1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 16, стих 17. Толкования стиха

С какими же иными чувствами апостол Павел мог принять их, как не с чувствами радости, как дорогих гостей из дальней страны и притом пришедших по вопросу о спасении души и о жизни христианской? Приятно отцу слышать умные, любознательные вопросы сына. Так, и даже более радостно, было и св. апостолу видеть и слышать троих коринфян. Апостол и говорит:

(ст. 17) я рад прибытию Стефана, Фортуната и Ахаика: они восполнили для меня отсутствие ваше; с ними как вашими представителями я повидался, побеседовал и как будто бы со всеми вами виделся.

Апостол говорит, что Стефан, Фортунат и Ахаик обрадовали его. «Рад был, говорит, я их приходу, потому что в их лице я увидел всех вас. Изъявляет сильную любовь к ним, свидетельствуя, что всех их желал бы видеть, — да нет вас; эти посланные восполнили такое лишение вас».

Апостол выражает надежду, что Коринфская Церковь не навсегда погрязла в тех грехах, против которых он боролся. Говорит, чтобы «почитали таковых», то есть призывал коринфян не ссориться, не обижаться на тех, кто на них «настучал». Потому что они это сделали для их исправления, а не для того, чтобы обвинить.

Как бы комментируя, что означают на практике эти слова о любви внутри церковного общества¹, апостол приводит в пример семейство Стефана. Разумеется, любовь бесконечно многообразна. Однако в евангельском смысле она проявляет себя, прежде всего, в жертвенном служении ближним. Мы знаем, что апостол Павел крестил семейство Стефана (1 Кор. 1:16). Он называет его большую семью «начатком», «первенцами», в святом крещении рожденными для Бога во Христе. Они — первые обращенные не только Коринфа, но и всй Ахайи, то есть Греции. И вот эти первые христиане греческой столицы посвятили себя служению святым, как именовались тогда все крещеные во Христа члены Церкви. Это «служение святым» состояло в делах милосердия, в гостеприимстве, во всевозможных добрых делах и помощи тем, кто в таковой нуждался. И по мере того как эти добрые люди стали служить своим собратьям по вере, их деятельность стала выделять их из среды других христиан и внушать уважение. Церковное общество начало признавать в них черты истинного христианского руководства. Иначе говоря, здесь конкретно воплощалась заповедь Иисуса Христа: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою (Мф. 20:26). Или: Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою (Мк. 9:35). Эти высказывания парадоксальны с точки зрения обычной земной практики «ветхого мира». Но таков иерархический порядок в новом мире, в Царстве Божием, в котором противоречие между властью и подвластными, между господами и слугами, между первыми и последними исчезает в атмосфере любви и взаимного служения. Согласно этой новой заповеди, апостол Павел смотрел на руководство как на служение ближним, а тем самым как на служение Христу и Богу (Мф. 25:40). Семейство Стефана «подчинило» себя служению коринфским христианам. В ответ на эту благодать, — призывает апостол коринфян, — «подчиняйтесь таким как они, и всем, кто разделяет их труды и заботы». Нет, это не обязанность рабов перед господами, работников перед работодателями или начальниками, но тот братский долг, о котором сказано: Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви (Рим. 13:8).

производства сбора в пользу Иерусалимской Церкви (стт. 1–4), говорит о своих личных планах, дает последние указания и посылает приветы. Как и 2 Фесс., 1 Кор., написанное Апостолом, по всей вероятности, собственноручно, кончается в стт. 21–24 его подписью, заключающей напоминание и благословение. Напоминание – о любви к Господу – кончается арамейским речением «маранафа», которое Павел оставляет без перевода. Оно значит «Господь пришел», или «Господь грядет», а, может быть, как в Откр. 22:20, «Господи, гряди». Оно, во всяком случае, свидетельствует лишний раз об эсхатологической устремленности Апостольского Века.

Предложенный анализ 1 Кор., ясно показывает его необычайное внутреннее единство и большую стройность его плана. Послание, начинаясь словом о Кресте (гл. 1), кончается, в своей основной части, свидетельством о Воскресении (гл. 15). Это как бы две вехи, определяющие построение послания. Тема послания есть единство Церкви. Речь идет о Коринфской поместной Церкви, не о Церкви вселенской, – но и поместная Церковь есть некий микрокосм, и то, что имеет силу для Церкви поместной, сохраняет ее и для Церкви вселенской. Единство Церкви покоится на основании нравственном и на основании мистическом. Нравственному основанию посвящены – преимущественно, хотя и не исключительно – главы 5–10. Оно особенно ясно в решении вопроса об идоложертвенном в духе братской любви. В глл. 11–14 Апостол выдвигает – опять-таки, преимущественно, а не исключительно – начало единства мистическое. Такова Евхаристическая трапеза (11), таков Единый Дух Святой, являющий себя в многообразии даров духовных (12). Но, как в первой части Апостол помнит и о мистической опасности идоложертвенного (10:14–22), так и во второй части он ценит дары духовные в зависимости от того назидания, которое они приносят Церкви (14). Назидание Церкви, как критерий оценки, есть критерий не мистический, а нравственный. Цель христианского делания есть жизнь будущего века, и гл. 15, с ее учением о Воскресении, естественно заключает основную часть послания. Совершенно ясно, что, считаясь с местными нуждами Коринфской Церкви, ап. Павел дает в глл. 1–15 учение, имеющее общецерковное значение. Но в гл. 16, какой бы практический и личный характер она ни имела, Павел выходит из тесных границ Коринфской Церкви. Думая о сборе в пользу Иерусалимской Матери-Церкви, Апостол вводит Коринфян в единство христианского мира, он говорит им о своих планах, имеющих значение для всей Церкви, и посылает им приветы от других Церквей.

4) После сего убеждая к постоянству в вере и любви, внушает уважение к семейству Стефанову и к личностям Стефана, Фортуната и Ахаика, посланцев Коринфских (1 Кор. 16:13–18).

Как всегда, так и особенно во время нестроений, великое благотворное значение имеют не многие лица, а избранные, сильные крепостию веры и христианскою мудростию. Были такие крепкие столпы и среди Коринфян. Их-то и указывает Апостол в лице Стефана, домашних его и подобных им – Фортуната и Ахаика, за которыми и повелевает Апостол следовать, как за действительными христианами, стремящимися к пользе церкви и содействующими спасению членов ее; а противников их отстраняться, как людей вредных и опасных. Чтобы еще более придать значения сим лицам, Апостол говорит о великом своем удовольствии от общения с ними, тем более, что они представляли в лице своем всех истинных христиан Коринфских. Стефан был крещен самим ап. Павлом. Его, как человека особенно верного, присылали к Апостолу Коринфяне, и Апостол теперь, посылая его, обращает на него особенное внимание их, очевидно с тем, чтобы они имели его в качестве предстоятеля, каковыми были также рекомендуемые Фортунат и Ахаик, причтенные к лику 70 Апостолов (память их 4 января).

Стефан, Фортунат и Ахаик были посланцами коринфян, с письмом от них святому Павлу, на которое он по пунктам и ответил им. Я рад был, говорит, их приходу, потому что в их лице я увидел всех вас. Они успокоили дух его тем, что дали возможность ему видеть в себе всех любимых чад Коринфской Церкви, и особенно тем, что представили состояние этой Церкви в истинном виде, то есть, теперь ему стало известным, что хотя в ней и есть недочеты, но они скорее дело недоразумения, чем небрежности в добре и нежелания показать себя во всем исправными. А это значило, что стоит теперь только указать им, как надо жить, и все пойдет как должно. Это и делает святой Павел в послании. Таким, говорит, воздавайте за это признательностью, вниманием, любовью, почтением.