2-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 5, стих 4. Толкования стиха

Дело не в том, что он хочет сбросить с себя тяготы повседневного существования, поскольку ему тяжело жить. Он ждёт окончательного торжества жизни над смертью: «Ибо... мы, находящиеся в палатке, стонем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью»

2 Кор. 5:1, 2 — «Ибо знаем, что когда земной наш дом, эта хижина (т. е. тело) разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище».

2 Кор. 5:5- «На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа». Желая облечься в небесное жилище, томясь по грядущей жизни, Павел отнюдь не презирает жизнь нынешнюю, земную, а всегда благодушествует. Так как и на земле, в этой скоротечной жизни, с нами залог Св. Духа (т. е. первый вклад грядущей жизни). И уже здесь христианин может предвкушать вечную жизнь.

Павел не презирает мир земной, но видит его в сиянии славы, являющейся отражением чудной грядущей славы.

2 Кор. 5:6 — «Итак, мы всегда благодушествуем...»

2 Кор. 5:7 — «ибо мы ходим верою, а не видением».

Мы стонем здесь, но не потому, что мы хотим раздеться навсегда. Мы не сторонники полного разоблачения. Как сектанты говорят: «Тело — это оболочка, надо снять ее и всё, развоплотиться». Нет, говорит апостол, мы хотим снова одеться, но так, чтобы смертное было проглочено жизнью. Наше смертное тело будет проглочено Божественной жизнью. Жизнь должна выжать из нас всё смертное. Представьте себе: искорка падает в океан и тухнет, так вот и смерть упадет в океан Бога и сгорит, как она сгорела во Христе Спасителе. И объясняет, каким образом желаем сбросить это тело. «Тяжело, говорит, это тело, много требует о себе забот: накорми его, напой, одень, дай покойное ложе, и это каждый день, а иное и на день подай ему несколько раз; так что целый век маешься будто из-за одного того, чтоб ухаживать за телом». Посмотрите, на самом деле, сколько у нас времени уходит на то, чтобы тело прокормить, напоить, только и пашешь на него, как раб на своего господина! «Между тем для жизни по духу оно не только помощи не подает, а, напротив, служит первою к тому помехою, до последнего издыхания. Бывает, что все враги смолкают, а оно все тянет долу. Вот почему “сущии в теле сем”, мы и “воздыхаем”, воздыхаем, “будучи” им “стягчаемы”. Но не прими кто поэтому ложной мысли, будто мы желаем избавиться от тела, чтобы совсем быть без тела. Нет; мы воздыхаем о свободе от такого тела, а не вообще от тела. Быть с телом положено человеку зиждительною премудростию по строю творения, и без тела ему быть неестественно. Без него не может он не чувствовать себя неполным, оскудевающим, лишаемым, а потому не может вкушать и полной радости бытия, даже при уверенности, что оно есть благобытие».

Смотрите: с одной стороны, тело мешает, это очевидно, а с другой стороны, смерть нам тоже не нравится. Какой выход? Выход — воскресение. Тело больше не мешает, не отягощает, оно полностью подвластно небесной жизни. Человек пронизан благодатью Святого Духа, он не нуждается уже в пище, в питье, в сне, в одежде, он пронизан Божией силой, то есть он и с телом, и тело ему не мешает, потому что смертное проглочено жизнью.

«Как восходящий свет рассеивает тьму, так негибнущая жизнь уничтожает тление».

не хотим совлечься, но облечься - Павел, скорее всего, бестелесное состояние после смерти противопоставляет жизни в новом, духовном теле. Возможно, этой метафорой он хочет показать, что верующий «одевается» в новую жизнь, получая дар Святого Духа в крещении (см. Гал. 3:27).

Цель Апостола и есть облечение в небесное жилище, а не одно только совлечение земного; для достижения этой цели и дал ему Бог залог Духа (5:1–5). Сознанием этой цели определяется поведение Апостола, а, в сущности, и каждого христианина (5:6–10). 

Он говорит, что Дух дан как обручение жизни, так как Он этим является по природе; ведь Дух животворит (2 Кор. 3:6) Но мы обретаем в Писании, что быть жизнью по природе принадлежит одному лишь Богу Отцу и происшедшему из Него Слову.«Якоже бо Отец, — говорит Христос, — имать живот в Себе, тако даде и Сынови живот имети в Себе»  (Ин. 5:26) . И паки: «Якоже бо Отец ихже хощет живит, тако и Сын ихжехощет живит» (Ин. 5:21) Следовательно, коль скоро животворит Отец, животворит же подобным образом и Сын и животворит также и Дух, то как будет творением подобный Отцу и Сыну и имеющий с Ними тождество сущности?

ИНОЕ, сказанное о том же силлогистически. Если Дух, будучи, по мнению безумных еретиков, творением и созданием, может оживотворять тех, в ком Он бывает, то ничего нет в Боге исколючительного, когда и Он животворит, и мы тем самым признаем совершенно одинаковое действие у Творца и твари. Как же тогда от различного и весьма разнящегося сущностного качества может быть подана равная и неотличимая сила? Ибо обладающие одним действием будут обладать и одним логосом того, как они существуют (τον του πώς έστι Λόγον). Итак, впору либо Бога низвести в границы тварей, либо творению приписать приличествующий Божеству логос, если, по их мнению, Дух, будучи творением и созданием, обладает равным с Богом действием. И тогда смешается то, что по природе абсолютно не смешиваемо. Но это абсурдно, и ничто <75.608> из сущностно присущего Богу не присуще твари так же, как и Ему. Но Дух животворит, при том, что животворит Бог и Отец. И как тогда Он будет творением, имея в Себе от природы особое и исключительное свойство Божественной сущности? Итак, Дух — от Бога и Бог, а не тварь, как мыслит кто-то из безумцев, которым всегда сладостна борьба против истины.

Усиливая мысль о равнодушии благовестников евангелия к их земных невзгодам, телесным страданиям и самой смерти, Св. Апостол говорит, что они даже сами сильно желают, по окончательном разрушении земной храмины, поскорее переселиться в дом, «неруковторенный, вечный, облечься в небесное наше жилище» (т. е. в будущее тело нетленное и светоносное – Св. Златоуст). «Только бы нам, – добавляет Апостол, – и одетым не оказаться нагими», т. е. от добрых дел и славы, ибо хотя воскресение обще всем, но слава не для всех (Св. Златоуст). Делая нарочитое объяснение, в каком именно смысле желательно сбросить теперешнее тело, и по какому собственно побуждению, Апостол говорит: «ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем» (немощей и страстей телесных). Но впал бы в ошибку тот, кто подумал бы, что мы все желаем избавиться от тела, «потому что не хотим совлечься (от него совсем и навсегда), но облечься» (т. е. переодеться в нетленное и бессмертное тело – Св. Златоуст, Феодорит), «чтобы смертное поглощено было жизнью. На сие самое и создал нас Бог» (т. е. для нетленной и бессмертной жизни по духу и телу); по падении же нашем, когда вошло тление и смерть в природу нашу, «дал нам залог духа» (в крещении).

Продолжая речь о вечной жизни, как самой существенной для Христиан, Апостол говорит здесь о том, почему особенно желательна будущая жизнь, а далее о том, что́ делать, чтобы сподобиться ее (6–10 ст.), и что́ делает для сего Бог чрез существо Нового Завета (11–18) и апостольство (19–21; 6:1–2)?

Жизнь будущая желательна, во 1-х, потому, что настоящее тело наше, подобно временной палатке, удоборазрушаемо, тленно, кратковременно и тягостно, как доставляющее нам множество забот, трудов, болезней, между тем как в будущей жизни нам уготован прочный вечный дом, нерукотворенный, богозданный, небесный: в 2-х, потому, что мы и созданы Богом для вечной жизни и воссозданы для нее Христом и получили для входа в нее залоги Духа Святого, в виде того ничем неизгладимого и неугасимого стремления освободиться от сей тленной жизни и перейти достойно в ту жизнь, где уже не будет тления и смерти, но где царствует чистая, пресветлая небесная жизнь. И вне Христианства есть тоска, происходящая от недовольства этою бренною, временною жизнию, но здесь она бывает крайне неопределенною, а в Христианах она получает точный смысл и определенное направление от тленной жизни к вечной жизни славного будущего века. Поэтому все Христиане в равной мере воздыхают о том, как бы совлечься грешных свойств сей жизни и облечься в святые качества жизни будущей, чтобы не явиться туда неприготовленными, страстными, греховными, но оживотворенными благодатию, достойными переодеться в новое, нетленное тело. «Труды самоотвержения дают дерзновение желать той жизни, а свидетельство совести поддерживает его удостоверением, что сретят там милость Божию», говорит преосвященный Феофан. «Усиливается же сие желание до вожделения со стенанием от восчувствованной и постоянно чувствуемой тяготы тела, и особенно того, что часто пользуется им враг к прельщению и увлечению на недолжное». Относительно будущего нашего переоблачения св. Иоанн Златоуст говорит: «хотя и сложим с себя тело, впрочем не без тела там явимся, но с сим же телом, которое тогда сделается нетленным». А блаженный Феодорит в объяснение слов: «не нази обрящемся» говорит: «хотя всякий человек облечется в одежду нетления, однако же не все станут причастниками божественной славы; посему нагими Апостол называет лишенных божественной славы, к которым и себя причисляет, и Коринфян, и всех людей, научая сим скромности».

Апостол не предпочитает жизни смерть, хотя она и ведет к большему познанию Христа. Забота его – «облечение в небесное», что начинается уже здесь на земле, в процессе духовной жизни: «Не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью. На сие самое и создал нас Бог, и дал нам залог Духа» (2 Кор. 5:4–5).