1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 11, стих 14. Толкования стиха

Павел возвращается к вопросу о том, «прилично ли жене молиться Богу с непокрытой головой» (11:13), и указывает на различия, которые всегда существовали между двумя полами: «И не сама ли природа нас учит, что если муж отпускает волосы, для него это — бесчестие, а жена, если отпускает волосы, для неё это слава, потому что волосы даны ей вместо покрывала» (11:14—15). По-видимому, не вполне удовлетворённый своими доводами, он отказывается продолжать дальнейшую дискуссию, указывая, что если кто хочет с ним спорить, то такого обычая не имеет ни он, ни другие церкви (11:16).

Павел предлагает коринфянам самим разобраться: благолепно ли женщине молиться с непокрытой головой? Не оскорбляет ли это Бога, как говорит Иоанн Златоуст? Апостол речь обращает к жене, чем показывается, что и предыдущее относилось преимущественно к ней, хотя слово касалось и мужчины.

И далее апостол говорит: «Если муж растит волосы, то это бесчестье для него» (1 Кор. 11:14).

Действительно, мы знаем, что христианин-мужчина обязан стричь волосы. В Русской Церкви исключение составляют священники, которые носят длинные волосы, как знак посвящения Богу, знак того, что они уже не относятся к обычным людям. Хотя это и довольно поздний обычай.

Как о жене сказал: «если не хочет покрываться, то пусть и стрижется» (1 Кор. 11:6), так и о муже: «если растит волосы, то это бесчестье для него» (1 Кор. 11:14). Не сказал: если покрывается, но: «если растит волосы». Потому и в начале сказал: «всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою», не сказал: накрывшись, но: «с покрытою головою», выражая, что молящийся хотя с обнаженною главою, но с отрощенными волосами, равен покрывшемуся: «так как, — говорит, — волосы даны... вместо покрывала» (1 Кор. 11:15). «Ибо если жена не хочет покрываться, то пусть и стрижется; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается» (1 Кор. 11:6). Сначала требует, чтобы жена не обнажала головы своей, а потом объясняет, что она постоянно должна быть покрытой: «ибо это то же, как если бы она была обритая», — и притом (покрытой) со всей тщательностью и осмотрительностью, так как не сказал просто: да накрывается(καλύπτεσθαι), но: покрывается (κατακαλύπτεσθαι), т.е. должна тщательно закрываться со всех сторон. Показывает и неприличие противного образа действий и сильно укоряет, когда говорит: «если не хочет покрываться, то пусть и стрижется»: если, говорит, ты свергаешь покрывало, установленное законом Божиим, то свергни и данное природой. Но, скажет кто-нибудь, как может служить жене бесчестием то, если она восходит до чести мужа? Чрез это, скажем мы, она не только не восходит, но лишается и собственной чести. Ведь не соблюдать собственных пределов и законов, установленных Богом, преступать их, — это не возвышение, а унижение. Как желающий чужого и похищающий непринадлежащее ему не приобретает, а унижается и теряет и то, что он имел, как например было в раю, так и жена в этом случае не приобретает себе благородство мужа, но теряет и благопристойность жены; притом же не это одно постыдно для нее, но и самое любостяжание. Таким образом, указав на то, что несомненно признается постыдным, в словах: «а если жене стыдно быть остриженной или обритой», (апостол) наконец от себя говорит: «пусть покрывается». Не сказал: пусть растит волосы, но: «пусть покрывается», внушая, что и то и другое одинаково, и доказывая это с двух сторон, со стороны закона и со стороны противоположной (от природы). Покрывало и отрощенные волосы, говорит, одно и то же, равно как бритая и обнаженная голова — одно и то же: «ибо это, — говорит, — то же, как если бы она была обритая». Но спросит кто-нибудь: как одно и то же, когда та имеет естественное покрывало, а обритая не имеет и этого? Та, скажем мы, имея обнаженную голову, своей волей отвергла и естественное покрывало; если же она не лишена волос, то это дело природы, а не ее; следовательно как обритая имеет обнаженную голову, так и она. Для того (Бог) и повелел природе покрывать голову волосами, чтобы жена, научившись от природы, и сама покрывалась. Далее (апостол) приводит причину, рассуждая с своими слушателями, как с свободными, что я многократно замечал. Какая же причина?

***

"А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии" (1 Кор.11:16). Следовательно, противление есть знак упорства, а не рассудительности. Впрочем, и здесь он умеренно обличает, а вместе с тем сильно пристыжает их, что и делало слова его весьма внушительными. Мы, говорит, не имеем такого обычая, чтобы спорить, состязаться и противоречить. Не останавливаясь на этом, прибавляет: "ни церкви Божии", внушая, что не повинуясь они враждуют и противятся всей вселенной. Но если тогда коринфяне противоречили этому закону, то теперь приняла и сохраняет его вся вселенная. Такова сила Распятого!

в) Надлежит с покрывалом быть жене и по требованию здравого смысла (1 Кор. 11:13–16).

1 Кор. 11:14. «Рассудите сами … не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестие для него» (ибо уподобляется женщине). Отращивание волос у современных православных священников имеет совершенно другую идею: именно идею назорейства, или посвящения Богу. Ветхозаветные назореи, по библейскому закону, должны были отращивать свои волосы (Чис. 6:5).

Особенно часто общепринятый порядок нарушался женщинами; потому-то Апостол им преимущественно и преподает свои наставления и их наиболее смиряет. Но чтобы кто не имел в его словах основания к унижению женщин пред мужчинами, он говорит о великой важности жен, заключающейся в равенстве их пред Богом и в том, что все мужи (кроме первого) произошли от жены, как все от Бога. В заключение Апостол обращается к общему смыслу всех и говорит, что порядок, устанавливаемый им, не только естественный и необходимый по природе, но и общепринятый во всей Церкви Божией, а потому спорить против него невозможно. «Если тогда противоречили этому закону, то теперь приняла и сохраняет его вся вселенная», говорит святой И. Златоуст. Таким образом, вселенское распространение христианских обычаев есть одно из самых важнейших доказательств необходимости соблюдения этого рода обычаев. Вот почему еще издревле все скромные жены считали и считают необходимым покрывать голову свою в присутствии мужчин. Только ложная свобода приводит некоторых к обычаю противному сему и весьма пагубному, ибо «враг иногда чрез одно лице наделает зла целым сотням» (Феофан).

Не сама ли природа. Павел обращается к естественному порядку, который шире национально-культурных традиций.