1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 14, стих 21. Толкования стиха

1. «И очи свои сомкнули, да не увидят очами своими», — это значит то, что они сами были причиной того, что Бог сомкнул им глаза. Ведь другой Евангелист говорит: «Ослепил очи их». Но ослепил для того ли, чтобы они никогда не видели, или же чтобы не видели, по крайней мере, в какой-то один момент, из-за слепоты своей испытывающие неприязнь к себе и себя оплакивающие и из-за этого униженные и побуждённые для исповедания своих грехов и для благочестивого поиска Бога. Ибо так святой апостол Марк это говорит: «Пусть они никогда не обратятся, и простятся им грехи» (Мк. 4:12), где подразумевается, что они заслужили грехами своими, чтобы они не понимали. И всё же это самое для них милостиво было сделано, чтобы они узнали грехи свои и, обратившись, заслужили прощение. Что же касается того, что Иоанн говорит в этом месте: «Потому они не могли верить, что снова сказал Исаия: „Ослепил очи их и очерствил сердца их, чтобы они не видели глазами, и не понимали сердцем, и не обратились, и чтобы я их исцелил"» (Ин. 12:39-40). Кажется, что это противоречит первому высказыванию и вовсе побуждает не принимать то, что здесь было сказано «пусть они никогда не увидят очами», или да не увидят очами хоть раз, но стоит принимать то, что было сказано прямо, чтобы они не видели, поскольку Он говорит это ясно — «чтобы глазами не видели» И поэтому говорит: «Потому не могли веровать». Он достаточно ясно открывает, что это ослепление было сделано не по той причине, чтобы они, им (ослеплением) побуждённые и огорчённые тем, что они не понимают, обратились однажды через раскаянье, ведь они не могли бы это сделать, если бы прежде не уверовали, чтобы, веруя, — обратились, обращением бы исцелились, исцелением — осознали, но скорее были ослеплены тем, что они не верили. Ведь говорит же яснее ясного, что не могли веровать.
2. Если это так, кто же не встанет на защиту иудеев, чтобы провозгласить, что они не были виноваты из-за того, что не уверовали? Ведь потому они не могли уверовать, что Он ослепил их глаза. Но поскольку Бог должен пониматься, скорее, невиновным, мы вынуждены признать, что они заслужили быть ослеплёнными из-за других своих грехов, однако из-за этого ослепления они не могли уверовать. Слова же Иоанна таковы: «Потому они не могли поверить, как сказал Исаия, что Он ослепил их глаза» (Ин. 12:39-40). Итак, тщетно мы пытаемся понять, что они были ослеплены по той причине, чтобы обратиться, когда они не могли быть обращёнными потому, что не веровали, и потому они не могли веровать, что были ослеплены. Или же мы можем сказать без абсурда, что некоторые из иудеев поддавались исцелению. Но они в такой степени были подвержены разжжению гордости, что им было полезно сначала не верить, и до того они были слепыми, что не понимали Господа, говорящего притчами, которые (притчи) не поняв, не веровали в Него; не веруя Ему, с другими пропащими распяли Его, и таким образом, после Его Воскресения, чтобы они обратились, когда они, униженные, ещё больше из-за смерти Господа, связанной с судом, полюбили бы Того, Кто простил им такое преступление. Поскольку столь велика была их гордость, что настолько великим унижением она была обращена. Любой может полагать, что это не было сказано надлежащим образом, если он не прочтёт в Деяниях Апостольских, как об этом говорится. Ведь это не противоречит тому, что говорит Иоанн: «Потому не могли веровать, что ослепил глаза их, чтобы они не видели». Из этого высказывания, откуда мы полагаем, что они потому были ослеплены, чтобы они обратились. То есть по той причине высказывания Господа скрыты для них через тьму притч, чтобы после Его Воскресения они бы раскаялись более действенным покаянием, потому что, ослеплённые неясностью проповеди, они не поняли слова Господа и, не поняв этого, не поверили в Него, а не поверив — распяли Его. И, таким образом, после Его Воскресения, перепуганные Его чудесами, которые во Имя Его совершались, они терзались бы от ещё большей вины за преступление и, поверженные к раскаянию, и затем получившие милость для повиновения, они были бы обращены с ещё более пылкой любовью.
3. Что касается тех, кому не помогла эта слепота для обращения, которая через язык притч проистекала, так вот о них пророк говорит в другом месте, что также апостол упомянул, когда говорил о неясности языков: «Я буду говорить с этим народом на других языках и другими устами, и так они меня не услышат, говорит Господь» (1 Кор. 14:21; Ис. 28:11) — ведь не говорилось бы и «...Так они Меня не услышат», если бы это не было бы сделано для того, чтобы это придало им силу для смиренной исповеди и беспокойного поиска, и смиренного обращения, и горячей любви. Ведь такой же есть метод телесной медицины (medicinae corporalis). Так и медикаменты в большинстве случаев первоначально поражают, чтобы исцелить, и сами мази, которые наносят на глаза, если это необходимо, чтобы они были наложены внутрь глаза, не могут помочь, если они вначале не будут застилать чувство зрения и не будут беспокоить.
4. И пусть не смущает то, что пророк говорит то же самое: «Если вы не уверуете, не поймёте» (Ис. 7:9), может показаться, как будто противоречит, что говорит Иоанн: «Потому не могли веровать, что Он ослепил их глаза» (ср. Ин. 12:40) — то есть, потому что те притчи таким образом были произнесены, чтобы они (притчи) не могли ими быть поняты. Ведь кто-то говорит: «Если они должны были веровать, чтобы понимать, каким образом они не могли веровать, потому что не понимали, то есть из-за того, что Он ослепил их глаза, а то, что говорит Исаия: „Если вы не поверите, не поймёте“ — это говорится о том понимании невыразимых вещей, в которых Он будет пребывать. Когда же говорится то, во что следует уверовать, если не понимается, что говорится, — в него нельзя поверить». Итак, сказанное должно быть понято, чтобы уверовалось, чтобы можно было поверить в то, что было сказано: верить же нужно в то, что могло быть высказано, чтобы было понятно то, что не могло быть высказано.

Предвидя неизбежный вопрос, для чего же Богом дан дар, который не может принести никакой пользы, Павел отвечает, что Бог пообещал обратиться к своему народу на других языках, хотя и это не приведёт к покаянию (Ис. 28:11-12). Поэтому говорение языками значимо лишь для тех, кто их постигает: «В законе написано: иноязычными и устами иных буду говорить народу этому, но и так не послушают Меня, говорит Господь. Таким образом, языки служат знамением не для верующих, но для неверующих, пророчество же не для неверующих, но для верующих. «Неверующие» — это люди, не владеющие греческим языком, «варвары» (11 ст.) В стихе же 23 «неверующий» (или «непосвящённый») — это житель Коринфа, не состоящий в церкви, для которого греческий является родным, поэтому между стихами 21 и 24 нет противоречия. .

Хотя апостол упоминает здесь закон Моисея, на самом деле он ссылается на Ис. 28:11, видимо употребляя слово «закон» по отношению к Писанию. Когда Бог говорил с народом Израиля устами других народов (напр., ассирийцев), народ и тогда отказывался верить, следовательно, «иные языки» сами по себе не служат эффективным средством общения.

Хотя неуместность беседы в церкви на непонятных языках была с достаточною ясностию обличена, однако Апостол, не надеясь вдруг отклонить Коринфян от их заблуждения, довольно резко обличает его, представляя, что они в данном случае являются как бы детьми, которые очень часто малое и ничтожное предпочитают великому и важному. Посоветовавши им быть детьми в том, что касается совершения зла (ср. Рим. 19:19), Апостол приглашает их быть более глубокими и мудрыми в том, что касается высшей духовной жизни, требующей непрерывного и полного усовершения, так как, по учению древних пророков, в даре языков преимущественно нуждаются те, кто не верует в Бога, или отклонились от Него, а не те, которые веруют, что может быть наглядно очевидным даже для самого простого человека и даже постороннего, при входе его в такое собрание христиан, в коем все бы говорили. Понятно, что такой непорядок (бывающий до ныне в синагогах Еврейских) не может быть терпим ни сам по себе, ни по своей непригодности.

Что касается до произнесения назидательных речей (пророчеств), то они, хотя бы произносились и всеми, как явление вполне естественное и понятное, не могут произвести ничего, кроме благоприятного воздействия, особенно когда речи эти будут многоразлично действовать на душу вошедшего в церковь: обличая его, вразумляя, утешая и спасая. Богодухновенное, разумное слово на всякого непредубежденного воздействует конечно так, что он обратится к Богу, даже из язычества, как сие и было со многим, напр. с послами святого Владимира в храме святой Софии. Но попятно, для сего необходимо, чтобы и пророчества произносились в стройном порядке, которому и научает Апостол далее.

 Под законом здесь разумеется ветхозаветное Писание (см. Ис. 28:11-12). Бог учил народ Свой, пока он слушался Его, через пророков. Когда же народ перестал быть верным Богу, тогда Он грозил им: не слушают пророков? Так Я заговорю с ними другим языком, то есть пошлю на них чуждый народ. Отсюда Апостол делает такое заключение.
 Дар языков должен служить знамением для вразумления неверующих, поражая их изумлением, хотя и не всегда служит к их обращению. Пророчество же – для назидания и пользы верующих. Это святой Павел поясняет примером.
 Положим, говорит, что собралась вся церковь ваша, и все имеющие дар языков начнут говорить на них или поодиночке, или несколько одновременно. И само по себе это безобразно. Но если в это время войдут к вам незнающие– простецы, селяне или неверные, то не скажут ли они, что вы беснуетесь, сошли с ума? И оттолкнете вы от дверей спасения тех, кто пришел искать спасения, и притом так, что и после не привлечешь их послушать истины, да и другим они расскажут о безобразиях, происходящих в ваших собраниях.

 Совершенно противоположное действие произведет ваше coбрание, говорит святой Павел, на душу простеца или неверующего, когда вошедши в вашу церковь, они услышат то, что вы один за другим пророчествуете, то есть говорите языком всем понятным, что кому внушает Дух Святой – пророчества ли, разум ли, откровение ли, научение ли, молитву ли. Христианские истины и сами по себе, и тем более непосредственно внушенные Духом Святым, и переданные языком убежденным, способны встревожить совесть, возбудить страх Божий и обратить на добрый путь невера и грешника. Тогда вошедший на ваше собрание обличен будет пред всеми не при помощи судебных каких-нибудь допросов, а посредством истин, высказанных пророками, вместе же с обличением душе его откроется и путь спасения в Господе Иисусе Христе. Таким образом, обличаемый тут же может получить и надежду спасения, и даже дойти до решимости стать на путь истины. А благодать Духа Святого, всех осеняющая в собрании, проникающая и в самое слово говорящих, совершит дело обращения. И вот неверный, внутренне изменившийся под действием пророческого слова, падши, поклонится Богу христианскому и исповедует, что в собрании христиан в церкви воистину присутствует и действует Бог.

Апостол предостерегает верующих, восхищавшихся даром языков, чтобы они не уподоблялись детям, которые удивляются и изумляются при виде вещей малых по значению, но блестящих на вид, и не замечают вещей действительно ценных.

«Братия; не будьте дети умом, на злое будьте младенцы, а по уму совершеннолетни» Поэтому он советует в Церкви пользоваться даром языка лишь в исключительных случаях, если есть возможность изъяснить его, так как общая и главная цель – это назидание (1 Кор. 14:26). При этом если во время проповеди одного будет откровение и кому-нибудь другому, то первый пусть выскажется, а потом молчит (1 Кор. 14:30–31).