1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 4, стих 2. Толкования стиха

Первенство Иисуса Христа означает, что все апостолы, как уже было сказано, являются лишь Его «служителями», которым Бог поручил распоряжаться данным им откровением. Они доверенные лица, которым дано знание замысла о спасении: «Пусть считают нас служителями Христовыми и домоправителями тайн Божиих. А от домоправителя требуется, чтобы нашли его верным»

Так как Алостолы и учители суть только служители Христовы и домостроители в Церкви Божией (икономы), то пусть и судят о них коринфяне только по степени их верности порученному делу, а не по природным дарованиям (харисмам) или особенностям.

Он поясняет: «От домоправителя не требуется, чтобы он заискивал перед своими подчиненными, от него не требуется, чтобы он им угрожал. От него требуется, чтобы он был верен хозяину. Это самое главное, что есть хорошего в домоправителе». Представьте себе, что бухгалтер считает: главная задача, чтобы к нему максимально хорошо относились подчиненные. А уж как там сохранится бухгалтерия, как там деньги будут храниться — это уж вопрос десятый. Вот такого человека Бог снимет очень быстро. Просто его, домоправителя, задача перед Владыкой — быть верным!

Феофан говорит: «Если мы — строители, экономы Христовы, то всё наше попечение на то и должно быть обращено, чтобы верно устроять поверенное; в этом и всё достоинство наше. Верный строитель ничего господского себе не присвояет, ничего не утаивает, а всё раздает, как велено, и всем говорит, что это не его добро, а господское. Верность и в деле Божием состоит в том, “чтобы не присвоять себе того, что принадлежит Господу, и не приписывал себе вместо Господа, а поступал бы, как домоправитель. Ибо дело домостроителя — хорошо устроять вверенное ему, не называть своим принадлежащего Господу, а напротив, свое приписывать Господу”».

Каждый владеющий даром слова или имуществом должен понимать, что все эти дары вверены ему Господом, они не его собственные. Пускай не удерживает их у себя и не присваивает их себе, но присваивает Богу, даровавшему всё. Как объясняют здесь Златоуст и Феофан Затворник, главное дело в том именно, что никакой из руководителей Церкви не должен себе приписывать Божественных атрибутов. Вот это очень важный момент, который как раз и Синод недавно, еще в девяносто восьмом году, своим решением от двадцать восьмого декабря подтвердил, что никакой священник не имеет права приписывать себе Божественное. Он должен бороться с так называемым младостарчеством, когда люди ведут к себе, а не к Богу. Главный признак младостарчества такой же, как был и в Коринфе: «Тот священник плохой, кривой-косой, к нему не ходи. Ты только меня слушай. Слушаться только меня будешь — спасешься». Кто так говорит, тот уже не домостроитель духовный. Он — вор. Он приписывает себе Божественную благодать.

Апостол отвечает не перед людьми, но перед Самим Богом, и только Ему дано судить о том, как он исполнил порученное.

Так как Апостолы и учители суть только служители Христовы и домостроители в церкви Божией (экономы); то пусть и судят об них Коринфяне, если уж имеют неодолимую наклонность к таковым служениям, только по степени их верности порученному им делу, а не по их природным дарованиям и личным особенностям (1 Кор. 4:1–5).

1 Кор. 4:1, 2. «Каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих. От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным», т. е. ничего не присвоил бы себе из имения господина и своим не называл бы хозяйского… Отсюда наводит Апостол, как неразумны Коринфские учители, выдающие себя за лиц первенствующих в церкви Божией и старающиеся лишь о возвышении своего собственного авторитета, как будто бы они могли создать дело Христово своими личными усилиями и природными дарованиями, например, учительскими способностями, красноречием и т. п. Все это дары Божии.

После раскрытия общих понятий, на основании коих должно судить об Апостолах и их деятельности, Апостол Павел научает Коринфян и самому суждению, определяет для него границы, указывает предостережение. Прежде всего он внушает им смотреть на Апостолов, как на самостоятельных учителей (подобных, напр., основателям философских школ). Этим он как бы умаляет свое достоинство, но, определяя свое назначение быть строителями, т. е. многоразличными выполнителями великого и таинственного дела спасения людей, наивысшего домостроительства Божия, он очень возвышает себя, впрочем не лично, а как верного Богу слугу и приставника Его, поставленного Им для службы среди язычников, и потому обязанного дать отчет Богу, а не им. Посему, если они осмеливаются судить о нем, не имея права на это, то он не придает значения этому суду их. Следовательно: они должны оставить свое суждение об Апостолах, как бесполезное дело и как принадлежащее не им, а Богу. Мысль о своем отчете Богу подала Апостолу повод сказать и об ответе пред Богом всех, при чем в особенности он отмечает дела злые, обыкновенно совершаемые во мраке и неизвестности, а также и мысли сердечные, которые еще менее известны, чем дела совершаемые во тьме. Все, все обнаружится тогда и никто не укроется тогда с своими самыми сокровенными думами и намерениями, за которые также будет воздаяние по действительному достоинству, а не по тому приговору, который произносят теперь люди, часто судящие о многом по видимости, а не по глубокому и многостороннему рассмотрению дела. Останавливаясь на обличении Апостолом осуждения других, св. И. Златоуст говорит: «Не знаю, каким образом между другими родами зла вошло в природу человеческую зло испытания и неуместного осуждения ближних, которое и Христос обличил, когда говорил: не судите, да не судими будете (Мф. 7:1). Оно не доставляет даже никакого удовольствия, как другие грехи, а ведет только к неприятностям и наказанию. Между тем мы, будучи сами виновны в бесчисленных грехах и имея в глазах своих как бы бревно, тщательно разбираем грехи ближнего, которые не более сучка (Мф. 7:3). Так было и у Коринфян. Мужей благочестивых и богоугодных они осмеивали и отвергали за неученость их, а виновных в бесчисленных пороках уважали за их красноречие... По двум, или лучше по трем причинам суд наш не бывает правым: во первых потому, что хотя бы мы ничего не знали за собою, мы не безвинны пред судом Обличающего грехи наши с точностию; во вторых потому, что большая часть дел остается для нас неоткрытою и неизвестною; в третьих потому, что многие из действий других кажутся нам добрыми, но совершаются не с добрым намерением... Люди не могут видеть всего; это возможно только для одного недремлющего Ока; людей мы можем обмануть, но Его – никогда. Посему не говори: мрак и стены окружают меня; кто видит меня? Есть и Тот, Который проникает до души же и духа, членов же и мозгов (Евр. 4:12)».

 Как от экономов-домостроителей требуется одно качество – верность господину, чтобы он ничего господского не присвоил себе, и во всем исполнял только волю господина, так и в Апостолах должна цениться их верность Господу, чтобы в деле Божием не присваивать себе того, что принадлежит Господу, напротив, и свое приписывать Господу, как дарованное Им (ср. Деян. 3:12; 1 Кор. 15:10).

Видим, что десница, или правая рука ничего не держит в себе, но что принимает, то опять отдает. Христианин! Человек ничего своего не имеет, кроме немощей, грехов, бедности и окаянства, а все принимающей десницею от Создателя своего принимает: разум, здоровье, крепость, богатство, серебро и золото, дом, одежду, хлеб, пищу, питье, скот и прочее. А должен быть и десницею отдающей. Многие бывают десницей принимающей, но не все – десницей отдающей. Многие принимают, но не все отдают. Будь, христианин, не только десницею принимающей, но и отдающей. Принял ты от Бога добро, не держи его у себя, но отдавай во славу Божию и в пользу ближнего. Принял от Бога разум – не скрывай его, но давай неразумным и несмысленным, да и твой талант умножится. Принял здравие и крепость – не скрывай их, но употребляй на благословенные труды. Принял богатство – не скрывай его в земле, в клети и сундуках, не трать на прихоти и роскоши Божиего добра, а разделяй нищим и убогим людям – братии твоей. Принимаешь хлеб – дели свой хлеб с желающими. Имеешь одеяния – не держи их в своей клети, но одевай ими нагую свою братию. Имеешь скот – пусть служит он не только тебе, но и прочим людям. Имеешь дом – не закрывай его, но открывай приходящим и странствующим, и прочее. Вот тебе, христианин, десница! Будь не только принимающей, но и отдающей десницей. От Бога принимаешь всякое добро – отдавай его во славу Подателя добра и в созидание требующего добра твоего. Тогда будешь верным строителем дарований Божиих. И что от Бога получишь, то опять к Богу обратишь, то есть во славу Божию. И за это Бог воздаст тебе, как верному строителю, уже не земными, а небесными, не временными, а вечными благами. Если не творишь так, то, как злой и неверный раб, Господом твоим будешь наказан и услышишь: «негодного раба выбросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 25:30).

Об апостолах коринфяне судили на основании тех же критериев, что и об основателях философских течений, увлекаясь их внешними достоинствами. Но ап. Павел указывает, что достоинство апостола может определяться только по признаку его верности Господу, поручившему ему дело благовестам, как «служителю Христову и строителю таин Божиих» (1 Кор. 4:1). Но об этом никто, кроме Самого Бога, судить не может, поэтому и коринфяне не должны были выносить своих оценок: «Для меня очень мало значит, как судите о мне вы или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе... судия же мне Господь... Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения»