1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 2, стих 3. Толкования стиха

Даже его облик не мог к нему никого привлечь: «И я в немощи, и в страхе и в трепете великом был у вас»

Апостол излагает обстоятельство своей проповеди в Коринфе. Так как мудрость человеческая не устояла в деле спасения человека, Апостол ограничил свою проповедь о Христе простым изложением, не прибегая к красноречию. «...Чтобы вера ваша, - говорит Апостол, — утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией».

Заметьте, как апостол здесь говорит: «Я, когда проповедовал вам, боялся ужасно. У меня страх был, я дрожал, когда шел проповедовать вам. И слово мое поэтому было слабое. То есть я не выстраивал красивых речей». Это в спокойной обстановке можно университетскую лекцию подготовить. А если человеку в любой момент смерть угрожает, тогда не до ораторского искусства, какая уж тут лекция!

Вот как об этом говорит святой Иоанн Златоуст: «Что это? Неужели и Павел боялся опасностей? Да, боялся и сильно боялся. Ведь он был хотя и Павел, а все же человек» Беседа 6.

Но в том-то и явилась сила Божия, что благодаря проповеди дрожащего, слабого человека обратились народы!

В памятнике I—II веков «Житие святой Феклы» рассказывается, что, когда святая впервые увидела апостола, она удивилась и возмутилась: маленький такой еврейчик, с длинным носом. Точно таким изображается он на иконах: со своеобразным еврейским носом, залысинами, кривоватыми ногами, красными глазами. Ярчайшее сияние, осветившее узревшего его Павла, ослепило, однако после принятия крещения зрение восстановилось, но глаза у него так и остались красными. Говорил он очень быстро, двигался шустро. У него, говорят, туника — вроде нашего подрясника — была вся поношенная, заштопанная, да и мантия тоже. Совершенно неказистый человечек… Но когда он начинал говорить, его речь очаровывала людей. Как говорится в житии святой Феклы, речь апостола была как некая небесная песня, переполненная явлениями Духа и силы. То есть это была речь Святого Духа! Внешнее не соответствовало внутреннему.

Мы, возможно, привыкли думать, что святые были людьми, не похожими на нас… Будто ходили они степенно, на полметра от земли... Не ели ничего, не пили… Но в реальной жизни святые были не такими. Внешне они оставались вполне обычными людьми, но переполненными Духом Святым, переполненными Божественной жизнью! И в этой своеобычности их скрывалась немыслимая сила Божия. Это не случайно!

Это как раз то самое, о чем апостол говорит в другом послании: мы носим сокровища в глиняных сосудах, чтобы превосходство силы принадлежало Богу, а не нам. «Но сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам» (2 Кор. 4:7). И как это поясняет Златоуст: «Это не вина Павла, но слабость человеческой природы, а вместе и похвала его произволению, если он, и боясь смерти и ран, от страха не делал ничего недостойного. Посему те, которые говорят, что он не боялся ран, не только не делают ему чести, но и многоунижают его достоинство. Ибо, если бы он не боялся, то какая твердость или какое любомудрие было бы в перенесении бедствий? А я потому и удивляюсь ему, что он, хотя боялся, и не просто боялся, а трепетал бедствий, однако всегда подвизался со славой и ни при какой опасности не ослабевал, очищая вселенную и везде, на земле и на море, посеевая семена проповеди».

Павел во время проповеди в Коринфе мог, напр., быть больным или бояться за свою жизнь. Какие бы конкретные немощи Павел ни имел в виду, он воспринимает их как соучастие в крестных страданиях Христа.

На разделения, обозначавшиеся в Коринфской Церкви, ап. Павел отвечает своим благовестием о Христе (глл. 1 и 2). И, прежде всего, раздорам среди Коринфян, он противополагает Самого Христа, как единое начало спасения (1:13–16). Но Христос, которого Павел проповедовал в Коринфе, есть Христос распятый (2:1–2, ср. уже 1:13). Благовестие о Христе распятом есть благовестие о Кресте (1:17–29) оно являет мудрость Божию в немощи человеческой. С мудростью Божией мудрость человеческая несовместима. Мудрость Божия неизреченна и доступна, в благодати Св. Духа. только духовным. Она закрыта для людей душевных, которые не могут вместить того, что исходит от Духа Святого (2:6–16). Противоположение людей душевных и духовных возвращает нас к свидетельству 1 Фес. 5 о трехчастном составе человека. Но этим противоположением ап. Павел не ограничивается. Оно встало перед ним в связи с сопоставлением неизреченной премудрости Божией и мудрости человеческой. Но возникает вопрос: была ли открыта тайна этой премудрости Коринфянам, и что им нужно? Павел отвечает на него в глл. 3 и 4. 

Как могли забыть Коринфяне об отсутствии красноречия в речах Апостола Павла, о его смиренном виде, и даже пристрашливом образом поведения у них?.. (1 Кор. 2:1–5). «Когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости. Ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого. И был я у вас в немощи (т. е. в опасностях от козней и гонений – Златоуст) и в страхе и в великом трепете. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы. Чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией».

Одно это, по мысли обличающего Апостола, т. е. пример его, должно уже было научить Коринфян не увлекаться внешней ученостью и красноречием слова тамошних учителей, а всем сердцем умом прислушиваться к главному спасительному предмету проповеди апостольской.

Подобно другим Апостолам, Павел проповедовал в Коринфе, в простоте возвещая Евангелие. Эта простота требовалась самым предметом учения и новостию его проповедования, а также и тем, что неуместное никогда мирское красноречие и мудрование в Коринфе, где давно привыкли к красноречию и всякой философии, не были бы действенными особенно в устах Апостола Павла, пребывавшего в страхе от воздвигнутых на него гонений (Ср. 2 Кор. 12:10). Апостол трепетал от бедствий, как человек немощною плотию облеченный; но как Божий слуга он не переставал проповедовать и в страхе, и тем более не делал ничего недостойного, а только то, что клонилось к славе Божией.

-5 Из этих стихов можно было бы заключить, что Павел был робкий, необразованный проповедник, неспособный говорить убедительно и красноречиво. Однако и книга Деяний (напр., Деян. 19:8), и послания (гл. 13) доказывают обратное. "Самоуверенность", опирающаяся исключительно на человеческие силы, объясняет стремление личности быть независимой от Бога. Павел познал, что порой Бог использует человеческую немощь, чтобы нагляднее проявилась Его собственная слава (2 Кор. 12:7-10). Зная, что людей можно убедить только "явлением духа и силы", Павел уверенно использует свои дарования и опыт "не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя... но способность наша от Бога... Имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением" (2 Кор. 3:4, 2 Кор. 5:12).

Доказав выше, что «благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих» (1 Кор. 1:2I), ап. Павел теперь показывает, что его проповедь была именно таковой: не в красноречии и мудрости человеческой, а в простоте истины креста Христова. «Ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, притом распятого» (1 Кор. 2:2). Именно крестная смерть Христа и ее значение должны быть главной темой проповеди всякого пастыря, по примеру ап. Павла. Конечно, это не значит, что ап. Павел вообще ни о чем больше не говорил, кроме как о кресте Христовом, но искупительная смерть Христова была стержнем всех его бесед.