1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 10, стих 17. Толкования стиха

Апостол указывает на недопустимость одновременного участия в христианских и языческих ритуалах. Он запрещает коринфянам, принимающим Тело и Кровь Христовы, в то же время питаться идоложертвенным мясом, так как присутствие на идоложертвен- ных трапезах разрушает единение со Христом в Церкви.

Тело Господне — это один хлеб. В древнейшей молитве говорится, что хлеб, ранее бывший рассеянным по всем холмам, стал единым целым, то есть множество зерен стали одним целым, так что в хлебе не разберешь, где одно зерно кончается и где начинается другое. И далее говорится в молитве, что так и народ Свой собери в Небесное Царство. Почему же именно на хлебе повелел Господь совершать Евхаристию? Чтобы мы с вами помнили, что этот хлеб объединяет нас в некое новое небесное единство. Это Небесное Царство, в которое мы объединяемся здесь, на земле. Тело Господне соединяет многих в единство — и во времени, и в пространстве. Но мы и единое тело со всеми православными христианами — Америки, Африки, Ближнего Востока и Азии, Австралии и Европы, то есть, везде. Церковь, разбросанная по всему миру, объединяется при помощи святой Евхаристии. Представляете: миллионы христиан объединяются Святой Чашей. Как говорил святой Николай Кавасила , что, если посмотреть духовным взором на церковь после причастия, то ничего не увидишь, кроме одного немыслимо сияющего Тела Господня. Так что все причастники объединены сверкающим Телом Господним, Которое делает нас единым целым.

В Писании Тело Господне употребляется в трех значениях. Это то тело, которое Иисус взял от Девы Марии, Которое было распято на кресте. Тело, Которое находится в евхаристической Чаше. Тело, Которое называется Церковью. И всё это — одно тело. Тело Христа, взятое от Богородицы, дается нам в Причастии и делает нас единым целым. Так рождается Церковь в святой Чаше, от святого Причастия. Именно поэтому оно называется Телом Христовым. Это не образ, это — точное описание реальности. Поэтому апостол говорит, что вы многие — одно тело, потому что причащаетесь одного хлеба.

А Златоуст добавляет: «Христос соединил с Собой тебя, столько отделившегося от Него; а ты не хочешь даже с братом соединиться надлежащим образом, но отделяешься от него, удостоившись от Владыки такой любви и жизни. Он не просто дал Свое тело, но вместо прежней плоти, которая, по естеству своему происходя из земли, была умервщвлена грехом и лишена жизни, Он привнес, так сказать, другой состав и другую закваску — свою плоть, которая хотя по естеству такая же, но чужда греха и исполнена жизни, и всем преподает ее, чтобы, питаясь ею и отложив прежнюю мертвенную плоть, мы уготовились посредством этой трапезы в жизнь бессмертную» Беседа 24.

Где у нас гарантии, что мы воскреснем в Причастии? Раз мы причащаемся тела Христа, Который воскрес, значит, и в нас уже есть воскресшее тело, следовательно, и мы воскреснем. Поэтому апостол Павел в Послании к Евреям называет это причастием сил будущего века, то есть могуществом силы, приходящей из будущего Вселенной. Еще называет пиром Царства, потому что, причащаясь, мы участвуем в радости Царя Небесного за пределами времени. Еще причастие называется лекарством бессмертия, потому что вылечивает нас от самой тяжелой болезни — от смерти, до воскресения плоти.

На Тайной Вечере Иисус преломил один хлеб и разделил его между учениками. Тот же самый принцип применяется, когда христиане, приобщаясь к одному хлебу, становятся одним целым во Христе. Иисус назвал этот хлеб Своим телом, и христиане, приобщаясь к нему. также становятся единым телом. По мысли Павла, единение христиан в одном теле со Христом исключает единение с кем-то еще. Следовательно, участники языческих трапез также формируют своего рода тело, приобщаясь бесам (ср. 10:21).

Апостол разумеет под „одним хлебом" не одну какую хлебную единицу, а сущность Евхаристии, соединяющей со Христом верующих в Него. В Православной Церкви хотя и совершается Литургия на пяти просфорах, но для таинства причащения употребляется одна просфора, из которой изъемлется Агнец: Ин. 1:29; 6, 55, при этом вспоминается пророчество Исаии: 53, 7—8.

Павел говорит об искушении, постигшем Коринфян (ст. 13), и затем возвращается к теме идоложертвенного. Вкушение идоложертвенного и для него сопряжено с опасностью идолослужения (ср. ст. 14), потому что трапеза идоложертвенная есть трапеза бесовская, а трапеза бесовская несовместима с трапезою Господнею (ср. 15–22). Павел не отказывается от того определения знания, которое он дал в гл. 8. Языческих богов, как богов, не существует. Потому не существует и идоложертвенного. Он только досказывает свою мысль. Языческие боги – это бесы (ст. 20), и участие в трапезе бесовской христианам не приличествует. Из стт. 16–17 ясно, что трапезою Господнею (ср. ст. 21) Павел называет трапезу Евхаристическую и видит в ней начало, созидающее единство Церкви. Единое тело Церкви, как он скажет в гл. 12 (ст. 27), есть тело Христово. Так уже в ранних посланиях ап. Павла намечается мистическая христология его посланий из уз.

После сего Апостол внушает, что вкушение идоложертвенного есть в своем роде общение с бесами и участие в трапезе бесовской.

«Я говорю вам как рассудительным (1 Кор. 10:15), чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение тела Христова» (1 Кор. 10:16)? Но «те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника?» (1 Кор. 10:18). А так как «язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу», то «я не хочу, чтобы вы (сознательно и добровольно) были в общении с бесами (1 Кор. 10:20). Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской? (1 Кор. 10:21)». Это уже властное законоположение. То говорил: «рассудите сами, будто совет предлагая, а когда изложил им всю опасность идоложертвенных трапез, уже не дает места их рассуждению, а пишет определение: не смейте же более касаться этих бесовских жертв!» (Еп. Феофан).

Апостол не вдруг раскрыл всю адскую бездну зла, заключающегося в идолослужении, как учреждении бесовском. И теперь, раскрывая весь ужасный смысл участия во вкушении идоложертвенного, он не прямо выражает его, но возбуждает духовный смысл Христиан и постепенно приводит их к сознанию участия в нем диавола, чрез сопоставление идольских жертв с Тайною жертвою Тела и Крови Господней и с жертвами, приносившимися истинному Богу Израилем. Как Христиане, приобщаясь хлеба и вина, священно-таинственно принимают Тело и Кровь Христа и входят в общение с Ним, а вместе и во взаимное общение, и как входили в духовное общение все участники во вкушении ветхозаветных жертв: так несомненно входят в общение и участники жертв идольских. Но во имя кого бывает это общение? По мнению язычников, во имя богов, а по сознанию Христиан, не во имя Божие, следовательно во имя противника Его, а высший противник Божий диавол. Следовательно, кто служит многим богам, тот служит бесам, или вообще диаволам. Но Апостол это умозаключение высказывает положительнее, так как он сначала утверждает, что язычники бесам жрут, а потом уже прибавляет: а не Богови. Таким образом, мысль о идолослужении, как служении бесам, не есть только умозаключение, но откровенная истина, проливающая великий свет на всю жалкую историю языческих суеверий и жертвоприношений, состоявших часто из человеческих жертв: невинных детей и избранных юношей и дев. Поистине это было демонское внушение!

Кратко и так сказать мимоходом говоря о Таинстве Причащения, Апостол однако не преминул сказать о его глубочайшем смысле и значении, по которому оно существенно отличается от всех жертвоприношений. Назвав его Евхаристиею, он показал, что здесь чрез священное благословение бывает таинственное пресуществление хлеба в Тело Господне и вина в Кровь, почему причащающиеся входят в теснейшее единение с Господом и сами составляют из себя единое тело церкви, глава коего есть Христос. И все это представляется как истина всем Христианам известная, как дело общепринятое. Отмечая мысль Апостола о единении Христиан, святой И. Златоуст говорит: «как хлеб, составляемый из многих зерен, делается единым, так что хотя в нем есть зерна, но их не видно, и различие их неприметно, по причине их соединения: так и мы соединяемся друг с другом и со Христом. Ибо мы питаемся одним и тем же Телом... дабы отложив прежнюю мертвенную плоть, мы утотовились, посредством этой трапезы, в жизнь бессмертную» (Злат. на 1-е посл. к Коринф. изд. Петерб. Дух. Академии, часть 2, стран. 31).

Ход мыслей у Апостола такой: рассудите сами когда мы причащаемся Тела и Крови Христовых, то приобщаемся Христу. Так же бывает и у иудеев, которые едят от жертв, и бывают общниками алтаря. Думаете ли поэтому, что вкушающие от идольских жертв не делаются никому общниками?
Идолы точно ничто, но есть бесы, которым служат через жертвы идолам. Если так, то ядущие идоложертвенное – общники бесов. Потому я никак не хочу, чтобы вы были общники бесов. Не можете вы причащаться Святых Тайн и участвовать в бесовской трапезе. Прекратите это. Вы этим раздражаете Божию ревность. И кто устоит, когда прогневается Господь?
 Желая доказать, что вкушающие идоложертвенное, через это становятся общниками бесов, святой Павел самих же коринфян избирает судьями над собою. Он говорит как бы так: я вам предложу только данные, а вы, как рассудительные, сами из них сделайте вывод. Какие же данные?
 Два вида общения, посредством видимого с невидимым, предлагает святой Павел на рассуждение мудрых коринфян. Первый высший – общение Тела и Крови Христовых, под видом хлеба и вина, из которых состоит жертва. Хлеб и вино пресуществляются в Тело и Кровь Господа, и причащающиеся их, входят в общение Тела и Крови Христовых. Чашу с вином святой Павел назвал благословением (или Евхаристией – благодарением), потому что мы, держа ее в руках, прославляем Бога, удивляемся и изумляемся неизъяснимому Его дару, благословляя Его, что Он пролил Свою кровь, для избавления нас от заблуждения, и не только пролил, но и преподал ее всем нам (Златоуст). А слова, которую благословляем, указывают на священнодейственное благословение, через которое таинственной силою, вино делается Кровью Христовой, и хлеб – Телом Его. Так что находящееся в чаше, есть то самое, что потекло из ребра Господа, того мы и приобщаемся (Златоуст). А преломляя и вкушая хлеб, по его пресуществлении, мы входим в общение с Телом Христовым, а через Тело и со Христом (Златоуст).
 В чем состоит это общение? Мы, говорит, составляем самое Тело Его, ибо что такое этот таинственный хлеб –Тело Христово? Чем делаются причащающиеся? Телом Христовом, и не многими телами, а одним Телом, хотя причащаемся многие. Христос соединил в Себе всех, причащающихся Его Тела, через это и причащающиеся Единого, становятся единым Телом Его (Златоуст). Эту же мысль святой Апостол поясняет другим, более наглядным примером.