2-я книга Паралипоменон, Глава 26, стих 19. Толкования стиха

...и так как не хотел внимать воплям левитов и других священников: не царь ли ты, Озия, а не священник? – то и поразила тотчас проказа чело его, по слову пророка, говорящего: исполни, Господи, лица их бесчестия (Пс. 82:17). Эту часть тела священник покрывал золотою дщицею, ее повелел Господь Иезекиилю отметить оттиском буквы «тав» (последняя буква еврейского алфавита, называемая «знак»), (Иез. 9:4), о ней говорит восторженный Давид: знаменася на нас свет лица Твоего, Господи (Пс. 4:7); в нее пораженный пращным камнем, погиб дерзкий филистимлянин.

Впрочем, от этого не было никакого успеха, не по вине священника, но по дерзости царя. Следовало бы похвалить священника и выразить благодарность за совет; а он, говорит Писание, «разгневался» и сделал рану свою более тяжкою. Не столь великое зло – грех, как бесстыдство после греха. Но Давид поступил не так, а как? Будучи обличен Нафаном за Вирсавию, он сказал: «согрешил я пред Господом» (2 Цар. 12:13). Видишь ли сердце сокрушенное? Видишь ли душу смиренную? Видишь ли, как и сами падения святых славны? Как прекрасные тела и в болезни своей показывают нам много следов благообразия, так и души святых в самих падениях носят знаки своей добродетели. Притом Давид был обличаем пророком среди царского дворца, в присутствии многих; а этот получил обличение внутри святилища без свидетелей, и однако не перенес обличения. Что же? Остался без исцеления? Нет, по человеколюбию Божию; но как о бесноватом, когда ученики не могли изгнать из него беса, Христос сказал: «приведите его ко Мне сюда» (Мф. 17:17), так и здесь, когда священник не мог отгнать болезнь, худшую всякого беса, т. е. грех, то наконец сам Бог принимается за больного. И что Он делает? Поражает его проказою на челе. «И когда разгневался он на священников, – говорит Писание, – проказа явилась на челе его, пред лицем священников, в доме Господнем, у алтаря кадильного», и он вышел, подобно тому, как отводимые на смерть имеют на устах веревку, знак осуждения, так и он, имея знак бесчестия на челе; но не палачи влекли его, а сама проказа вместо палачей толкала его в голову. Он вошел, чтобы присвоить священство, но потерял и царство; вошел, чтобы сделаться более почтенным, но сделался презреннейшим; как нечистый, он стал ниже всякого простолюдина. Таково зло – не оставаться в пределах, назначенных нам Богом, как в отношении к чести, так и в отношении к знанию. Не видишь ли ты, как это море бывает непреодолимо во время бури, какими оно поднимается волнами? Но, поднявшись до великой высоты и стремясь с великою яростью, когда оно достигнет предела, назначенного ему Богом, то, обратив волны в пену, принимает опять свой прежний вид. Между тем, что может быть слабее песка? Впрочем не песок полагает ему препятствие, а страх пред Тем, Кто назначил ему пределы. Если же тебя не вразумляет этот пример, то пусть научит тебя событие с Озиею, теперь изложенное нами. Но так как мы уже видели гнев Божий и достойное воздаяние, то теперь покажем и человеколюбие и великое снисхождение Его. Нужно говорить не только о гневе, но и о благости Божией, чтобы не привести слушателей ни в отчаяние, ни в беспечность. Так и Павел поступает, употребляя в увещании и то и другое: «видишь благость и строгость Божию» (Рим. 11:22), говорит он, чтобы и страхом и благими надеждами восстановить падшего. Видишь ли строгость Божию? Посмотри и на благость Его. Как же можем мы увидеть эту благость? Если узнаем, чего достоин был Озия. Чего же он был достоин? Как только он вошел в священный притвор с таким бесстыдством, то стал достоин тысячи молний и крайнего наказания и мучения. Если прежде дерзнувшие на тоже, сообщники Дафана, Корея и Авирона, подверглись такому наказанию, то гораздо больше должен был подвергнуться такому же наказанию он, не вразумившийся и их несчастием. Но Бог не сделал этого, а наперед чрез священника предложил ему увещание, исполненное великой снисходительности, и как Христос заповедал делать людям, когда они согрешают друг против друга, так Бог поступил и с этим человеком. «Если же, – говорит он, – согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним» (Мф. 18:15). Так обличил Бог и этого царя. Христос продолжает: «если же не послушает..., то да будет он тебе, как язычник и мытáрь» (Мф. 18:16–17). Но Бог, по своему человеколюбию превышая собственные законы, и тогда не поразил его, не отверг его, ослушавшегося и вознегодовавшего, но опять обратился к нему и научил таким способом, который служил более к исправлению, нежели к наказанию. Он не послал молний свыше, не сжег бесстыдной головы, а только вразумил проказою.

Божественное Писание должен ты толковать со знанием дела и разумно исследовать силу его, а не отваживаться как попало касаться неприкосновенных и непостижимых тайн, дозволяя сие рукам недостойным. Ибо дерзостный Озия, осмелившись возложить так руку на неприкосновенное, за дерзость сию подвергся проказе и невольно изринут был из святилища, потому что для пораженных проказою вход внутрь святилища был прегражден законом. Написано же сие в наставление нам, чтобы мы и избегали дерзких поступков, и не подвергались наказаниям.

Проказа. Царь Мари Яхдун–Лим призывает проказу на всех, кто оскверняет храм, который он освятил, поэтому здесь видна отчетливая связь с проказой. Специалисты по древним ближневосточным языкам приходят к выводу, что термин, который часто переводят как «проказа», следует скорее передавать как «лезия», поражение органа или ткани, или описательным термином «чешуйчатая кожа». Участки кожи при этом могут опухать, мокнуть или отслаиваться. Аналогичные общие понятия есть и в аккадском языке, и вавилоняне тоже считали, что эту болезнь боги посылают в наказание. Клиническая проказа (болезнь Хансена) в древности была зафиксирована на Ближнем Востоке лишь во времена Александра Македонского. Ни один из признаков болезни Хансена здесь не отмечается, а приводимые симптомы указывают на отсутствие связи с ней. Современный диагноз мог бы включать псориаз, экзему, паршу и себорею, а также инфекционные заболевание грибкового типа, поэтому трудно сказать, какого рода болезнью кожи был поражен Озия. Подобной кожной болезнью был поражен и Нееман, но при этом он мог исполнять свои обязанности военачальника. Можно предположить, что после этого грубого нарушения ритуальных предписаний официальные обязанности Озии взял на себя его сын.

Однако Озия на устоял в своем прежнем (ст. 4-5) благочестии. Благополучие и счастье царствования ослепили Озию: в этом благополучии он не увидел побуждение благодарить Иегову, - как это подобало истинно теократическому царю, - а, напротив, нашел повод к самопревозношению и к святотатственному восхищению дара священства: имея, может быть, в виду обычай совмещения царской власти и жречества у многих народов, (напр., у древних римлян царь был вместе и pontifex maximus), Озия покусился совершить принадлежащие исключительно первосвященнику и священникам функции - вхождение в святилище (евр. гехал, т.е. "святое" - передняя или большая часть храма) и каждение там. Между тем в законе Моисеевом посторонним, несвященникам, запрещено было под страхом смерти (Исх. 30:7, 34-36; Чис. 18:7. Ср.Толк. Библия т. I), и фактическим свидетельством действительности подобной угрозы на все века оставались примеры: внезапной смерти Надава и Авиуда (Лев. 10:1-4. Сн. Толков. Библия т. I), а также поражение проказой Мариами (Чис. 12:10. Сн. Толков. Библия т. I). Участь последней постигла и царя Озию за его превозношение и святотатство. Иосиф Флавий, подробнее Библии - очевидно, по народным преданиям передающий это событие, дополняет рассказ библейский, во-первых, известием, что роковая попытка Озии "облачиться в священническое одеяние" и священнодействовать произошла "в день торжественного всенародного праздника"; во-вторых, сообщением, что, когда Озия на увещания первосвященника Азарии и священников отвечал угрозами, то "вдруг почва содрогнулась от сильного землетрясения, облака разделились, и блестящий луч солнца скользнул между ними и ударил в глаза царю, так что последний мгновенно заболел проказой, а вблизи города, в том месте, которое именуется Ерогой, отделилась половина скалы, обращенной к западу, прокатилась на расстояние четырех стадий к востоку и навалилась на такое место, где находились царские дороги и парк, и засыпала их" (Иуд.Древн. 9:10, 4). Дополнение, делаемое И. Флавием к библейскому рассказу о поражении Озии проказой, именно упоминание этого историка о землетрясении, имевшем место в этом случае, - не может считаться за одну из встречающихся у И. Флавия поэтических прикрас в передаче библейского повествования, за попытку ввести натуральный элемент в библейский рассказ о чудесном поражении Озии; скорее землетрясение это - факт исторический: пророк Амоc (Ам. 1:1) говорит о землетрясении при Озии, как общеизвестном событии, считавшемся своего рода эпохой; указание на это же землетрясение, хотя указание неясное и спорное, усматривают и в так называемой Силоамской надписи (открыта Шикком в 1880 г.), где (строка 3-я) упоминается о каком-то появившемся кипении в скале (проф. А.А. Олесницкий. Ветхозаветный храм, с. 813-814, примеч.). Нравственную сторону проступка Озии раскрывает св. И. Златоуст: "Озия, забывшись вследствие успеха своих дел и возгордившись счастьем, стал превозноситься выше своего достоинства. Быв царем, он подумал, что ему можно священнодействовать, вторгся во храм, вошел в святое святых, и, когда священник препятствовал и запрещал ему входить туда, он не остановился, но продолжал безумствовать, презирая слова священника. За такое бесстыдство Бог поразил его проказой на челе, так что он, пожелав чести больше надлежащей, потерял и ту, которую имел; ибо не только не получил священства, но, сделавшись нечистым, лишился царства, и со стыда все время проживал тайно в некотором доме". (Толков. на 6-ю главу пророка Исайи, п. 1. Беседы на разные места Священного Писания. Спб. 1861 г., т. I, с. 126).

Похваляет же Божественное Писание Озию, ибо говорит: «и бе взыская Господа во страсе Господни во дни Захарии разумеющаго в видении Божии» (2 Пар. 26:5). Показывает и плоды благочестия. «И во дни его взыска Господа, и благопоспеши ему Господь» (там же). Из сего дознаем, что многие имели имя Захарии. Ибо и сын Иодая, которого побил камнями Иоас, назывался Захариею. Думаю же, что это был тот самый, о котором Бог сказал Исаии: «и свидетели Мне сотвори верны человеки, Урию иереа и Захарию сына Варахиина» (Ис. 8:2), – потому что Исаия пророчествовал в это время. Сказано: «видение, еже виде Исаиа сын Амосов, еже виде на Иудею и на Иерусалим, во дни Озии и Иоафама, и Ахаза и Езекии, иже царствоваша во Иудеи» (Ис. 1:1). Писание же говорит об Озии, что был он мужествен во бранях, любил великолепие в постройках и тщательно занимался земледелием. Жителей же города Петра¹ называет писатель аравлянами. Но Озия не послушал родоначальника свое­о Давида, который говорит: «в конец, да не растлиши» (Пс. 56:1). Ибо, водясь духом высокомерия, отважился совершать первосвященническое дело. Сказано: «и егда укрепися Озия, вознесеся сердце его на пагубу; и обиде Господа Бога своего, и вниде в церковь Господню покадити над олтарем фимиамов» (2 Пар. 26:16). Отважился сделать это не пред алтарем всесожжений, но внутри, в самом храме. Первосвященник не убоялся того, что он царь, и не дозволял, но с дерзновением обличал. Ибо сказано: «вниде по нем Захариа² священник и с ним священницы Господни осмьдесят, сынове сильнии. И сташа противно Озии царю и рекоша ему: несть твое, Озие, да кадиши фимиамом Господеви, но токмо священником сыном Аароним освященным кадити; изыди из святилища, яко отступил вси от Господа; и не вменится тебе сие во славу от Господа Бога» (2 Пар. 26:17–18), – т. е. определено Богом, что подобает царям и что прилично иереям. Священники имеют в этом родовое свое преимущество. Для чего же попираешь Богоданный закон? Для чего преступаешь уставы? Похищая не подобающее тебе, утратишь и собственно тебе принадлежащее. Но Озия не только не уступил, а даже оскорбился словами и с прежнею дерзостью продолжал совершать священнослужение. Однако же вместо славы пожал бесчестие. Сказано: «проказа взыде на чело его пред священники в дому Господни, на олтари фимиамнем» (2 Пар. 26:19). И священники, увидев ниспосланную на него Богом казнь, немедленно, против воли его, изгнали его из храма, и потерпел он то же, что и прародитель Адам. Ибо и тот, возжелав стать Богом, утратил и то, чтобы ему быть образом Божиим; и этот, покусившись восхитить священство, лишился и царства, потому что сидел он внутри ложницы и проказа на челе не дозволяла ему показываться и обращаться в народе, ибо на челе своем носил он обличение беззакония. Иоафам же сын его управлял царством. Он восприял скипетр и по кончине отца.