1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 15, стих 19. Толкования стиха

Если воскресения не произошло, говорит апостол, тогда смерть Иисуса Христа ничем не отличалась от смерти всех прочих людей, а стало быть, не могла сообщить никому прощения: «вы по-прежнему во грехах ваших», восклицает он. Тем самым ничего не изменилось в участи верующих, «...и усопшие во Христе погибли». А если посмертный удел всех людей — гибель и воздаяния не будет, то вера вообще бесполезна; она ничего не даёт человеку ни в нынешней жизни, ни в будущей. «Мы несчастнее всех людей» (15:19) — заключает Павел. «Если мёртвые не восстают, будем есть и пить, ибо завтра умрём!» (15:32) — повторяет он лозунг своего времени.

Если воскресение Христово достоверно, то достоверно и будущее воскресение всех людей (1 Кор. 15:12—34). Христос воскрес — воскреснем и мы. Если же допустить, что воскресения мертвых не будет, то значит и Христос не воскрес. А если Христос не воскрес, то пропадает все - и наша проповедь, и наша вера, а Апостолы оказались бы лжесвидетелями, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал. Те, которые умерли уверовавшими во Христа, если Христос не воскрес, погибли.

Всеобщее воскресение во Христе связано со всеобщим умерщвлением в Адаме. «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор. 15:22), т. е. в силу нашей связи духовной со Христом воскреснут.

Отрицание истины воскресения мертвых означало бы, во-первых, признание бесцельности крещения, которое не имело бы никакого смысла. «Если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых?» (1 Кор. 15:29).

Во-вторых, отрицание истины воскресения мертвых делало бы напрасными все труды и подвиги Апостолов для насаждения христианства. Наконец, отрицанием истины воскресения мертвых ниспровергся бы весь нравственный строй жизни. «Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» «Отрезвитесь, как должно, и не грешите: ибо, к стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога» (1 Кор. 15:32, 34).

1 Кор. 15:29 — «Если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых?» В истории христианства известно крещение за другого. Если умирал катехумен, то за него нередко крестился родственник, т. к. считалось, что некрещеный лишается небесного блаженства. Такую практику осуществляя, например, гностик Маркион, прибывший в Рим из Малой Азии в 30-е годы II в. и считавший себя продолжателем дела Ап. Павла.

(В наше время крещением умерших занимается секта мормонов, называющая себя «святыми последнего дня» (last day saints). В мормонских храмах осуществляют не только крещение, но и венчание умерших, а также другие обряды над душами почивших. В СЦІА, например, мормоны ежегодно проводят до 5 млн «священных» обрядов над умершими, чем привлекают к себе немалое число людей. В мире насчитывается сейчас около 10 млн мормонов.)

В 1 Кор. 15:29 Ап. Павел не одобряет такую практику и не высказывается против нее. Он просто говорит, что в этом обряде нет смысла, если нет воскресения мертвых.

Здесь очень важный момент. Дело в том, что очень часто пытаются доказать и показать полезность христианства, исходя из этой жизни. Говорят, что христианство полезно тем, что человек-христианин может изменить жизнь, что христианство принесло свободу женщине, уничтожило пытки или создало цивилизацию. Это чистая правда — всё это было. Но не в этом смысл христианства. Часто говорят, что Церковь полезна тем, что она укрепляет государство, повышает духовно-нравственный уровень общества, помогает патриотическому воспитанию молодежи (я цитирую современные фразы)… Но если Христос не воскрес, то это пустышка. Никому это не надо. Мы самые жалкие из людей. Если мы с вами пришли в Церковь не для того, чтобы получить вечную жизнь, то мы сюда зря пришли. Кто не хочет получить прощение грехов и вечную жизнь во плоти, тому в Церкви делать нечего, ему лучше гулять, пить в свое удовольствие! Хоть здесь удовольствие получишь!

Потому что, как говорит Григорий Богослов, слова Господа «иго Мое благо и бремя Мое легко» (Мф, 11:30) сказаны, в основном, про будущую жизнь, потому что в будущей жизни все земные горести ничего не будут стоить.

Здесь же, на земле, путь доброделания связан со многими внешними трудностями. Это понятно. Представьте, что легче: поскандалить или удержаться от скандала? Легче поскандалить. Что легче: жить в честном браке или в честном девстве — или вести разгульный образ жизни? Вести разгульный образ жизни, безусловно, легче. Как говорят современные люди: бери от жизни всё! Да, это логично, если всё ограничивается этой жизнью, то живи в свое удовольствие! И апостол подтверждает: «Да, если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков».

Мы самые жалкие из всех людей, самые глупые, самые бессмысленные и так далее. Да, конечно, есть знаменитый парадокс — пари Блеза Паскаля. Паскаль говорил: «Если Бога нет, а ты будешь жить так, как будто бы Он есть, то ты ничего не проиграешь. А если Бог есть, и ты будешь жить так, что Он есть, ты выиграешь всё. А если ты будешь жить, как будто бы Бога нет, а Он есть, то ты всё потеряешь». Но в этих словах Паскаля есть неточность. Конечно, в добродетели есть некое счастье и красота, несмотря даже на то, что она заканчивается смертью. Но удовольствия, простите, она часто не приносит. А внешне добродетель часто бывает очень даже неприятна. Тяжелее поступить честно, чем нечестно. Легче схитрить, чем поступить по правде. Легче соврать, чем сказать правду. Легче нахамить, нагрубить, чем перетерпеть. Действительно, легче. Правильно сказал апостол: если мы надеемся на Христа только в этой жизни, то мы глупее всех людей. Поэтому наши надежды никак не могут быть связаны только с этой жизнью. Глупо делают те люди, которые всю логику христианства сводят к тому, что надо хорошо устроиться здесь. Мол, при помощи христианства мы можем карьеру сделать, можем укрепить семейные ценности и подобное. Это не гарантия. Вполне может быть, что у вас с семьей не будет всё нормально. Для того чтобы в семье было всё нормально, необходимо, как минимум, чтобы у двух человек было желание сделать всё хорошо. А мы можем изменить только одного человека — себя самого. Второго изменить мы не можем. Более того, мы знаем, что Бог никогда не ломает чужую волю. Он может создать условия, чтобы человек изменился, но, несмотря на это, человек может всё равно не измениться. Поэтому христианство не гарантирует семейного счастья. Оно не может гарантировать карьерного счастья, потому что Господь не гарантирует, что верующий в Него будет жить здесь хорошо. Нет, это место скорби и смерти. Карьера никак не может быть идеалом, потому что любая карьера заканчивается смертью. Поэтому если мы только в этой жизни надеемся на Христа — мы несчастнее всех людей. Мы и здесь особо много не получаем (Господь же не обещал нам земного счастья!), и в вечности ничего не получаем, потому что бессмертие души проблему смерти не решает. Нам нужно, чтобы человек был цельным, — мало, если только кусочек человека сохранится. Те люди, которые выходили из тела, знают, что, когда ты вышел из тела, ты сохраняешь и разум, и волю, и чувства, но ты ничего изменить уже не можешь. Многие пытаются схватить за руку людей, находящихся рядом, обращаются к кому-то, но ничего изменить уже нельзя. Это состояние, конечно, ненормальное для человека. Поэтому наша главная надежда связана с будущей жизнью, и все наши земные чаяния — глупость. Что нужно говорить, когда у нас ничего не получилось на земле?

«Чаю воскресение мертвых и жизни будущаго века» (Символ веры).

Земля — это временное место нашего странствования. Ну не получилось здесь — ничего страшного! Как говорит Иоанн Златоуст, ты здесь в чужой стороне, ну, нахамили тебе — что с местных варваров возьмешь?! Ничего страшного, идешь дальше. Главное, чтобы тебе на родине не нахамили. А родина у нас, как известно, не на земле, а на небе!

И Феофан выводит такие мысли: «Если все наши надежды, какие питаем мы, прилепляясь верою ко Христу, ограничим только сею жизнию, только в сей жизни будем чаять получить от Него что-либо, то, сами видите, мы несчастнее всех людей; и образоваться невозможно такой надежде, ибо нас всех теснят, гонят, лишают всего, и мы сами себя подвергаем всякого рода лишениям в видах нравственного преспеяния. Как кто может прийти к мысли чаять чего-либо от Христа в сей жизни? И если бы кто стал ее питать, неразумнее и жалче такого человека и вообразить нельзя».

Вот, например, наступает Великий Пост. Явно вначале желудку будет тяжело: ты ограничиваешь себя в питании, ходишь голодный, вкусного не ешь, поклонов много кладешь… Зачем, если Христос не дает воскресения? Никакого толка нет. А если есть воскресение, тогда есть толк и в посте.

«Или такая: если, живя здесь, в сей жизни, всю надежду нашу мы имеем во Христе, в том, что после сей скорбной жизни от Него получим утешение в будущей, а между тем и мы, как умершие уже, умрем во грехах и погибнем, по сказанному пред сим, — то есть если Христос не воста, — то мы самые несчастные из людей. Здесь всего лишаемся, и там ничего не получим, и это тем горше, что чаем там получить то, чего и вообразить невозможно. Не так горько не получить нечаемого, сколько горько не получить, что чаешь несомненно получить».

Получается, что отказ от веры в воскресение плоти означает одновременно отказ от Воскресения Христа, отказ от всего христианства и делает нас сборищем буйнопомешанных фанатиков. Видите, вытащили одну ниточку — и мгновенно рассыпалась вся ткань!

Без надежды на всеобщее воскресение, началом которого стало воскресение Христа (ср. 15:20), страдания, гонения и лишения верующих не имеют никакого смысла.

Гл. 15 посвящена вопросу о воскресении. Ап. Павел счел необходимым его поставить в связи с полученными им сведениями о том, что в Коринфе некоторые, отрицали воскресение мертвых (ст. 12). К устранению этого заблуждения и направлены усилия ап. Павла. Для утверждения истины воскресения он приводит целый ряд доказательств (ср. стт. 1–11, 13–19, 29–34) и прямых и от противного. Особое место занимает историческое свидетельство о Воскресении Христовом (ср. ст. 3–11), доказывающее возможность воскресения вообще (ср. ст. 12). Это свидетельство, которое, как мы в свое время отметили, существенно дополняет свидетельство Евангельское, есть древнейшая письменная запись благовестия о Воскресении Христовом. Устраняя сомнения в воскресении, Апостол, попутно, дает и положительное учение о воскресении. Так, в стт. 20–28 он открывает смысл Воскресения Христова. Воскресший Христос противостоит Адаму, в лице которого род человеческий подпал власти смерти. Своим Воскресением Христос полагает начало общему воскресению и ведет творение к той божественной полноте, когда Бог будет всяческая во всех (ст. 23). Последнее возражение ст. 35 ставит перед ал. Павлом и нарочитую тему о телах воскресших (стт. 36–56). Он развивает ее из аналогии качественного различия растения и того зерна, из которого оно вырастает. Тело первого Адама было тело душевное. Славное тело воскресения будет тело духовное, по образу, данному во Христе. Это преображение распространится и на тех, кого пришествие Христово застанет в живых. Как и в 1 Фес. 4:17, ап. Павел, по-видимому думает, что он будет в их числе (ср. ст. 52). В ст. 56 он называет закон силою греха. За этим беглым указанием стоит учение, подробно раскрываемое в послании к Римлянам и послании к Галатам. Учение о воскресении в 1Кор. 15 принадлежит к тем частям Нового Завета, которые свидетельствуют о напряженности эсхатологического ожидания в первом христианском поколении.

«Если мы в этой только жизни надееся на Христа; то мы несчастнее всех человеков». В самом деле, люди, не знающие Христа и не содержащие христианской веры, по крайней мере, в земной жизни дозволяют себе разные удовольствия и испытывают наслаждения; у христиан же и того нет. Непрестанная борьба с своими грешными пожеланиями и непрестанные лишения – вот их удел!

Утвердив истину воскресения Христова, как несомненную, Апостол Павел смело приступает ко всякого рода выводам из нее, показывая с полною ясностию, что эта истина ведет к непререкаемому признанию другой истины, а именно: всеобщего воскресения. Всякие же противоположные сему выводы должны подрывать эту важнейшую из христианских истин, а вместе с тем ниспровергать и все христианство. Следовательно, кто христианин, тот непременно должен быть чужд всяких сомнений относительно будущего воскресения мертвых. Посему, если некоторые, как, напр., Именей и Филит (2 Тим.), а равно и неверующие Еллины (Деян. 17:12) говорят, что воскресения мертвых нет, то они не веруют в воскресшего Христа; но кто верует в Его воскресение, тот не может не веровать и в воскресение всех; поэтому естественно спросить таковых: как же мог воскреснуть Иисус Христос, когда другие не могут воскреснуть никогда? И с другой стороны: для чего было воскресать Иисусу Христу, если Он не имел, по подобию Своему, возвести от смерти к жизни вечной и всех верующих в Него? В таком случае приходится отказаться от веры в воскресение Христово! Но это значит отказаться от всего христианства: это значит признать тщетною всю Евангельскую проповедь, все пережитое и перечувствованное, всю благодатную жизнь, явившуюся в Коринфянах в столь великом разнообразии духовных даров. Мало сего: отвергать воскресение Христово и всеобщее воскресение значит представлять Апостолов лжесвидетелями, возводить хулу на Самого Бога, воскресившего Христа и пославшего Апостолов благовествовать о сем, и наконец представлять, что и дело искупления от грехов не совершилось, так как главная победа над отцом зла – диаволом была явлена чрез сошествие Христа во ад и воскресение; а если победы сей не было, то и умершие христиане служат беззащитными жертвами ада. Остаются, может быть, какие-либо земные надежды христианские? Но Апостол раньше показал, что у христиан нет славных земных надежд, а только труды и подвиги, так что с этой стороны они самые несчастнейшие из всех людей (ср. гл. 4:9–13). Таким образом неверие в воскресение Христово и всеобщее воскресение приводит к самым разрушительным, опасным и безотрадным выводам. К совершенно иному ведет вера в воскресение, как показывает Апостол далее.

Кроме того, если не признать воскресения Христа, то все дело проповеди Апостолов оказывается лживым, рушится учение о восстановлении падшей в грех человеческой природы, учение о победе Христа над смертью, т. е. рушится все здание новозаветного Христова учения (1 Кор. 15:12–19). Тогда и «крестятся для мертвых» (1 Кор. 15:29), т. е. крещение не возрождает в жизнь вечную (известна ересь II-го века, представители которой буквально понимали слова ап. Павла и крестили некрещеных мертвецов, а на вопросы к ним отвечал кто-либо живой (маркиониты).