2-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 4, стих 9. Толкования стиха

Несмотря на то что жизнь апостола переполнена скорбями, в своём служении он видит проявление к нему милости Божией: «Со всех сторон мы угнетаемы, но нам не тесно; мы в недоумении, но не в отчаянии; гонимы, но не оставлены; низвергаемы, но не гибнем» (4:8—9). Непрекращающиеся скорби не вызывают у апостола Павла уныния и безысходности (4:1) «...имея это служение, по оказанной нам милости, мы не унываем». .

Мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем. Чего только не перенесли св. апостолы за свою проповедь о Христе? И узы, и темницу, и голод, и жажду, и даже побои каменьями, и всегдашнюю клевету от врагов. Но святые рабы Божий, Богом укрепляемые, не погибли; они сами видели на себе и давали знать другим силу высшую, поборающую по ним. Не только апостолы, но и христиане первых трех тяжких веков могли сказать о себе: мы гонимы, но не оставлены; нас хотят уничтожить, стереть с лица земли, но мы не погибаем; мало того, мы более и более разрастаемся, размножаемся в членах и расширяемся на большое пространство. Один писатель второго века, Тертуллиан, говорил, что «кровь мучеников была семенем новых христиан. Мы, так сказать, только вчера начали существовать среди всех стеснительных условий жизни. Но смотрите, мы наполняем ваши города, острова, крепости, ваши судилища, ваши сенаты, т. е. всюду уже христианство имеет своих членов, – оставляем вам только ваши капища». «Христиане, – говорит епископ 2 века Кодрат Диогнету, – не отличаются от других людей ни местом происхождения и жительства, ни языком, ни жизнью гражданскою. Они живут в городах своих, как странники, принимают во всем участие, как граждане, и все терпят, как путники, живут по плоти, но не для плоти; повинуются законам, но своей жизнью стоят выше законов. Их не знают, но обвиняют; убивают их, но они живы. Душа находится во всех частях тела, а христиане по всей земле». Откуда все это? Не чудо ли это, не есть ли это дело Божие? А злая сила пыталась с самого же начала истребить верующих во Христа. Но не удалось ей – она сама потерпела поражение.

И вообще, православные, мысль добрая, чистая, святая никогда не умирает вместе с жертвою своею. Человека святого, честного одного могут сгубить. Но его убеждения, его страдания за правду и его смерть сохранятся в памяти потомства, привлекут к себе сочувствие многих, и вместо одного умершего явятся десятки, сотни ратоборцев за честное дело, за святую мысль (идею). Долго ль, скоро ль, но такая мысль (идея), подобно зерну горчичному, разрастется в великое древо – произведет целый ряд общеполезных истин и послужит основою новых лучших отношений к жизни человеческой или к явлениям природы. Да и в нашей жизни разве нет примеров, что высказанная дельная мысль или доброе сведение служат предметом многих дельных дум и иногда изменяют к лучшему все планы человеческие? Но ведь эти перемены или перевороты не бывают делом случая; а бывают действием Промысла Божия, устрояющего жизнь каждого.

«…Мы гонимы, но не оставлены» . То есть нас гонят, но мы не останавливаемся. Нас не оставляет Бог. Но при том, что одни люди нас гонят и преследуют, находятся и такие, которые остаются с нами. Как же встать на сторону того, кого только что побили или даже казнили? А становятся. Недаром в одной из пьес было сказано, что, когда на арене Колизея убивают одного христианина, с галереи уходят два новообращенных.

«…Низлагаемы, но не погибаем». Бывает так, что враг торжествует победу, но мы, оказывается, живы. Примером был сам Павел. Когда Павла за городом Листра побили камнями — он не умер. Господь его исцелил, Павел встал и пошел дальше проповедовать.

Феофан Затворник говорит: «Представьте себе сосуд, который буквально расстреляют из пушки, а он целым остается».

В четырех антитезах Апостол описывает свою ситуацию: он тесним, загнан в тупик, гоним, повержен. Но при этом он не раздавлен, находит выход, не оставлен, не уничтожен. В этом преодолении земных немощей можно было бы усмотреть своего рода стоическую позицию. Ведь именно стоики призывали к выдержке и терпению. Более того, они рассматривали беды, выпадающие на долю человека, как нечто положительное, как воспитательное средство. Но нет, Апостолу Павлу такая позиция чужда. Для него зло есть зло, и скорби суть скорби. И в их преодолении он видит не проявление его собственной силы воли и характера, но знамение силы Божией, действующей в нем.

Свою удивительную стойкость в земных скорбях Апостол поясняет парадоксом: он всегда умирает, чтобы видно было, что он жив. Но это возможно только в свете веры в Евангелие Креста и Воскресения! Таинственное причастие Иисусу Христу, даруемое через веру и крещение, делает наши неизбежные в этом мире страдания не бессмысленным тлением, не страшным знамением грядущего ухода в мрак небытия, но знамением тесного общения с Распятым, единства с Его судьбой. И это единство в скорбях и смерти Распятого есть также единство в жизни Воскресшего. Ныне эта жизнь реализуется в нас как утешения в скорбях и в их преодолениях. Это тоже знамения, – знамения грядущего блаженства вечной жизни.

Слова Апостола Павла о чудесном превращении смерти в жизнь читаются во время совершения таинства крещения: «Все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились. ... Мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим. 6:3-4). Победа Иисуса Христа над смертью действует и в нашей земной жизни. Такова радость быть христианином. И дай нам Бог не впадать в искушения, но всегда ощущать в себе Христову победу, постоянно прозревать простирающийся в вечность смысл всего, что сопровождает нас в этой жизни.

Умираем, чтобы оживать. Конечно, это чудо, чудо и непостижимость. И об этом Апостол Павел не устает повторять. Так, например, он образно описывает возникновение жизни из смерти на примере бросаемого в землю семени. Оно – как семя – умирает. Но из него появляется совершенно новое тело. Из тления ветхого появляется новое, из «ничего» появляется «нечто». Так, мы верим, что Бог сотворил мир из ничего. Это – чудо творения Божия. Когда из мертвого вещества появляется жизнь, то это тоже чудо Божие. Как мертвое может стать живым? Как могут начать жить безжизненные камни? Как может возникнуть даже простейшее живое существо из набора мертвых элементов? Это чудо Божие: из мертвого – живое. И Апостол ощущает в себе это чудо в каждый момент своей земной жизни.

В служении апостольском, которое Павел понимает, как служение Нового Завета, он различает две стороны: его внутреннюю сущность и ту оболочку, в которую она заключена. Это, в общих чертах, тема глл. 4 и 5. Внутреннее противополагается внешнему, как сокровище в глиняных сосудах (ср. 4:7). Чрез страдания тела Апостол участвует в смерти Иисуса и надеется на участие в Его Воскресении 4и слл.). Этот путь Апостола спасителен и для пасомых (4:12–15). С истлеванием внешнего человека происходит обновление внутреннего (4:16–18). 

Великой славе Христианства и внутреннему величию его благовестников по-видимому не соответствует их не славное и даже униженное внешнее положение, чем и соблазнялись некоторые из новообращенных. Но Ап. Павел показывает высокую цель униженного состояния Апостолов, во 1-х, в очевидности божественной силы, действующей в них, и, во 2-х, в наибольшей степени доступности чрез это апостольского благовестия. Это положение Христианства Апостол в высшей степени удачно сравнивает с пребыванием чего-либо драгоценного (напр., дорогого благовонного масла) в глиняном горшке, который, не смотря на свою слабость и удоборазрушимость, может однако невредимо сохранять положенное в него и сообщать его многим. «Сие-то особенно и удивительно, говорит св. Иоанн Златоуст, и есть величайшее чудо силы Божией, что скудельный сосуд может вмещать в себе такой свет и хранить сие сокровище... Ибо тогда особенно видна сила Божия, когда она чрез слабые орудия совершает великие дела, как сие видно из сказанного Господом сему же Апостолу: сила бо Моя в немощех совершается (12:9)... Послав только 12 человек Он покорил вселенную, и при том тогда, когда сии 12 были гонимы... Откуда же такая сила убедительности? Ни откуда более, как от силы Божией. Новость проповеди была противна всем, а проповедники были из народа, всеми презираемого, бедные и неученые. Каким же образом они покорили вселенную? Не ясно ли сие показывает, что они имели Бога помощником себе? Ибо не человеческой силе свойственно производить такие действия, но силе Божией всемощной». «И не только то, говорит, чудно, что мы храним сие сокровище в скудельных сосудах, но и то, что, подвергаясь бесчисленным бедствиям и будучи отвсюду поражаемы, сберегаем оное и не теряем. Ибо и адамантовый сосуд не мог бы устоять против таких наветов. Но вот ныне скудельный сосуд остается невредим по благодати Божией, и сокровище сохранно». В частности под скудельным сосудом разумеется земное бытие, но Апостолы укреплялись надеждою на воскресение и жизнь будущую, очевидные доказательства коих постоянно представлялись в жизни Апостолов, исполненной множества смертных опасностей, из которых они однако выходили живыми. «Если кто не верит, говорит от лица Апостолов св. Иоанн Златоуст, что Иисус умер и воскрес, таковой пусть уверится в истине воскресения, видя нас ежедневно умирающих и воскресающих. Когда нас Христос исторгает из опасностей смерти, то чрез это живот Иисусов является в теле нашем... Ибо не так была бы видима сила Его, если бы мы никогда не страдали, нежели теперь, когда мы страдаем и остаемся непобедимыми». «Можно еще иначе понимать слова сии (11 ст.). Как же? Так, как в другом месте говорить: аще умрохом со Христом, веруем, яко живы будем с Ним (Рим. 6:8). Ибо как мы носим Его мертвенность и решаемся заживо умереть для Него ныне, так и Он благоволит умерших нас оживить тогда» (ср. Рим. 8:17). «Кроме сего жизнь вечная чрез проповеднические великие труды Апостолов открывается в тех, кто ими пользуется, напр. Коринфяне, которые посему ни в каком случае не могут пренебрегать Апостолами из-за того, что они находятся в стесненных обстоятельствах».

Несмотря на все величие славы Евангелия, Господу угодно было поручить возвещать его глиняным (в слав. скудельным) сосудам, людям и телесно немощным, каким был, например, святой Павел, и кроме того, постоянно угнетаемым, уничижаемым и теснимым.Для чего же это так устроено? Разве не мог Господь так сделать, чтобы Апостолы одним видом своим уже влияли на людей? Конечно мог, но не благоволил так сделать для того, говорит, чтобы в нашем служении благовестия не было видно ничего нашего, а все было относимо к силе Божией, и чтобы видя нашу немощность и славу служения нашего, всякий должен был заключить, если сии о персте Божий все сие творят, ибо постиже на нас Царствие Божье (ср. Лк. 11:20), надо покориться слову их и веровать, чтобы не быть богоборцами. Чтобы яснее показать, как сила Божия действует в скудельных сосудах, святой Павел говорит.
  А в обстоятельствах нашей жизни не явно ли обнаруживается сила Божия? Нам отовсюду причиняют скорбь, поражают чувствительно душу, наносят раны сердцу, но это не стесняет груди, не захватывает дыхания, не сжимает сердца. Не ясно ли, что Бог посылает такую мощь нашему сердцу, что его не душат никакие скорби. Мы бываем в отчаянных обстоятельствах (в слав. нечаеми), но не отчаиваемся, не теряем присутствия духа, зная, что с нами Бог, и что против воли Его никто ничего с нами сделать не может. И всегда бывает так, что Бог устрояет нам благополучный выход из нашего положения. Мы гонимы – нас гонят, но мы не оставлены, нас не оставляет Бог. Мы низлагаемы, но не погибаем. Бывает, что враги, по-видимому, совсем готовы погубить нас, но мы с помощью Божьей, остаемся целы, живы и не погибаем (ср. Деян. 14:19).
 . Мы всегда, говорит, в теле нашем носим мертвость Господа Иисуса – беды, скорби, смертные опасности, испытываемые Господом Иисусом во время Его земной жизни. Не очевидно ли, что рассуждая по-человечески, нам давно следовало бы погибнуть, а мы все живы, а потому и выходит, что мы ежедневно являемся как бы из мертвых живыми. Это совершенно сходно с тем, как Господа распяли и положили во гроб, и еще запечатали, Он воскрес, жизнь Его поглотила смерть. Та же жизнь Иисусова действует теперь и в нас, ибо когда за проповедь о Нем подвергаемся бесчисленным смертям, а все остаемся живыми, не явно ли, что мы живы Его жизнью. Для того и смерти подвергаемся ради Него, за Евангелие о Нем. Кроме того, страдания за Христа Господа имеют и ту цель, чтобы содействовать вере во Христа.
 Видя нас в скорбях, в напастях, как бы постоянно находящихся в объятиях смерти, а между тем живых, вы можете видеть из этого, что в нас действует сила Божия, жизнь воскресшего Господа Иисуса оживляет мертвые наши тела, а веруя слову благовестия нашего, по мере веры, и вы оживотворяетесь благодатью Святого Духа через таинства, и начинаете жить новою, никому другому неведомою жизнью во Христе Иисусе, жизнью, которая, начавшись здесь, продлится вечно, и введет вас в нескончаемое блаженство.

Показав величие новозаветного служения, ап. Павел не скрывает и того неславного и даже уничиженного внешнего положения апостолов, которым соблазнялись некоторые из новообращенных. Апостол показывает высокую цель унижения: «...чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам» (2 Кор. 4:7). То, что апостолы отовсюду притесняемы, в отчаянных обстоятельствах, гонимы, низлагаемы (2 Кор. 4:8–9), окружены множеством смертных опасностей, из которых они, однако выходят живыми и невредимыми, не отчаивающимися даже в самых отчаянных обстоятельствах, заставляет всякого признать очевидность действия силы Божией (Апостол как бы так говорит: «Ибо не так была бы видима сила Божия, если бы мы никогда не страдали, нежели теперь, когда мы страдаем и остаемся непобедимыми» (св. Иоанн Златоуст, цит. соч., стр. 69). «Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем» (2 Кор. 4:10).

«Мертвость Господа» – это могут быть как внутренние скорби – умерщвление греху, т. е. духовная брань, так и внешние: повседневные скорби, беды, страдания за дело Его. А то, что несмотря на все трудности, мы остаемся живы, есть торжество жизни Иисусовой в нас. Причастия жизни Христовой нельзя достичь иным путем, кроме сострадания Ему. Положив начало этому в крещении, затем через несение своего жизненного креста мы прививаемся живоносному древу страданий и смерти Его. Путь Креста – единственный путь к вечной славе со Христом.