2-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 11, стих 19. Толкования стиха

Он просит о снисхождении к себе «Ибо вы охотно терпите неразумных». , напоминая, сколь благосклонно относятся в Коринфе к поведению его противников: «вы терпите, если кто вас порабощает, если кто объедает, если кто обирает... если кто бьёт вас в лицо»

Апостол собирается вести себя как безумец, но ждет от коринфян христианского смирения и терпения.

В любви своей к Коринфянам, противополагая себя своим противникам (11:1–15), Павел готов, как бы в неразумии и не в Господе, тоже похвалиться по плоти (стт. 16–18), правда, не внешними преимуществами, – он пользуется этим случаем, чтобы еще раз горько посмеяться над своими противниками (стт. 19–21а), – а трудами и лишениями своего служения (стт. 21б-32). Связанный с ветхозаветным прошлым не менее крепко, чем его противники, он имеет больше прав, чем они, именоваться Христовым служителем, потому что больше их страдал за Христа и трудился. Воспоминание о трудах приводит его к воспоминанию об откровениях. 

К строгости уполномочивает Св. Павла апостольское его звание (2 Кор. 10:12–12:18).

Несомненность сего высокого звания своего Апостол защищает и доказывает:

Указанием на свое проповедание туне (2 Кор. 11:1–21). «Я ревную о вас ревностью Божией; потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою… и думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов… «Согрешил ли я тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас, потому что безмездно проповедовал вам евангелие Божие?» «Да и во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость… и похвала сия не отнимется у меня в странах Ахайи» … Не по недостатку любви к вам (т. е. не по горделивой независимости от вас) сие делаю, но чтобы отнять всякое право у корыстолюбивых, обольщающих вас лжеапостолов, хвалиться подобием мне. «Ибо таковые лжеапосолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И не удивительно, потому что сам сатана принимает вид ангела света»… А «вы, люди разумные (ирония), охотно терпите неразумных; вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится. Когда кто бьет вас в лицо. К стыду говорю, что на это у нас не доставало сил|||», – к стыду говорю обоюдному: и моему (ирония) и вашему (обличение). Апостол как бы так говорил: делать нечего, надо признаться, на исчисленные поступки я не был способен, и вообще я не отличался у вас теми показными качествами, которыми старались блистать и, как видно, ослепили вас лжеапостолы; но как же вам не стыдно не уметь отличать истинного достоинства от ложного; как могли вы позабыть все то, что открывало во мне истинного Апостола Христова?

В стихах 16–20 снова делает оговорки о своем бескорыстии, чтобы представить полную противоположность ему лжеапостолов и тем окончательно отклонить Коринфян от доверия лжеучителям. По словам преосв. Феофана, Апостол говорит здесь как бы так: мы и бескорыстны и тихи, а те и корыстны, и величавы, и властолюбивы. Судите теперь, на чьей стороне должна быть истина? Да никтоже мнит мя безумна быти... «Безрассудно, говорит, хвалиться; но я делаю это не по безрассудности, а по нужде» (Злат.). Аше ли же ни, поне яко безумна мя приимите. Оборот речи и тонкий, и обличительный, и убедительный. Апостол, ставя себя в ряд их (лжеучителей) в качестве неразумного, и их неразумие обличает и принявших их укоряет, а тем и другим пролагает дорогу своему слову, чтобы не подумали, что он действует по неразумию. Те хвалятся, и вы слушаете; так позвольте и мне похвалиться. Те хвалятся много, без меры; дайте же мне хоть немного похвалиться... Но при всем том, что и нужда меня заставляет, и полезно это для вас, однако скажу, что это дело не по Господе и не думай никто мне подражать в этом... Одно выговариваю, чтоб вы, если станете считать меня неразумным, ограничивали мое неразумие этою частию похвалы, а не простирали его на все мои дела и слова, или все мое учение, и все мои распоряжения и учреждения... Объясняя, в какой части похвалы, говорит: хватиться по плоти. Тут разумеет он не то, о чем сказал уже, т. е. что никому ничем не докучал, но то, что имеет сказать ниже, в ст. 22, т. е. что и он Еврей, Израильтянин, и семя Авраамово» (Феофан). «Заметь благоразумие Павла», восклицает Златоуст. «Указал на такие преимущества, которые, по доказанному им, ничто, и потом уже называет похвалу свою безумием. И действительно, если безумно хвалиться существенными благами, то тем безумнее хвалиться ничего незначущими. И сие то самое называет он не по Господе. Ибо быть Евреем и тому подобное не доставляет пользы. Итак, не думайте, чтоб я почитал сие за добродетель. Но поелику они хвалятся, то я принужден и в сем сравнить себя с ними. Так поступает он и в другом месте» (Флп. 3:4). Приемлете, аще кто вас порабощает. «Смотри, в каком раболепстве укоряет Коринфян», говорит блажен. Феофилакт. «Видишь ли, теперь показывает, что лжеапостолы берут, и не только берут, но до излишества: ибо то значит слово: поядать" (Злат.). Аше кто по лицу биет вы.» Сказал сие Апостол не потому, что лжеапостолы в самом деле били их по лицу, но что презирали их и бесчестили. Вы страждете не меньше тех, которых бьют по лицу» (Злат.).

 Вот эти-то лжеапостолы с одной стороны, и сами коринфяне своим неразумным доверием лжеапостолам, с другой, и побуждают святого Павла хвалиться своими видимыми достоинствами перед коринфянами. Безрассудно, говорит, хвалиться, но не думайте, что я делаю это без разумных оснований, не по безрассудству, а по нужде так делаю. «Поэтому, хотя бы вы и не поверили, но и видя необходимость, стали бы осуждать меня за это, я не отрекусь от своего дела. Видишь ли как показал, что великая была нужда говорить?» (Златоуст). Лжеапостолы чересчур хвалятся пред вами, и вы слушаете их во вред истине, в противодействие им похвалюсь немного и я, хотя это и неразумно. «Но бывает, что иной говорит слово неразумия, не будучи неразумным, и не совершая через то дела неразумного. Кто говорит о себе хотя и великое, но истинное, и пользы ради душевной, тот напротив, весьма разумен, и совершает дело, свойственное наиразумнейшему человеку, когда ради пользы и спасения других не смотрит и на похуление за то в неразумии» (Экумений, Фотий).
 Что же скажу похвального о себе, то скажу не в Господе, то есть не по Его закону, который запрещает хвалиться своими делами (ср. Лк. 17:10), но как бы в этом отношении находясь в неразумии, будучи вынужден к тому вами.
 Однако чем же думает хвалиться святой Апостол? Теми плотскими преимуществами, которыми хвалились приходящие в Коринф лжеапостолы (ст. 22). И в них, как бы говорит он, у меня нет недостатка против них. Хотя и неразумно хвалиться, но я похвалюсь.
 Почему он хочет хвалиться неразумно? Потому, что коринфяне, хотя и считаются людьми разумными, охотно слушают неразумные похвалы лжеапостолов, послушают и его. Да это ли только?
 И за это, что коринфяне позволяют себе слушать льстивые речи лжеапостолов, последние порабощают их себе, объедают, обирают, презрительно свысока относятся к ним, как бы бьют их по лицу. И таких коринфяне терпят, а между тем считают себя мудрыми. Если же бы были действительно мудры, то ясно увидели бы разницу между этими лжеапостолами и святым Павлом – истинным Апостолом.

(2 Кор. 11:22–12, 9 читается в праздник св. апостолов Петра и Павла)

При всем своем отвращении к самопохвале, столь свойственной клеветникам, которыми неразумно увлекались коринфяне, ап. Павел вынужден противопоставлять их пустому кичению свое истинное свидетельство – то, что ему пришлось перенести за Христа. Но поскольку коринфяне увлекались внешними данными, «по плоти», то Апостолу пришлось отметить и эту сторону: как и «высшие апостолы», он тоже Израильтянин, имеет все обетования Авраамовых потомков, но сверх того он – служитель Христов