал, какое утешение и довольство бывает в нашей душе в те минуты! Как же счастлив и блажен тот добродетельный человек, который поставил задачею всей своей жизни благотворить ближним, служить для других, быть полезным всякому во всем добром! Еще: милостыня защищает человека во дни бед и несчастий общественных. Господь иногда видимо сохраняет благоденствие доброго человека. Затвори милостыню в клетех твоих и та измет тя от всякого озлобления (Сир. 29:15). Семья добродетельного, его потомство благословляется Богом и никогда не бывает оставлено.

Поэтому, родители, будьте сами первее всего добры. За ваше добро и вашим детям будет хорошо. Кто подаст милостыню, тот эту милостыню взаймы дает Богу, Бога имеет своим должником (Притч. 19:17; Мф. 25:40). Но Господь Бог всегда за наше добро воздаст сторицею; тогда и нам будет хорошо, и детям нашим. Св. царь Давид на закате дней своих высказал свое наблюдение над участью людей добродетельных и их потомства. Я, говорит он, был молод и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его, просящими хлеба: он всякий день милует и взаймы без лихвы дает, и потомство его в благословение будет (Пс. 36:25–26). Именем честного отца благоустрояется жизнь детей; так значит, лучше имя доброе, чем богатство многое. Милостыня к ближнему для Бога приятнее, чем жертвы (Ос. 6:6; Мф. 9:13; Мф. 12:7). При пожертвованиях, например на храм, нужно в то же время иметь милосердие к ближним. Подобает, говорит Христос, и сие… делать, и того не оставлять (Мф. 23:23).

Там, на небе, милостыня высоко ценится на суде (Иак. 2:13). Там будут наследовать Царствие Божие не строго правдивые и немилосердные люди, а люди милостивые, в свое время жаждущего напоившие, алчущего напитавшие, больному помогшие, узника утешившие и посетившие, страннику давшие теплый, спокойный приют. Да, милостыня избавляет от вечной смерти (Тов. 12:9). Блаженны же милостивые, потому что они непременно помилованы будут (Мф. 5:7).

***

Существует очень важный принцип. Апостол учит, что, подавая милостыню нуждающимся, нужно делать это с радостью, а не так, будто несешь какую-то обузу. Златоуст указывает: «Видишь ли, как в самом увещании показывает тотчас и плод, подаянием приносимый, то есть что подающие исполняются благословения» Беседа 19.

Что значит «исполняются благословения»? Подающий милостыню исполняется благословения от тех, кому он благотворит, но это не главное.

Важнее то, что «благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его» (Притч. 19:17).

Человек, который дает милостыню, сразу же получает от Бога благословение. То есть еще на земле Господь одобряет его поступок, и человек это чувствует. Поэтому есть люди, которые входят в такой вкус к милостыне, что не могут остановиться. Мне рассказывали про одного бизнесмена, который построил несколько храмов, а потом решил, что с него довольно. Тут приходит ему письмо от знакомого батюшки из Германии. Батюшка переделывал пустовавшее здание лютеран в храм Иоанна Кронштадтского. Он бился-бился, но все было бесполезно. Тогда он отслужил молебен святому Иоанну Кронштадтскому и попросил у него денег на храм. Батюшка вспомнил о том благотворителе, который как раз решил, что жертвовать больше не будет, и послал ему письмо. Бизнесмен прочитал письмо и хотел отказать, но тут поднял взгляд на подаренную иконку Иоанна Кронштадтского. Подумал и решил помочь. Когда же он начал строить, то испытал такое удовольствие, что остановиться уже не мог. На храмы жертвует, другим помогает, Господь при этом его богатство умножает, а главное — радость на сердце. На самом деле известно, что щедрость — очень приятная вещь. Одно удовольствие давать милостыню. Главное же, человек понимает, что он сеет в вечность.

Феофан Затворник пишет: «Общеизвестна истина: что посеешь, то и пожнешь. Знает это сеющий, потому сеет и с охотою, и без щадения семян. Воодушевляет его уверенность, что непременно пожнет посеянное с преизбытком, то есть в 30, 60, 100 раз больше. Это применяет Апостол к милостынеподаянию. Сеющий будто тратит, разбрасывает семена, невесть для чего. Так мог бы о нем подумать всякий, не знающий, к чему идет сеятва и что даст. Милостыню дающий будто разбрасывает свое добро незнать для чего; а между тем несомненно, что это дело приносит плод, и приносит его вернее, чем сеятва. От сеятвы не всегда урожай бывает, хотя всегда ожидается, а от сеяния милостыни неурожая не бывает, — всегда она приносит плод. Надобно только вложить в нее доброхотство».

Как при посеве семена нужно полить водичкой, положить удобрения, так и милостыню должно подавать с доброхотством и радостью, а также добавить «удобрение» молитвы за того, кому подали. Тогда милостыня разрастется.

Феофан Затворник добавляет: «Оскудение же такого расположения в милостынеподаянии есть то же для нее, что засуха для сеятвы». И Святой Златоуст говорит: «Сеяй скудостию... Не сказал: скупо, но употребил благороднейшее наименование бережливого; и сеянием назвал самое действие, дабы ты тотчас вспомнил о воздаянии, представил себе жатву и понял, что, подавая другим, более получаешь сам, нежели даешь» Беседа 19.

В гл. 9 Павел призывает Коринфян к щедрой помощи (ср. особенно стт. 6–11). В связи с тем, что было сказано в гл. 8, призыв к щедрости в гл. 9 уравновешивает предложение Павла жертвовать по достатку: скудость не должна быть оправданием скупости. Для жертвователей участие в сборе имеет то значение, что ведет к осуществлению общехристианского единства в молитве и любви (стт. 12–15). Единство христианского мира есть единство в Церкви иудеев и эллинов. Эту мысль ап. Павел считал особенно полезным внушать коринфским христианам, еще не до конца изжившим смуту, посеянную иудаистами. .

Сеять и пожинать

Метафоры, связанные с сельским хозяйством, особенно подчеркивающие связь между севом и жатвой, в древности были широко распространены и даже стали пословицами (ср., напр.: Иов. 4:8; Притч. 11:18; Притч. 22:8; Ос. 8:7; Ос. 10:12; Сир. 7:3; Цицерон; Аристотель). Здесь в образной форме выражена причинно-следственная связь между севом и урожаем, понятная всем.

Указывая сердечные чувства и расположения, коими должно сопровождаться дело помощи бедствующим, Апостол увещевает к щедрому и радушному подаянию, причем выясняет, что по мере нашей щедрости бывает и благословение Божие (ст. 6–11) и что щедростию возбуждается жизнь всего христианского мира, возрастает слава церкви и возвеличивается христ. исповедание (ст. 12–15). Апостол сравнивает подаяние милостыни с сеянием. «Общеизвестная истина: что посеешь, то и пожнешь (говорит преосв. Феофан). Знает это сеющий; поэтому сеет и с охотою и без щадения семян. Воодушевляет его уверенность, что непременно пожнет посеянное с преизбытком. Сеющий будто тратит, разбрасывает семена. Милостыню дающий тоже будто разбрасывает свое добро, – а между тем это дело приносит плод, и приносит его вернее, чем сеятва. От сеятвы не всегда урожай бывает, а от сеяния милостыни неурожая не бывает... Надобно только вложить в нее доброхотство. Это расположение то же, что дождь во время на сеятву... И столько пусть подает, насколько расположено сердце. Что не по этой мере, то бесплодно будет... Не от скорби, ни от нужды... Скорбию означается жаление о подаваемом – это знак скупости; а нуждою означается вынужденность, то необходимостию повиновения, то общностию дела... Апостол хочет, чтобы подаяние шло из сердца, как сочная трава из жирной земли». По свидетельству св. Иоанна Златоуста, «многие боятся подавать милостыню под тем предлогом, чтобы самим им не сделаться бедными и не просить милостыни у других. Дабы рассеять сей страх, Апостол умоляет Бога всяку благодать изобиловати... Не богатства просит им у Бога и не излишества, но всякого довольства; а в благах духовных просит им избытка... Время кончится, а плоды благотворения пребудут, и в свое время пожаты будут благотворителем... Апостол вводит советником пророка (Пс. 111:9), приискав свидетельство, побуждающее к щедрости... Ибо слово – расточи – не другое что означает, как щедрость в подаянии. И хотя поданного нет уже, но плоды подаяния пребывают вечно... Но и в этом веке, тот же пророк удостоверяет, не видел я такого праведника благотворителя оставлена и семя его в благословении будет» (Пс. 36:26–26). Далее Апостол в своей молитве просит у Бога, чтобы Коринфяне, получив семена на сеяние милостыни, действительно на этот предмет употребили, и таким образом обогатились плодами правды. Апостол желает, чтобы у них вещественное довольствие шло в ряд с духовным преспеянием (Феофан). В 11 стихе Апостол, по изъяснению блаж. Феофилакта, учит, как должно пользоваться богатством. «Не в землю надо его зарывать, но иметь его во всякой простоте, отдавать, т. е. со всякою щедростию». Простотою же он называет здесь щедрость, от которой происходит милостыня, дающая повод к великому благодарению» (Златоуст).

Ср. Прит. 19:17; Еккл. 11:1; Лк. 6:38.

Апостол увещевает подавать милостыню щедро и радушно, так как по мере щедрости бывает и благословение Божие; «ибо доброхотно дающего любит Бог» (2 Кор. 9:7). Апостол сравнивает подаяние милостыни с сеянием семени: как посеешь, так и пожнешь: «кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет» (2 Кор. 9:6). Сеятель «расточает» семена с надеждой, что Господь возрастит их обильнее; так же и милостыня приносит для подающего плод сторицею, и прежде всего плод духовный: когда уже окончится время и возможность подаяния, тогда плоды подаяния пребудут вечно и будут ходатайствовать за нас перед Богом. Благотворительностью возбуждается жизнь христианского мира, возрастает слава Церкви, возвеличивается христианское исповедание|||» (2 Кор. 9:11–15).