1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 5, стих 11. Толкования стиха

Как для израильтян удаление квасного было необходимым условием вкушения пасхального агнца, так для христиан вкушение Христа, Которого апостол Павел называет пасхальным приношением, несовместимо с наличием блудодеяния: «Я написал вам в послании не общаться с блудниками: не вообще с блудниками мира сего, или с любостяжателями, или с грабителями, или с идолослужителями, потому что иначе вы должны были бы выйти из мира. В действительности я написал вам не общаться, если кто, именуясь братом, будет или блудником, или любостяжате- лем, или идолослужителем, или хулителем, или пьяницей, или грабителем: с таковым даже вместе не есть» (5.9-11). Из данных стихов ясно, что до этого послания Павел уже посылал в Коринф письмо (до нас не дошедшее), в котором наставлял коринфян отделиться от верующих, ведущих порочный образ жизни. Коринфяне либо неправильно истолковывали апостола (будто он имел в виду полную изоляцию от мира), либо не прислушались к его требованию «не общаться с блудниками». Теперь апостол пользуется случаем разъяснить, что он говорил о тех, кто называется братом (ст. 11), но чья жизнь вопиющим образом противоречит исповедуемой им вере

Поводом к постановке этого вопроса был случай языческого кровосмешения, который имел место в Коринфе (1 Кор. 5). Христианин вступил в преступную связь со своей мачехой. Отец, видимо, уже умер, или мачеха была разведена. Это было нарушением не только иудейского закона (Лев. 18:8), но и римского кодекса. Этот случай был рецидивом язычества.

Павел предает кровосмесника сатане. Он смотрит на мир как на царство сатаны (Деян. 26:18 — теофания Савлу на дороге в Дамаск — рассказ Агриппе — Иисус Христос посылает Савла открыть глаза язычникам, чтобы они обратились от власти сатаны к Богу), а на Церковь — как на царство Бога.

Павел заключает - 1 Кор. 5:13 — «...итак, извергните разврашенного из среды вас». Это цитата из Втор. 17:7; 24:7 «...и так истреби зло из среды себя». Апостол преддагает отлучить его от Церкви. Отлучение — чтобы дух был спасен в день Господень. (Покаяние с епитимией стало практиковаться лишь во II в.) Апостол требует не только отлучения от Церкви грешников, но даже прекращения с ними бытового общения (1 Кор. 5:11).

С кем же призывает апостол «не сообщаться»? Про блудника понятно, про стяжателя понятно — это когда человек живет ради денег, только о деньгах говорит; идолопоклонник — идет речь не только о прямых идолопоклонниках, но и о тех, кто ест идоложертвенное (об этом дальше апостол будет писать), и идет речь, конечно, и об идиосинкретизме. Даже сейчас есть люди, считающие себя христианами, но имеющими дома идолов. Мне приходилось освящать дома, квартиры и видеть при этом, что там стоит идол Будды и перед ним палочка ароматическая воскуряется; или идол Ганеши, слоноголового лжебога; или идол домового — все эти безобразия с веничками, обереги и т.д. Я был в Греции (вроде православная страна!), и там, в журнале для русских эмигрантов, сначала рассказывается о православных праздниках, а потом говорится: «Есть старая традиция, русская и греческая, обязательно подкармливать домового, чтобы он добреньким был». Причем в этой же статье написано: «У нас, греков, он назывался бес-домохранитель». Это и есть идолослужение.

Про человека, который такое практикует, апостол говорит: «С таким даже и не есть вместе».

Еще ругатели — «злоречивые»... Кто такой ругатель? Человек, который на всех ругается и обижается, если ты вместе с ним не ругаешь. Что повелевает делать с таким человеком апостол? Прекращать общение! Речь идет именно о тех людях, которые привыкли всех ругать и хаять — с ними надо прекращать общение. С какой целью? Чтобы образумить человека. Апостол подчеркивает, что это именно терапевтическая мера, нужная и для спасения самого человека. «Или пьяницею». Почему сказано, что от такого нужно отделяться? Ведь часто люди говорят: «Ну как же его не пожалеть — он бедный, несчастный, больной он человек, жаль беднягу такого…» А то, что он всех остальных мучает, обирает, грабит — это ничего страшного? Но апостол в этом смысле жёсток. Он говорит: с таким есть нельзя. Не с тем человеком, который напился, но нужно прекращать общение с алкоголиком. Точно так и блудник – это не тот, кто впал в блуд однажды, а кто блуд считает нормой. Здесь идет речь именно о систематическом злодействе (например, когда заводят «гражданский брак» и пытаются ввести это явление в норму жизни). Именно о таких людях апостол говорит, что с ними вместе есть нельзя!

Также апостол призывает «не сообщаться» с теми, «кто, называясь братом», то есть называет себя православным христианином и пытается изобразить из себя православного христианина... Заметьте, апостол здесь в Духе Святом провидел, что появятся люди крещеные, но невоцерковленные. Именно поэтому он четко показал, что идет речь не просто о формально крещеных, а о тех людях, которые называют себя братьями, христианами, но при этом позволяют себе грех в качестве нормы. Здесь важно не впасть в крайности. Например, фарисейство, когда говорят: «Давайте отыскивать грех в людях. Этот сделал то, а этот сделал то…» Если человек совершил грех и раскаивается, это нас не касается — это дело человека и Бога. Но бывает, что человек совершает грех и оправдывает его как норму — тут другое дело.

Не следует «сообщаться» и с грабителем — «или хищником». Человек говорит: «Как здорово я всех облапошил! Столько лохов вокруг — я их так хорошо обул!» Я много таких случаев знаю... Спрашиваешь: «Ну как же, нехорошо же так?» А он тебе: «У меня всё нормально, я от своего дохода десятину на храм отстегнул». С таким есть нельзя. Если человек позволяет себе злодействовать и считает, что он, как говорят такие люди, Бога за бороду схватил, с таким человеком, конечно же, даже есть нельзя. Я подчеркиваю, именно с христианами! Не с людьми мира сего. Идет речь о внутрицерковной дисциплине. Интересно, как было в Древней Церкви. В первой Церкви было так: если человек грешил, то его извергали из Церкви. А если он раскаивался и искал общения, то его принимали, но при этом строго испытывали. Такие люди должны были пройти несколько степеней покаяния, чтобы быть принятыми в полное общение.

Феофан Затворник говорит: «Это была апостольская мудрая дисциплина. Умножение грешников сделало исполнение ее невозможным. Ныне стань это исполнять: всех гони вон. И исполнять некому».

Нужно отделять себя от явных грешников, которые этим гордятся. И это фарисейством не является. Это четкая граница. Как, что нам часто дьявол нашептывает? Он говорит так: «Если ты скажешь человеку, что он сделал зло, то ты будешь его осуждать». Нет. Если ты скажешь человеку, что он злодей, то будешь осуждать его. Но если ты поступок оценишь как зло, то ты не будешь осуждать человека. Если человек при тебе хвастается злом, то ты должен себя от этого огородить. Потому что самый страшный способ, каким грех входит в человека, когда люди оправдываются так: «Мы-то с вами понимаем, мы же современные люди, все нормальные люди так делают…» Именно такой грех — грех как норма — и разлагает.

Греч, νΰν «ныне, теперь» может указывать как на прошлое письмо Павла, речь о котором шла в. 5:9, так и на настоящее - апостол, повторив то, что написал ранее, теперь подробно разъясняет это (ср. РБО).

с таким даже и не есть вместе - Поскольку апостол предписывает прекращение христианского общения с таким человеком, члены общины не могу т приглашать его в свои дома и разделять с ним пищу, а также не могут посещать и его дом. Кроме того, поскольку такого рода грешников надлежало исключить из церковной общины, они не могли больше принимать участие в евхаристии.

Первый вопрос есть вопрос о телесной чистоте. Ему посвящены глл. 5–7. Поводом к его постановке был случай чудовищного кровосмешения, который имел место в Коринфе (5и слл.). Дело идет, конечно, не о матери, а о мачехе, и отца кровосмесителя, очевидно, уже не было в живых. Тем не менее, случай представлялся вопиющим, даже с точки зрения языческих нравов. Но в христианской Церкви он был рецидивом язычества (ср. еще стт. 10–13), и решение его имело принципиальное значение. Апостол извергает кровосмесника из Церкви, но это извержение имеет своею целью его спасение в день Господень (5:3–5). Единичный случай, поскольку он был рецидивом язычества, неизбежно ставит общий вопрос. Попутно Апостол предостерегает Коринфян против суда у неверных (6:1–8).

Строго воспретивши всякое общение с блудниками и прочими нечестивцами, Апостол, однако же, оговаривается, что такое разобщение он заповедует «не вообще с блудниками мира сего (и прочими нечестивцами) … ибо иначе, говорит, надлежало бы вам выйти из мира сего», а с теми, «кто, называясь братом (т. е. принадлежа к христианскому обществу), остается блудником, или лихоимцем и проч. … с таким даже и не есть вместе» (не водить хлеб-соль), дабы путем житейского общения с этими закоснелыми нечестивцами не заразиться их нечестием.

Преподавая правила христианского отношения к явным грешникам, Апостол внушает не иметь общения с ними. Прежде (в стихах 2–5) Апостол писал удалять их от себя, а теперь он внушает не сообщаться с ними. Но это значило бы, что христиане должны сами удалиться, так как им невозможно было не входить в сношения с язычниками, которые все были грешники. Поэтому Апостол разъясняет, что его запрещение касается только явных грешников из числа христиан, и притом с ними не входить только в теснейшее единение, выражающееся, напр., во вкушении пищи, особенно же пищи таинственной. «Апостол определяет: считать таковых чуждыми общества христианского, чтобы от них не заразиться, не окваситься... Для предотвращения этого общего расслабления и велит Апостол пресекать общение с такими лицами. Общество христианское должно быть чисто. Как скоро кто впадает в грехи, должен быть извергаем. В первые времена грешники и были извергаемы; и те, которые, раскаясь, искали снова общения, хотя были принимаемы, но подвергались строгим испытаниям и должны были пройти несколько степеней покаяния, чтобы быть принятыми опять в полное общение. Это была апостольская мудрая дисциплина. Умножение грешников сделало ее невозможною» (Преосв. Феофан).

Из этих стихов ясно, что до этого послания Павел уже посылал в Коринф письмо (до нас не дошедшее), в котором наставлял коринфян отделиться от верующих, ведущих порочный образ жизни. Коринфяне либо неправильно поняли, будто Павел имел в виду полное отделение от мира, либо пытались отклонить его указание под предлогом, что оно неразумно. Теперь апостол пользуется случаем разъяснить, что он имел в виду тех, кто называется братом (ст. 11), но чья жизнь вопиюще противоречит исповедуемой им вере. Предписание подвергнуть таковых остракизму ("с таким даже и не есть вместе") относится, в первую очередь, к общинной жизни и, вероятно, не означает, что следует избегать всяких личных контактов с ними (ср. 2 Фес. 3,15: "вразумляйте, как брата").

Стихи 5, 9–13 выражают требование Апостола не общаться ни с каким грешником, предающимся разврату и пороку и называющим себя христианином, чтобы не заразиться от него грехом. Такое требование ап. Павла говорит о необыкновенной высоте нравов древней Церкви. Тогда казалось немыслимым носить имя христианина и продолжать грешить. И действительно, явные грешники извергались от верных, стояли вне храма и плакали, ждали срока, когда вновь войдут в общество святых. А что же теперь? «Умножение грешников сделало исполнение этого требования невозможным» (Еп. Феофан) (Толк. 1-го посл. св. ап. Павла к Коринф., 211).