А как убеждали они друг друга! и какое представляли собой зрелище – подлинно прекрасное и священное! Для душ боголюбивых оно приятнее всего, что только можно видеть и слышать. Я сам, при одном воспоминании, исполняюсь удовольствием, созерцаю перед собой мысленно подвижников и услаждаюсь повествованием о них. Они обнимали и лобызали друг друга; для них наступил праздник, как бы по совершении уже подвигов. «Пойдем, братья, – взывали они, – пойдем, поспешим на мучения, пока мучитель пылает еще на нас гневом, чтобы нам не утратить спасения, если он смягчится. Пир готов; не лишим себя его. Прекрасно видеть братьев, которые живут «
вместе» (
Пс. 132:1), вместе веселятся и служат друг другу щитом, но еще прекраснее, если они вместе бедствуют за добродетель. Если бы за отеческие постановления можно было бороться с оружием в руках – и в таком случае смерть была бы похвальна. Но поскольку не этого требуют обстоятельства, то принесем в жертву сами тела. Да почему же и не пожертвовать ими? Если не умрем теперь, то разве никогда не умрем? Разве никогда не воздадим должного природе? Лучше обратим в дар, что надобно уступать по необходимости: перехитрим смерть; всем общее обратим в свою собственность и ценой смерти купим жизнь. Ни один из нас да не будет животолюбив и робок. Пусть мучитель, преткнувшись о нас, отчается и в других. Пусть сам он назначает порядок, кому за кем страдать; если кто и заключит собой ряд гонимым, – это не сделает различия в горячности нашего усердия. Первый из пострадавших да будет для других путем, а последний – печатью подвига. Все с равной твердостью положим на сердце, чтобы целым домом приобрести нам венцы, чтобы гонитель не имел в нас ни единой доли и не мог, в кипении злобы, похвалиться победой над всеми, победив одного. Докажем, что мы друг другу братья не только по рождению, но и в самой смерти; постраждем все, как один и каждый из нас да постраждет равно всем. Прими нас, Елеазар, последуй за нами, мать; погреби великолепно мертвецов своих Иерусалим, если только останется что для гроба; рассказывай о нас последующим родам и чтителям твоим показывай священное место погребения единоутробных».
Так говорили и действовали они, так по старшинству лет поощряли друг друга, подобно тому, как вепрь острит один зуб другими. Все они сохраняли одинаковую ревность, к удовольствию и удивлению единоплеменников, на страх и ужас врагам. И враги хотя смело ополчились против целого народа, но единодушием семи братьев, подвизающихся за благочестие, столь были посрамлены, что теряли уже приятную надежду одолеть и прочих.
