2-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 10, стих 1. Толкования стиха

После призыва к благотворительности тон послания заметно меняется. Возможно, в процессе его написания апостол Павел получил новые известия из Коринфа; или он наконец-то решил ответить тем из коринфских христиан, кто под влиянием «лжеапостолов» по-прежнему был враждебно к нему настроен. В защите Павла мы читаем те упреки, которые предъявлялись апостолу. Его оппоненты знали, что в скором времени он сам намеревается прийти в Коринф, и убеждали своих последователей не опасаться его возвращения, уверяя, что храбрым Павел является лишь в отсутствии: «Потому что послания эти, говорят, вески и сильны, а в личном присутствии он слаб и слово его ничтожно» (10:10). Павел способен только запугивать посланиями, утверждали они, лицом же к лицу он скромен. «Кто так думает, — парирует апостол, — пусть знает, что каковы мы на словах в посланиях, отсутствуя, — таковы мы и присутствуя, на деле» (10:11).

С этой главы апостол Павел начинает отвечать на обвинения в слабости и беззащитности своей. В Коринфе была группа клеветников, которая возводила на него самые разные обвинения: что он на самом деле не настоящий апостол, настоящие же апостолы именно они и так далее. Апостол Павел, обличая их и показывая свое посланничество, говорит очень жестко.

«Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым. Прошу, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти. Ибо мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем. Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу, и готовы наказать всякое непослушание, когда ваше послушание исполнится. На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы. Ибо если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде. Впрочем, да не покажется, что я устрашаю вас только посланиями. Так как некто говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна, — такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично. Ибо мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют: они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно. А мы не без меры хвалиться будем, но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас. Ибо мы не напрягаем себя, как не достигшие до вас, потому что достигли и до вас благовествованием Христовым. Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш, так чтобы и далее вас проповедывать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе. Хвалящийся хвались о Господе. Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь» (2 Кор. 10:1–18).

Итак, в этой главе апостол очень жестко обличает и клеветников, и тех, кто их слушает. Почему-то мы забыли, что грехом является не только клевета, но и соучастие в клевете. Есть такая страстишка бесовская у людей: они как услышат, что про какого-то человека говорят, будто он грешит, — сразу радуются: упал! Как, помню, один сектант мне сказал: «Всем плохие православные, одним хорошие — пьют они часто».

Это бесовское чувство, когда человек отыскивает в других гадость. А еще хуже, когда он ее придумывает. Знаете, есть такое выражение: «И на солнце есть пятна». Но если человек только на них будет обращать внимание и определять солнце как некий объект с черными пятнами, согласитесь, что это будет не совсем точное его описание. Апостол же говорит прямо, что участие в клевете он жестко отвергает.

Начинает он так (дословно переводим): «Сам же я, Павел, прошу вас через кротость и снисходительность Христа. Я, который по лицу-то ничтожен среди вас, в отсутствие имею мужество на вас. Умоляю же не присутствующе, чтобы обрести мужество убежденностью, которое отмерится, считающихся в вас как бы по плоти ходящих» («Сам же аз Павел молю вы кротостию и тихостию Христовою, иже в лице убо смирен в вас, не сый же у вас дерзаю в вас. Молю же, да не присущ дерзаю надеянием, имже помышляю смети на некия непщующия нас, яко по плоти ходящих». (2 Кор. 10:1–2 — ц.-слав.). Начало же такое: «Сам же я, Павел…»

Златоуст добавляет: «Примечаешь ли, сколько тут веса? Сколько достоинства? Много силы и веса в сих словах» Беседа 21.

Так апостол показывает, что он обладает внутренней властью.

Возникает часто вопрос: как правильно управлять коллективом, Церковью, приходом, епархией, Поместной Церковью… Некоторые говорят, что нужно всех «построить» и строем колонну вести неизвестно куда. Другие — что нужно все позволять.

Первый путь — это путь, конечно же, не угодный Создателю. Богу неугодно, чтобы те, кто имеет власть, использовали ее для самоутверждения за счет подчиненных. Власть дана для созидания, а не для разрушения. Все великие тираны, которых так любят, на самом деле — великие разрушители. Они ничего не строят, только ломают. Поэтому христиане никогда не нуждались в «железной руке». Нам нужна человеческая рука, а не железная, которая бывает у каких-то бесов. Был в XVI веке один вождь восставших (сектант, конечно, того времени), которому во время сражения отрубили руку. Вместо нее ему железную руку сделали, которая питалась, каким-то образом, человеческой кровью. Говорили, что с бесом, с сатаной, он договор заключил. Так возник образ железной руки, которая обязательно человечинкой питается. Апостол же говорит: «Нам такой не надо. Но власть у нас есть».

Путь апостола такой: он внешне кажется мягким, но обладает при этом внутренней огромной силой. Истинная сила внешне не проявляется. Но она есть, и может быть обрушена на непокорных всегда.

Заметьте: для Библии проявление власти — это не зло, а добро. Зло — не власть, а властолюбие. Ощутили разницу? Зло — не от самой власти, а от того, что она используется для возвышения самого себя. Люди часто ошибочно считают, что власть — это вообще плохо. Нет, власть — это хорошо, это Богу угодное дело. Он Сам — Владыка владык — Господь наш.

Апостол ссылается на кротость и снисходительность Христа: «Это и есть кротость Христа, которой я вас умоляю». Таким образом, Павел намекает, что люди, к которым он обращается в своем Послании, достойны вовсе не кротости. Они заслуживают сурового наказания. Но апостол говорит: «Я пока сдерживаю гнев Божий, но смотрите».

Интересный был эпизод, описанный в книгах Чисел и Исход. Когда евреи грешили против Бога, Моисей мог умолить за них Бога. Но если они восставали против Моисея — было плохо. Потому что когда Моисей говорил: «Не слушай их, Боже», — тогда-то все и начиналось. Помните, Дафан и Амирон подняли восстание против Бога, и Моисей сказал: «Не слушай их, Боже, потому что я их не избирал». И Господь сделал так, что они живыми сошли в преисподнюю. Они даже не умерли, представляете? А в теле сошли в ад. «Я Павел, который между вами скромен, заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисходительностию Христовыми».

«Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым». Апостол говорит иронически: «Я человек смиренный и ничего не значащий при личном свидании, а в отсутствие — высокий, однако я говорю “с важностию”, потому что я обладаю этой властью — на самом деле». Здесь апостол Павел говорит как бы с насмешкой: «Вы надо мной издеваетесь, что я особенно никакой власти не проявляю, заочно пугаю, а в лицо ничего сказать не могу. Так думаете?»

Помните, как Илима Волхв придирался к апостолу Павлу, а апостол сказал: «О, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Гопсподних? И ныне вот, рука Господня на тебя: ты будешь слеп и не увидишь солнца до времени» (Деян. 13:10–11).

И Илима немедленно ослеп. Потом не смог уже противиться Павлу. Симон-волхв также решил подняться против апостолов — и разбился в воздухе. «Прошу вас, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти».

кротость и снисхождение Христовы - Павел сравнивает свое собственное поведение со Христом, чем и объясняется его скромность при личном общении с коринфянами. Греч, έπιεικεία (букв, «кротость, великодушие»), возможно, обозначает здесь внешнее проявление кротости.

Начиная с гл. 10, тон ап. Павла меняется: в нем слышится строгость. Он защищается против возводимых на него обвинений. Попытка. некоторых ученых выделить глл. 10–13, как остаток строгого послания не встретила широкого сочувствия. Как уже было сказано, различие тона объясняется, по всей вероятности, тем, что в глл. 10–13 Павел преимущественно имеет в виду тех иудаистических агитаторов, которые еще продолжали свою разрушительную деятельность в Коринфе. Он, прежде всего, с властью ополчается на тех, которые говорят о нем, будто он поступает по плоти (10:1–6). Его задача во второй части послания есть автоапология. Его противники противополагали строгость его посланий и его слабость в личном общении (ст. 10: намек на строгое послание). Но, в отличие от противников, он имеет объективное основание для хвалы (10:12–17). Человек может хвалиться, если он владеет положительною ценностью. Положительные ценности не существуют вне Бога. Если ап. Павел хвалится теми ценностями, которыми он владеет, то речь идет о ценностях, в своем бытии восходящих к Богу. Недаром, в Рим. 5 он облекает в форму троякой хвалы (ср. стт. 8, 3, 11) учение о благодати. В таком именно смысле ему принадлежит апостольская власть (ср. 2Кор. 10: 8) и удел его служения, который назначил ему Бог. 

Защитительная часть (2 Кор. 10–13:10)

В ней Апостол раскрывает следующие три основные мысли, образующие три неравные по объему отдела.

Вопреки унижающим Апостола клеветникам, о и в лицо бывает таким же строгим по надобности, как и своих посланиях (2 Кор. 10:1–11).

2 Кор. 10:1–11. Высказав угрозу, что не пришлось бы клеветникам на себя самих испытать действительную строгость Апостола, он все-таки в духе кротости и снисхождения Христова, внушает Коринфянам, что «оружия воинствования у него не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь» высокомерия, неверия и непослушания; что нельзя судить о нем по внешности его (невнушительной и немощной), что «кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе может судить, что и Павел Христов»; что власть апостольская дана ему не к расстройству, а к созиданию. «А всякий сомневающийся в нашей силе и власти, – прибавляет Апостол, – пусть знает, что каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично».

 
 Что до послов моих, говорит, я все вам сказал. Что же касается до меня самого, то я вам вот что вынужден сказать: про меня враги мои говорят, будто я лично скромен, а заочно, в посланиях своих, смел до дерзости. Таких, и поверивших им, убеждаю примером кротости и смирения Христова (см., напр., Мф. 11:29. 12:20), по примеру Которого и стараюсь поступать, не доводить меня до того, чтобы я действовал иначе.
 Прошу вас, не поставьте меня в необходимость и в личном присутствии у вас действовать со смелостью, которую приписывают мне отсутствующему некоторые между вами, и отсюда выводят заключение, что мы поступаем как люди, по плоти ходящие, лицемерные и лукавые, которые в лицо льстят, заискивают благосклонность, а заочно действуют иначе – смелее. Я думаю употребить такую свою смелость лично против них.
 Ибо мы, говорит, хотя в человеческом образе и теле, с человеческой речью и силами, но то, что делаем, чего домогаемся, и какими средствами того достигаем, все не человеческое.
 В борьбе с грехом и властью диавола, они употребляют не плотские оружия – не благоразумие, опытность, силу красноречия и убедительность, но духовные – сильные Богом, сила Которого действовала через них, чтобы уничтожить все твердыни, все укрепления, воздвигаемые сатаной для того, чтобы укрепить свое царство на земле, царство нечестия и идолопоклонства. В чем же заключаются эти твердыни? В помышлениях, говорит Апостол. Как неверие с нечестием, так и грех с эгоизмом и страстями строят вокруг себя крепость, слагающуюся из помышлений, которыми думают оправдать и свой образ мыслей, и свой образ жизни. Но слово проповеди апостольской, при помощи благодати Святого Духа, проникает до духа, пробуждает страх Божий и совесть. И перед ними не устаивает ни одно из помышлений, они ниспровергаются.
 И не одни помышления, на которых основываются неверие и грех, говорит, низлагаем, но низлагаем и всякое возношение, всякие возражения, которые враг влагал неверам в умы против познания Божия – истины Евангельской, возвещаемой Апостолами.
Чем же низлагают? Последствующими знамениями (Мк. 16:20), перед которыми падали сами собой все возражения. Так, он наказал волхва Елима (см. Деян. 13:6-12).
К чему же это приводило? К освобождению духа от греховного плена в послушание Христу, к принятию веры Христовой, и к обязательству жить по вере, согласно заповедям. Его Оружие это он готов употребить и в Коринфе. Когда в Коринфе выделятся и ясно обозначатся упорные и непослушные из среды других, послушных ему, то он готов употребить против первых свое чудесное оружие для наказания их.

- 13,10 В последних четырех главах Павел обращается к проблеме лжеапостолов (2 Кор. 11:13), которые прибыли в Коринф и, оспаривая авторитет Павла, искажали суть благовестия. Тит принес Павлу благоприятные известия относительно разрешения прежних проблем в коринфской общине; однако эта новая проблема требовала особого внимания. Хотя Павел и выразил доверие коринфской церкви (2 Кор. 7:16), по-видимому, не все ее члены были до конца готовы поддержать Павла. После гл. 9 тон послания резко меняется: чувства надежды и благодарения уступают место искреннему негодованию, с которым Павел отстаивает подлинность своего апостольского звания (см. Введение: Трудности истолкования).

Некоторые из иудействующих христиан Коринфа старались подорвать авторитет апостольства Павла, для чего возводили на него клевету, будто он не принципиален: строг в посланиях и примирителен в личном общении. Апостол говорит, что он одинаково и строг, и кроток как заочно, так и при личной встрече, и советует не испытывать его строгости, которую он думает употребить против некоторых клеветников (2 Кор. 10:2). Апостол кроток, тих и скромен, когда он говорит братьям, верующим, но он строг и властен по отношению к нечестивым.