2-я книга Царств, Глава 21, стих 17. Толкования стиха

Здесь кто-то мог бы сказать, что священникам Господа следует избегать столь очевидных опасностей, дабы спасти себя для пользы Церкви до более спокойных времен. И так поступать правильно для некоторых, в то время как нет недостатка в других для совершения церковной службы, и она не остановлена вообще. И так поступил Афанасий Александрийский, о котором я уже сказал ранее. Ибо Вселенская Церковь знала, насколько необходимо, насколько на благо Церкви послужило сохранение жизни сему выдающемуся мужу, который своей любовью и словом своим защитил её от ереси ариан. Но когда опасность нависла над всеми, то более всего следует бояться и избегать того, чтобы спасение священника не вызвало того мнения, что он поступает так из страха смерти, а не из намерения оказать помощь Церкви в дальнейшем. И когда от его спасения можно ожидать более вреда, нежели возможной грядущей пользы, так ни в коем случае поступать не следует. И вот святой Давид, дабы не подвергнуться опасности сражения - возможной гибели, как здесь о том сказано, чтобы не угас светильник Израиля, - не сам он принял это решение, но внял увещеваниям от ближних своих. В противном случае он нашел бы себе многих подражателей в малодушии, которые бы полагали, что он поступил так не из соображений пользы для других, а в силу собственного смятения и ужаса.

Мы читали, сколь полезна была любезность и ласковость в обращении не только обычным людям, но и самим царям и сколько вреда породила высокомерная и презрительная речь, ослабляя власть и даже подрывая сами царства Ср. у Цицерона: off. 2:48. Если кто-то своими советами, делами, служением, исполнением долга завоевал народные симпатии или готов был подвергнуться опасности за весь народ, то, вне всякого сомнения, он заслужит такую всенародную любовь, что народ предпочтет его спасение и благополучие своему собственному. 

А святой Давид? Подражавший Моисею и избранный из всех, чтобы править народом, сколь добр и ласков, смиренен духом и усерден сердцем, доступен для каждого он был! До избрания на царство он предлагал себя в жертву за всех, а став царем, вместе со всеми разделял и терпел трудности военной службы, был храбр в сражении, милостив в правлении, терпелив в споре, готовый скорее переносить обиды, чем наносить их. Давид был так любезен всем, что в юношеском возрасте его призвали на царство – даже против его желания, а когда он воспротивился этому, его даже к тому принудили. В старости подданные просили его не принимать участия в сражениях, поскольку все предпочитали подвергнуться опасности ради него, нежели подвергнуть его опасности. 

Давид не погиб, потому что был дорог всем: он предпочитал, чтобы подданные его любили, а не боялись Ср. у Цицерона: off. 2:29. Страх обеспечивает безопасность лишь на краткое время, он неспособен к долгой страже См. у Цицерона: off. 2:23. Когда страх уходит, его место занимает дерзость, потому что к верности побуждает не страх – ее рождает чувство. 

В самом деле, из вас каждый печется и заботится только о самом себе, мы же обо всех вместе. Мы пастыри поставлены в таком месте на поле битвы, которое более других под­вержено опасности. Диавол нападает на нас сильнее. Так и на войне неприятель старается, прежде всех других, поразить военачальника. Поэтому туда, где он находится, устремляются дружно все воины. От этого там большое происходить смятение, так как каждый (из врагов) старается его погубить, между тем как (свои) со всех сторон окружают его щи­тами, желая спасти его голову. Послушайте, что говорит Да­виду весь народ (говорю это не с тою целыо, чтобы сравни­вать себя с Давидом, – я не столько безумен, – а хочу только показать любовь народа к своему вождю): «не выйдешь, – говорят, – ты больше с нами на войну, чтобы не угас светильник Израиля». Смотри, как они щадили старца? Я имею великую нужду в ваших молитвах. Пусть никто из вас, как я сказал, по излишнему смирению, не лишает меня этого содействия и помощи. Если мы будем преуспевать, то и ваше положение сделается блистательнее. Если будет приумножаться наше учительство, то богатство перейдет к вам. Послушай, что говорить пророк: «ужели пастыри пасут самих себя?» (Иез. 34:3)? Видишь ли, как Павел усильно требует этих молитв? Слышал ли ты, что Петр изведен был из темницы вследствие того, что о нем приносима была непрестанная молитва? Я вполне уверен, что и ваша молитва, приносимая с таким единодушием, будет иметь великую силу. Насколько, вы думаете, превосходит нашу смиренность дело предстательства пред Богом и молитвы за стольких людей?

Светильник Израиля. В храме должен был постоянно гореть светильник (Исх. 27:20). Горящий светильник символизировал присутствие Бога среди израильтян, а также их процветание и надежды на будущее. Вообще говоря, выражение «светильник Давида» означает надежду (3 Цар. 11:36; 4 Цар. 8:19), и его использование в данном контексте указывает на то, что династия Давида отражает заботу Бога о царстве. В угаритском и аккадском языках это понятие обычно выражает идею нерушимости власти и божественного присутствия. Ассирийского царя Тиглатпаласара III называли «светочем человечества». В старовавилонском языке род, не имеющий потомков, уподоблялся угасающему светильнику.

Авесса. См. ком. к 2,18. светильник Израиля. В этой метафоре находит отражение то обстоятельство, что обетование благословения и все упования Израиля были сосредоточены исключительно на личности Давида и на его доме (см. ком. к 1 Цар. 3,3).