2-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 5, стих 2. Толкования стиха

Земное тело является для человека источником непрекращаю- щейся скорби. Поэтому апостол хотел бы поскорее сменить его телом воскресения: «...мы стонем, томясь желанием облечься в жилище наше с неба...»

2 Кор. 5:1, 2 — «Ибо знаем, что когда земной наш дом, эта хижина (т. е. тело) разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище».

2 Кор. 5:5- «На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа». Желая облечься в небесное жилище, томясь по грядущей жизни, Павел отнюдь не презирает жизнь нынешнюю, земную, а всегда благодушествует. Так как и на земле, в этой скоротечной жизни, с нами залог Св. Духа (т. е. первый вклад грядущей жизни). И уже здесь христианин может предвкушать вечную жизнь.

Павел не презирает мир земной, но видит его в сиянии славы, являющейся отражением чудной грядущей славы.

2 Кор. 5:6 — «Итак, мы всегда благодушествуем...»

2 Кор. 5:7 — «ибо мы ходим верою, а не видением».

Или даже не «желая», а буквально — жаждая снова надеть наше небесное жилище. Почему «снова надеть»? Здесь апостол сразу подчеркивает, что идет речь не о принципиально новом теле, а об обновленном теле, в новом состоянии. Наше тело будет снова надето, но уже пропитанным Божественной жизнью, ставшим небесным. В этом наша надежда. Мы жаждем этого, мы стонем на земле, потому что тело нам мешает. Как хорошо говорит святитель Феофан: «Бывает, хочешь помолиться, а глазки слипаются; хочешь попоститься, а желудочек поет нехорошие песни; хочешь поклончики положить, а спинка болит, поклончики не положишь; хочешь Бога славить, а в душе тоска поднимается, тело мешает». Тело мешает очень сильно, замечали, да? Хочешь подумать, а желудок говорит: «Ну-ка обедать пошли!», пообедали — какое думать? Спать пора!..

Тело действительно отягощает душу. Человек, у которого душа стремится к Небесам, чувствует, что тело ему мешает. Поэтому люди и стараются тело обуздать. Откуда эти подвиги у христиан: посты, молитвы и все остальное? Это попытка взнуздать тело, чтобы оно худо-бедно, но слушалось душу. Это происходит из жажды полной гармонии души и тела, которое полностью подвластно Богу, что и было в раю до грехопадения. Этого жаждет человек. Более того — это неудержимое желание, воздыхание со стонами, есть на самом деле в каждом человеке.

«О каком воздыхании говорит здесь Апостол? — добавляет Феофан. — О том, которое обще всем благочестивым христианам, не в угождении плоти живущим, а достойно имени своего идущим вслед Господа со крестом самоотвержения. Что будет другая жизнь, все знают, но желание ее не у всех, ибо не у всех полно самоотвержение…» Человек, который желает идти в Небеса, конечно же, здесь стонет, ему тут тошно, тяжело. Именно поэтому я, например, не могу понять, как люди пытаются царство земное строить, называя себя христианами. Видимо, им здесь не тошно, значит, в Небо нет желания подниматься. «…Труды самоотвержения дают дерзновение желать той жизни, а свидетельство совести поддерживает его удостоверением, что сретят там милость Божию. Все такие и желают разрешиться и со Христом быти».

Простая технология: понуждай себя, твори добрые дела, совесть тебя будет поддерживать, стремление к Небесам будет всё сильнее и сильнее становиться. Это единственная возможность реально стремиться к Небесам, потому что ты будешь сначала чувствовать аромат, потом слышать оттуда звуки, а потом видеть небесную реальность. Недаром Феофан Затворник говорит, что человек, живущий так, постепенно начинает чувствовать аромат Небес, потом начинает слышать небесные голоса ангелов, потом видеть ангелов святых Божиих, и он становится с ними заодно. Почему у святых так много видений? Так они уже в Небесах жили! У них настолько сердце стремилось в Небо, что они уже сквозь этот мир видели Небеса. От земли они отлипли, от земли оторвали свое сердце, в небо шли, и Небеса пробивались. Именно поэтому жития святых переполнены чудесами.

Кстати, такая реальность открыта абсолютно для всех, как Господь и обещал. «Усиливается сие желание до вожделения со стенанием от восчувствованной и постоянно чувствуемой тяготы тела, и особенно того, что часто им пользуется враг к прельщению и увлечению на недолжное, или к постановлению в нежелаемое состояние расслабления, сонливости, утомления, неподвижности…» Феофан здесь добавляет, что этой слабостью тела пользуется еще и дьявол, к нашему вреду. Это еще больше мешает человеку, который хочет в Небо идти. Поэтому, кстати, когда Антоний Великий умирал, он умирал с улыбкой, говоря, что возвращается на родину. «…Или не то ли воздыхание разумеет святой Павел, которое слышится во всех людях, о том, что мы изгнанники на земле, отечество же наше не здесь? Оттого у всех есть некая туга, как бы тоска по родине».

У всех людей есть неудовлетворенность. У каждого человека, даже маловерующего, даже неверующего, есть чувство какой-то неустроенности на земле. Человек пытается это чувство задушить, задавить, при помощи блуда, денег, чего угодно, но не получается, потому что есть понимание, что здесь родины-то нет на самом деле, родина-то только там, в Небе.

Вне христианства эта тоска остается неопределенною, а в христианах получает точный и определенный смысл».

Усиливая мысль о равнодушии благовестников евангелия к их земных невзгодам, телесным страданиям и самой смерти, Св. Апостол говорит, что они даже сами сильно желают, по окончательном разрушении земной храмины, поскорее переселиться в дом, «неруковторенный, вечный, облечься в небесное наше жилище» (т. е. в будущее тело нетленное и светоносное – Св. Златоуст). «Только бы нам, – добавляет Апостол, – и одетым не оказаться нагими», т. е. от добрых дел и славы, ибо хотя воскресение обще всем, но слава не для всех (Св. Златоуст). Делая нарочитое объяснение, в каком именно смысле желательно сбросить теперешнее тело, и по какому собственно побуждению, Апостол говорит: «ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем» (немощей и страстей телесных). Но впал бы в ошибку тот, кто подумал бы, что мы все желаем избавиться от тела, «потому что не хотим совлечься (от него совсем и навсегда), но облечься» (т. е. переодеться в нетленное и бессмертное тело – Св. Златоуст, Феодорит), «чтобы смертное поглощено было жизнью. На сие самое и создал нас Бог» (т. е. для нетленной и бессмертной жизни по духу и телу); по падении же нашем, когда вошло тление и смерть в природу нашу, «дал нам залог духа» (в крещении).

Продолжая речь о вечной жизни, как самой существенной для Христиан, Апостол говорит здесь о том, почему особенно желательна будущая жизнь, а далее о том, что́ делать, чтобы сподобиться ее (6–10 ст.), и что́ делает для сего Бог чрез существо Нового Завета (11–18) и апостольство (19–21; 6:1–2)?

Жизнь будущая желательна, во 1-х, потому, что настоящее тело наше, подобно временной палатке, удоборазрушаемо, тленно, кратковременно и тягостно, как доставляющее нам множество забот, трудов, болезней, между тем как в будущей жизни нам уготован прочный вечный дом, нерукотворенный, богозданный, небесный: в 2-х, потому, что мы и созданы Богом для вечной жизни и воссозданы для нее Христом и получили для входа в нее залоги Духа Святого, в виде того ничем неизгладимого и неугасимого стремления освободиться от сей тленной жизни и перейти достойно в ту жизнь, где уже не будет тления и смерти, но где царствует чистая, пресветлая небесная жизнь. И вне Христианства есть тоска, происходящая от недовольства этою бренною, временною жизнию, но здесь она бывает крайне неопределенною, а в Христианах она получает точный смысл и определенное направление от тленной жизни к вечной жизни славного будущего века. Поэтому все Христиане в равной мере воздыхают о том, как бы совлечься грешных свойств сей жизни и облечься в святые качества жизни будущей, чтобы не явиться туда неприготовленными, страстными, греховными, но оживотворенными благодатию, достойными переодеться в новое, нетленное тело. «Труды самоотвержения дают дерзновение желать той жизни, а свидетельство совести поддерживает его удостоверением, что сретят там милость Божию», говорит преосвященный Феофан. «Усиливается же сие желание до вожделения со стенанием от восчувствованной и постоянно чувствуемой тяготы тела, и особенно того, что часто пользуется им враг к прельщению и увлечению на недолжное». Относительно будущего нашего переоблачения св. Иоанн Златоуст говорит: «хотя и сложим с себя тело, впрочем не без тела там явимся, но с сим же телом, которое тогда сделается нетленным». А блаженный Феодорит в объяснение слов: «не нази обрящемся» говорит: «хотя всякий человек облечется в одежду нетления, однако же не все станут причастниками божественной славы; посему нагими Апостол называет лишенных божественной славы, к которым и себя причисляет, и Коринфян, и всех людей, научая сим скромности».

Оттого-то и тоскует здесь душа христианина и воздыхает по нему и вечности. «Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище» (2 Кор. 5:2). Но Апостол предостерегает от того, чтобы нам, явившись в то вожделенное отечество, «и одетыми не оказаться нагими» (2 Кор. 5:3) («хотя всякий человек облечется в одежду нетления, однако же не все станут причастниками божеской славы; этих он и называет «нагими» (бл. Феодорит, цит. по еп. Феофану, Толк. 2-го посл. к Коринф., 77). «Облечение», «одеяние|||» здесь есть образ получения нового духовного тела после смерти. Итак, тело – не только жилище души, но и её одеяние), т. е. без добрых дел, недостойными стать его наследниками.