2-я книга Царств, Глава 12, стих 5. Толкования стиха

Очевидно, царь Давид не подозревал о западне, в которую сам попал. И он решил, что достоин смерти богатый человек, сделавший зло бедняку, и еще он должен и за овечку заплатить вчетверо. И это было суровое суждение и целиком справедливое. Но его собственный грех не был еще у него перед глазами: то, что сам совершил, было всё еще спрятано за спиной. Он еще не допускал собственного преступления и поэтому не был склонен отпустить грех другому. Но пророк был послан ему с этой целью. Он достал грех из-за спины Давида и положил его перед глазами царя с тем, чтобы тот мог видеть суровый приговор, вынесенный самому себе.

Порою, когда речь идёт о сильных мира сего, они первыми приводят сравнения, хотя дело, очевидно, касается кого-то другого. И вот, когда они дают верное суждение о том, что очевидно относится к чужому делу, им следует задать вопрос об их собственной вине сходным же образом. Так разум, кичащийся своей временной властью, может вскипеть против корящего, потому что своим судом наступит на самое горло гордости, - и тогда он не сможет защищаться, ибо окажется осужденным своими же устами. Случилось так, что пророк Нафан пришёл упрекнуть царя и просил его рассудить случай с бедным и богатым. И царь первым высказал суждение, после чего и услышал, что виновен сам. Теперь он совершенно не мог отрицать справедливого приговора, который он сам и вынес против себя. Так муж святой, имея в виду и грешника и царя, таким удивительным образом стремился связать виновного осознанием вины, а затем порицанием отсечь от греха. На некоторое время он скрыл, кого действительно имел в виду, а потом, когда уже удерживал его внимание, обрушился на него. Его порицание, вероятно, не имело бы такой силы, если бы в тот самый момент, когда он заговорил, он стал обличать его грех. Но, начав со сходства, он заострил упрёк, который был сокрыт. Он пришёл как врач к больному, увидел, что рану придётся резать, но не уверен был в способности больного терпеть. И вот он, врач, скрыл нож хирурга под плащом, затем вдруг вытащил его и вскрыл рану так, чтобы больной прежде чувствовал нож, а не видел его, потому что если бы он его сначала увидел, то мог бы отказаться его почувствовать.

Что же царь? Думая, что осуждает другого, он тотчас же произнес приговор. Таковы люди! Против других они охотно и быстро составляют и произносят приговоры. И что же говорит Давид? «Жив Господь! достоин смерти таковый и агницу возвратит четверицею»
*** Что же дальше? Разгневался царь: он думал, что разбирает чужое дело. Разгневался царь, и с большой силой высказал справедливое решение. В этом случае пристрастие не помрачало справедливости. Мечом, говорит, умрет он, и овцу воздаст вчетверо (Исх. 22). Строже закона судит царь. Закон присуждает укравшего возвратить четверицею. А он превышает закон: присуждает и самому быть убитым, и возвратить четверицей.
*** Выслушав это, царь Давид, который хотя и впал в грех, но справедливости не лишился, – ведь грех есть дело тела, а добродетель свойство души, – с гневом сказал на это: «жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это; и за овечку он должен заплатить вчетверо» . Суд Давида строже требований закона: по закону потерпевший вознаграждается вчетверо, а он требует «седмерицею» (Пс. 78:12).
*** Таковы люди! Против других они охотно и быстро выносят решения и приговоры. И что же говорит Давид? Жив Господь! Достоин смерти такой человек, и за овечку он должен заплатить вчетверо. А что Нафан? Он не стал долго смягчать рану, но тотчас открывает ее и весьма быстро разрезает, чтобы не уменьшить чувства боли. Этот человек - ты, царь (2 Цар. 12:7). Что же говорит царь? Согрешил я пред Господом (2 Цар. 12:13). Не сказал: «Кто ты такой, что обличаешь меня? Кто послал тебя так смело говорить? Как ты дерзнул сделать это?» Ничего такого он не сказал, но сознался в грехе. Что же он сказал? Согрешил я пред Господом. А что Нафан ему? И Господь снял с тебя грех твой (2 Цар. 12:13). Ты сам осудил себя, я освобождаю тебя от наказания; ты благоразумно исповедался и загладил грех; ты сам себя подверг осуждению, я уничтожил приговор. Ты увидел, как исполнилось написанное: Говори ты первый о беззакониях своих, чтоб оправдаться (Ис. 43:26)¹. Какой это труд - первому сказать свой грех?

Достоин смерти/должен заплатить вчетверо. Возмущенный Давид хотел бы приговорить бессердечного богача к смерти, но закон высказывается по этому вопросу со всей определенностью. Возмещение ущерба в четырехкратном размере согласуется с предписанием закона о краже овцы в Исх. 22:1 (кодекс Хаммурапи предусматривает штраф, в десять раз превышающий стоимость украденного животного).

достоин смерти человек, сделавший это. Рассказав притчу, Нафан достиг желаемой цели, ибо, произнеся приговор богатому человеку, Давид осудил самого себя. Не следует полагать, будто Давид действительно считал богатого достойным смертной казни, скорее, его слова были эмоциональным выражением возмущения.

Божественное наказание Давида за его падение с Вирсавией. Окончание войны с аммонитянами «Пророк Нафан сначала переносит обвинение на прилично выдуманное для сего лицо, потому что иначе смотрим мы на грех других и иначе на собственные худые дела; почему неодинаково и судим о себе и о других. Над другими произносим праведный приговор, - сами же, прегрешая, или совершенно исторгаем из мысли сознание его, или, усматривая грех, находим для него извинение» (Блаж. Феодорит, толк. на 2 Цар., вопр. 24).

Так, обвинение сделано постороннему лицу, и судия произнес правдивый приговор, ибо сказал "жив Господь, яко смерти достоин сотворивый сие".

Изображение преступления так живо и сильно, что Давид не может удержаться, чтобы не осудить виновного на смерть; но, ослепленный грехом, не узнает самого себя в преступнике.