1-ое послание ап. Петра, Глава 5, стих 5. Толкования стиха

Пасомых Апостол призывает повиноваться своим пастырям и во всем проявлять смирение. "Также и младшие", то есть рядовые верующие, "повинуйтесь пастырям". "Все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать."

"Подчиняясь друг другу" значит, что каждый в своем положении должен подчиняться старшим, начальственным над ним лицам, и тем проявлять смирение, которое одно только привлекает на человека благодать Божью (5—7)

Наставления пастырям и пасомым (1 Пет. 5: 1—9). Апостол пастырей поучает пасти стадо Божие охотно, не для гнусной корысти, но из усердия; не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду, чтобы получить неувядаемый венец славы. Пасомых Апостол назидает, чтобы они, повинуясь своим пастырям и смиренно отдаваясь водительству крепкой руки Божией, бодрствовали, «...потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить».

Что же диавол посоветовал Адаму? Допустить мысль, которая превышала собственную природу, — надеяться стать равным Богу. Если это, говорит диавол, низвергло меня с неба, то тем более тоже самое извергнет его из рая. Потому и Соломон говорит: Бог гордым противится (Притч. 3:34; 1 Пет. 5:5). Не сказал: Бог гордых оставляет, предоставляет самим себе, лишает Своей помощи, но говорит: противится, — впрочем не в том смысле, будто Богу нужно ополчаться и бороться против гордого. Что может быть слабее гордого? Как лишившийся зрения беззащитен от всякой обиды, так и гордый, который не знает Господа (а начало гордыни, говорит Премудрый, удаление человека от Господа (Сир. 10:14), лишившись этого света, легко преодолевается и людьми. Если бы даже он был силен, и тогда Богу не нужно было бы ополчаться против него; Тому, для которого было достаточно одного хотения, чтобы произвесть все, гораздо легче уничтожить все. Для чего же сказано: противится? Для того, чтобы показать сильное отвращение Его к гордому. Итак, что гордость есть тяжкая рана, видно как отсюда, так и с других сторон. Если хотите, то с другой стороны мы раскроем и причину, от которой происходит эта рана. Писание, начиная обличать кого-либо, обыкновенно не только высказывает грех его, но доказывает нам и причину греха; оно делает это для того, чтобы предостеречь здоровых от впадения в те же грехи. И врачи, приходя к больным, еще прежде болезней исследуют причины их, чтобы уничтожить зло в самом источнике, так как кто, оставляя корень, подрезывает одни ветви, тот не делает ничего иного, как только трудится напрасно. Где же Писание указывает и на грех и на причину греха? Так, оно обличает живших пред потопом за непристойные связи, и послушай, какую представляет причину: сыны Божии, говорит, увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал (Быт. 6:2). Что же? Не красота ли причиною греха? Нет; она — дело премудрости Божией; а дело Божие никогда не может быть причиною порока. Или зрение? Нет; и оно — дело природы. Что же? Взгляд порочный, потому что он происходит от развращенной воли. Потому и один премудрый, увещевая, говорит: отвращай око твое от женщины благообразной и не засматривайся на чужую красоту (Сир. 9:8). Не сказал: не смотри, — это случается и само собою, — но: не засматривайся, говорит, запрещая намеренный взгляд, пытливое зрение, продолжительно-порочное рассматривание, происходящее от развращенной и похотливой души. Но какой, скажешь, отсюда может быть вред? От нее, говорит он, загорается любовь (в ц.сл.: похоть) (Сир. 9:9). Как огонь, касаясь сена или соломы, не медлит, но как скоро коснулся этого вещества, тотчас обращается в яркий пламень, так и огонь похоти, находящейся в нас, когда посредством взгляда очей коснется благовидной и блестящей красоты, тотчас воспламеняет душу. Потому не смотри на временное удовольствие, доставляемое зрением, но взирай на непрестанное мучение, происходящее от похоти. Удовольствие, нанесши рану, обыкновенно прекращается; а рана не прекращается, но часто остается и губит. Как олень, смертельно раненный стрелою, хотя бы убежал от рук охотников, не получаем, от этого уже никакой пользы, — так и душа, пораженная стрелою похоти, от непристойного и любопытного взгляда, хотя бы бросивши стрелу и ушла, растлевается и погибает, видя везде этого врага, ее преследующего. Впрочем я говорил о том (не нужно позволять слову делать длинные отступления), что Писание обыкновенно показывает и грехи и причины их. Так и здесь, послушай, что говорит оно об Озии. Оно сообщает нам не только то, что возгордилось сердце его, но прибавило и то, от чего оно возгордилось. От чего же оно превознеслось? Когда он сделался силен, говорит, возгордилось сердце его (2 Пар. 26:16). Он не вынес величия власти, но как от пресыщения бывает воспаление, а от воспаления происходит горячка, и потом нередко отсюда приключается смерть, так и здесь от великого изобилия счастливых обстоятельств произошла гордость. Что в телах воспаление, то в душах гордость. Потом от гордости явилось в нем и желание того, что не принадлежало ему.

+++ "Толкование на пророка Исаию".

Беседа 3. На первую (чит. вторую) Паралипоменон, где говорится: возгордилось сердце Озии (2 Пар. 26:16), также о смиренномудрии, и о том, что добродетельному не следует быть самонадеянным, и о том, сколь великое зло — гордость.++

***

Что ниже дьявола гордого, и что выше человека смиряющего себя? Тот пресмыкается по земле, находясь под нашей пятой ("даю вам власть наступать", говорится, "на змей и скорпионов" — Лк. 10:19; Пс. 90:13), а этот находится с ангелами на небесах. Если же ты хочешь знать то же из примера людей гордых, то представь себе того варвара, который имел великое войско и не знал даже того, что всем известно, как например: что камень есть камень и идолы — идолы, а потому был ниже этих самых вещей. Напротив благочестивые и верные возносятся выше солнца; а потому, что может быть выше их? Они перелетают самые своды небесные и, оставив за собой ангелов, предстоят самому престолу Царя. Наконец, чтобы тебе еще более увериться в низости гордых, я спрошу тебя: кто унижается, — тот ли, кому вспомоществует Бог, или тот, кому Он противится. Итак, слушай, что говорит Писание о том и другом: "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать". Еще спрошу тебя о другом: кто выше, — священнодействующий ли и приносящий жертву перед Богом, или тот, кто не имеет дерзновения приступить к Нему? Но ты скажешь: какую жертву приносит смиренный? Послушай Давида, который говорит: "жертва Богу — дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже" (Пс. 50:19). Видишь ли чистоту смиренного? Обрати же внимание и на нечистоту гордого. О нем говорит Писание: "нечист пред Богом всякий надменный сердцем" (Притч. 16:5). Притом в первом обитает сам Бог: "на кого Я призрю", говорит Он, "на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего перед словом Моим" (Ис. 66:2), а последний мучится вместе с дьяволом, — надменный потерпит то же, что и дьявол. Потому и Павел говорит: "чтобы не возгордился и не подпал осуждению с дьяволом" (1 Тим. 3:6). Таким образом, с ним случится противное тому, чего он желает. Он хочет гордиться для того, чтобы его почитали; а между тем, если кто более всех подвергается презрению, то это он. Если кто подвергается насмешкам, вражде и ненависти у всех, если нападают на кого враги, если кто подвергается гневу, является нечистым перед Богом, — так это больше всего гордецы. Что же может быть хуже этого? Это — верх зла. Напротив, что любезнее смиренных? Что блаженнее их, когда они любезны и приятны Богу, да и у людей они же более наслаждаются славой: все почитают их как отцов, любят как братьев, принимают их как своих? Итак, будем смиряться, чтобы нам вознестись. От великой гордости происходит унижение и безумие. Так унижен был фараон. "Не знаю Господа", сказал он (Исх. 5:2; Исх. 14:24), и за это сделался презреннее мышей, лягушек и мух, и вскоре после того потонул с оружием своим и конями. Не то было с Авраамом: "я, прах и пепел", говорил он (Быт. 18:27), и потому одержал победу над бесчисленными неприятелями; будучи у египтян, возвратился от них с победой, славнейшей прежней, и, снискав столь великую добродетель, навсегда остался великим. Потому-то его везде воспевают, ублажают и прославляют. А фараон — земля, пепел, и даже хуже того. Подлинно Бог ничего так не отвращается, как гордости. Потому-то он еще изначала так все устроил, чтобы истребить в нас эту страсть. Для этого мы сделались смертными, живем в печали и сетовании; для этого жизнь наша проходит в труде и изнурении, обременена непрерывной работой. Первый человек впал в грех от гордости, возжелав быть равным Богу, и за то не удержал и того, что имел, но лишился и того. Таковы плоды гордости! Она не только не доставляет нам никакой пользы, но лишает и того, что имеем. Напротив, смиренномудрие не только не отнимает у нас того, что имеем, но еще доставляет и то, чего не имеем. Итак, возревнуем об этой добродетели, потщимся стяжать ее, чтобы нам насладиться и в этой жизни честью, и приобрести будущую славу, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с. Которым Отцу слава, держава, со Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Не только не радеющие о молитве, но и не внимающие в ней уму своему бывают обеспокоиваемы помыслами. Это мы сказали не для осуждения других, но сознаваясь в своих собственных недостатках; ибо первое есть признак гордости, а последнее — смиренномудрия, но Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.

Определив обязанности высших лиц, апостол указывает потом в смирении основное свойство жизни для всех вообще членов Церкви. И в видах особенного возбуждения смирения приводит древнее изречение (см. Притч. 3:34) об особенном благоволении Божием к смиренным.

Также и младшие, повинуйтесь пастырям. Под младшими разумеются паства, пасомые. Смысл будет такой: вы пастыри пасите стадо Божие, заботьтесь о нем, оберегайте его, а вы, пасомые, повинуйтесь пастырям своим, слушайтесь их, будьте внимательны к научению, наставлению ваших пастырей. Во взаимных же отношениях повинуйтесь друг другу: жены мужьям, дети родителям, рабы господам, низшие высшим. Ваши взаимные отношения должны быть проникнуты смиренномудрием. Не превозноситесь, не гордитесь друг над другом, ибо Бог гордым противится, смиренным же дает благодать.

Вот принцип подлинно православной соборности!

Зиждется она на безусловном послушании младших старшим, и на взаимном послушании равных между собой, и на смирении старших и младших.

Покорность — хорошее слово, но еще лучше слово смирение, а самое лучшее слово — смиренномудрие. Именно смиренномудрие точно соответствует греческому слову, которое апостол и употребил в своем Послании.

Смиренномудрие означает невысокое мнение о себе, а высокое — о Боге, а также деннонощное признание своей немощи, своего неведения, своей зловредности, своего недостоинства, а наряду с этим — непрестанное памятование о Божием всемогуществе, о Божией премудрости, о Божией милостии Божием достоинстве.

Бог — единственный Царь людей. Посему и противился Он желанию израильского народа поставить себе царя из среды человеков.

Бог царствует, а люди служат Богу. Как главенствующие, так и повинующиеся — все одинаково суть рабы Божии. Если есть ведение и признание того, что Бог — Царь, а все люди — рабы Божии, то тем самым заложено основание соборности, фундамент общества ангельского. Тогда на этом основании — в повиновении младших старшим, во взаимном послушании равных между собой и в смиренномудрии всех — и созидается дом Божий, община небожителей. Так можно избежать двух страшных в мире зол: тирании, то есть насильственной власти одного над всеми, и анархии, то есть многоначалия. Таким образом, уходим мы и от монотирании (тирания одного) и от политирании (тирании толпы).

Принцип соборности — это принцип органический, то есть жизненный. Это принцип обоюдного служения, взаимопомощи и взаимной любви. Да умудрит же нас Бог, братья, воспользоваться этим спасительным принципом в нашей жизни.

Господи Иисусе, послушный и смиренный Человеколюбец, насади в нас и утверди покорность закону Твоему, и движимое любовью взаимное послушание, и смиренномудрие пред неизреченной Твоей силой и премудростью. Тебе слава и похвала вовеки. Аминь.

ИНОЕ ТОЛКОВАНИЕ:

Перед кем и перед чем, братья, может человек гордиться? Перед Ангелами ли? Но вот, Ангелы бессмертны, а человек смертен.

Или перед людьми? Однако он зависит от многих людей и подвержен смерти, как и все люди.

Или, может быть, перед животными? Но как бы жил он без помощи животных?

Или перед солнцем и звездами? Но без их света скитался бы он несколько дней во тьме и исчез бы в непроходимых дебрях.

Или же перед травой? Но трава для него — главная пища.

Или перед бренной букв.: черной. — Ред. землей? Но из земли сотворено его тело.

Или вообще перед живыми существами? Но живых созданий так много, что среди них он — как тончайшая ниточка в роскошном ковре.

Или, наконец, перед Богом? Но ведь если бы не Божия воля, то человека не было бы ни среди живых, ни среди мертвых.

Итак, перед кем и перед чем, братья, может человек гордиться?

Уничиженным и смиренным Бог дает благодать.

Иными словами, подает им всё, что им нужно, всё, о чем молятся они Богу в своем уничижении и смирении.

Кто суть уничиженные и смиренные? Те, кто ощущает собственную немощь и полную зависимость от своего Создателя. Они полны, как море, и зависимы, как море. Где воды больше, чем в море? Однако и море, более чем всё другое, зависит от дождей и впадающих в него рек. А горделивый подобен закрытому колодцу, замкнутому от неба и от земли; самодоволен он, пока полон воды. Впрочем, обособленный и отрезанный от источников. — Пер., он так или иначе быстро обмелеет и засохнет.

Премудро говорит премудрый Соломон о Боге:

"Если над кощунниками в серб.: над насмешниками. — Пер. Он посмевается, то смиренным дает благодать" (Притч. 3:34).

Однако сие Божие посмеивание — это, по сути своей, не злорадство, как у людей, а скорбь и гнев. Равно как и Божия милость не имеет пределов, как милость человеческая, но она — милость царская, изумляющая своим блеском, красотой и безграничностью.

О Господи Боже, Создатель наш, укроти сердце наше и ум наш, когда станут надмеваться они гордыней, и помоги нам в часы нашей пустой и ничтожной кичливости вспомнить о кресте на Голгофе и о Твоем Единородном Сыне, истекающем кровью и подъемлющем мучения ради нас. Тебе слава и похвала вовеки. Аминь.

"Охридский пролог" святителя Николая Сербского: 25 (12) июля; 25 (12) июля

пастырям. Это же греч, слово в ст. 1 употреблено в смысле "церковнослужители"; здесь это слово, вероятно, имеет более общее значение — "старшие" (ср. 1 Тим. 5:1).

Видим, что вода с гор на места низкие стекает. Так благодать Божия от Небесного Отца на смиренные сердца изливается. Но посмотрим свойства смиренного сердца и увидим эту истину. 1) Смиренное сердце видит в себе грехи свои, окаянство, бедствие, подлость и ничтожество, и от всего этого познает свое недостоинство. Такое сердце не смеет очей своих на небо возвести и Богу много говорить, но бьет в грудь свою, и, воздыхая, падает перед Богом и молится: «Боже! Милостив буди мне, грешному!», как делал мытарь, (Лк. 18:13) судит себя, недостойного, чтобы на Бога взирать и к Нему приближаться. Такое смирение показал Петр, когда сказал Христу: «Выйди от меня, Господи! Потому что я человек грешный» (Лк. 5:8). 2) Смиренное сердце всякого сана, чести и славы избегает. И если ему нужно быть в какой чести и сане, то с крайним нежеланием и ради послушания принимает это, так как видит свое невежество и недостоинство. 3) Смиренное сердце высшим послушание показывает, равных и низших себе не презирает, но со всеми обходится, как с братией, хотя бы и достойнее их было и больше их имело дарований, ибо оно смотрит не на дарования, но на подлость свою, и познает, что дарования не его, а чужие, и оно одно вместилище, а не господин их, а подлость и ничтожество его собственное, как у всех людей, ибо всякий человек сам по себе беден и окаянен. И потому с низкими обходится, как один из низких. 4) Если чем кого оскорбит по неведению и неосторожности, как это со всяким человеком случается, не стыдится падать перед ним и просить прощения, хотя бы оскорбленный и ниже его или подчиненный его был. О любезное зрелище, когда высшее лицо к низшему склоняется и просит прощения! 5) Смиренное сердце считает себя недостойным никакого благодеяния и достойным всякого злострадания. Поэтому, когда в несчастьи находится, не ропщет, не негодует, но великодушно терпит, считая себя достойным того. 6) Когда кто-нибудь обидит словом или делом, не гневается на обидящего, тем более не мстит ему, ибо считает себя достойным того. 7) Когда видит или слышит кого согрешающего, не осуждает его, ибо видит, что и сам он такой же грешник. 8) Какое добро и благодеяние от Бога ни получает, видит, что даром, без всякой заслуги своей и по одной Его милости получает, так как видит свое недостоинство, что всего того недостоин, что получает. И потому сердечно за все, что ни получает, Бога благодарит. 9) Какое добро делает сам, все то Богу приписывает, ибо видит свою немощь и ничтожество, что сам по себе без помощи Божией, как дерево сухое, никакого плода добра сотворить не может. 10) В собрании, на обеде и за ужином «на последнее место» садится (Лк. 14:10). 11) Лучшего дома, лучшего одеяния, лучшей пищи и прочего не ищет, а довольствуется тем, что имеет. Да и того, что имеет, считает себя недостойным. И как может лучшего желать и искать, когда и самого того, что имеет, недостойным себя признает? Видишь, христианин, некоторые изображения смиренного сердца. На такое сердце струя благодати Божией течет. На такое сердце милостиво Бог смотрит. Дай мне, Господи, познать себя, и увидеть свое окаянство, бедность и ничтожество, и буду иметь смиренное сердце. «Призри, услыши мя, Господи Боже мой! Просвети очи мои, да не когда усну в смерть; да не когда речет враг мой: «Укрепихся на него» (Пс. 12:4-5). Беден и окаянен человек, но тем он беднее и окаяннее, что не видит своей бедности и окаянства. Думает, что он бел, но он, как ворон, черн. Думает, что он видит и знает все, но он слеп и ничего не знает. Думает, что он богат, но он подлинно нищ и убог. Думает, что он достоин, но он бесчестен, стал подобен животному. Думает, что он добр, но на самом деле зол. Думает, что он здоров, но на самом деле он расслаблен. Думает, что он счастлив, но он беднее и окаяннее всякого создания. Грех его таковым сделал. «Господи! Что есть человек, что Ты открылся ему, или сын человеческий, что Ты помышляешь о нем»* (Пс. 143:3). Но чем беднее человек, тем большая и удивительнейшая явилась благодать Божия ему. Сам Бог вочеловечился ради человека. «Хвали, душа моя, Господа» (Пс. 145:1). Начало благополучия – познать свое неблагополучие, как начало здоровья – познать свою немощь. Христианин! Познай свою бедность и признай, и будешь благополучен, так как будешь смирен. «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать... Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (1 Петр. 5:5; Лк. 18:14).

Что для начинающих учиться книжному чтению алфавит или азбука, то для христиан, желающих научиться христианской жизни, смирение. Обучающимся книжному чтению нужно сначала выучить алфавит. Так и христианам, если хотят успешно научиться добродетельной жизни, нужно прежде всего учиться смирению. Азбука – начало и основание всего книжного учения. Так и смирение – начало и основание христианских добродетелей. Без этого всякое духовное созидание нарушается и падает. Истинная добродетель без смирения не может быть, а если даже и появится, то опять разорится. Человек без Бога и начать, и делать ничего не может, по сказанному: Без Меня не можете делать ничего (Ин. 15:5). А по свидетельству апостола, Бог гордым противится, смиренным же дает благодать (1 Пет. 5:5). Учись, христианин, этой христианской азбуке и будешь успешно учиться христианской философии.
            А чтобы успешно учиться смирению, надо учиться познавать себя и свою бедность. От познания себя и своей бедности непременно последует смирение. Кто, видя свою бедность, не смирится? Подлинно беден человек, но не всякий свою бедность познает. Рождается человек на беды и, как бы предчувствуя их, плачет, ибо всякий младенец с плачем рождается. Живет и воспитывается в бедах. Чем дольше живет, тем больше умножаются его беды. Умирает со страхом, и если не о Господе умирает, то ждут его еще большие беды. Беден человек снаружи, но и внутри беден. Удручают и мучают его различные немощи и болезни. Плоть со страстями и похотями восстает на него и хочет обладать им и предать вечной смерти. Беспрестанно чувствует человек это восстание и мучительство. И чем более противится ей, тем более восстает она на него. И это внутреннее его бедствие и зло, этот яд, которым заражен человек, не временно, а навечно умерщвляет его. Вне дьявол непрестанно подкладывает сети ему и старается его уловить в свою погибель. Различные соблазны мира, как терние, терзают его и хотят умертвить его душу. В таком бедствии живет всякий человек. Но тем беднее он, если не видит этого.
            Чем человеку возноситься и хвалиться? Разве что бедностью, тлением и грехами? Какая это похвала? Это не похвала, а хула, не слава, а бесславие, не честь, а бесчестие. Чем похвалишься, человек? Разве тем, что имеешь богатство, славу, честь и премудрость века сего? Какая и в этом похвала? Благополучие не внешнее, а внутреннее делает похвальным и блаженным человека. Ибо всякое внешнее благополучие ничто. Дерево называем добрым не то, которое снаружи красиво и имеет много ветвей и листьев, а то, которое внутри добро и добрые плоды творит. Бывает, что человек снаружи богат, а внутри нищ и убог; внешне славен и честен, а внутри бесславен и бесчестен; по виду мудр, а внутри безумен; внешне благополучен, а внутри окаяннее всех. И так по большей части случается. Ублажают люди тех, которые так блистают, но Божие слово ублажает тех, кому Господь Бог их. Блажен народ, у которого Господь есть Бог Его (Пс. 143:15).
            Итак, не смотри, каков человек снаружи (внешне все люди одинаковы), а каков внутри, не каков перед людьми, а каков пред очами Божиими. Часто и по большей части бывает, что человек перед людьми мудр, а пред Богом безумен; перед людьми славен, а пред Богом бесславен; перед людьми богат, а пред Богом весьма нищ; перед людьми велик, а пред Богом ничто. И этот цветок благополучия, который только перед людьми является и сияет, скоро вянет. Как найдет буря напасти, так, иссохнув, и падает, а уж кончина его у всякого отнимает. Князь и вельможа до гроба только князь и вельможа, славный до гроба только славен, богатый до гроба только богат, мудрый до гроба только мудр. Так и все сокровище мира сего только до гроба человеку служит. Тогда же все от него отступает. Тогда все познают себя нищими, убогими, бедными и окаянными, как и были. Тогда князья, вельможи и господа делаются как подлейшие рабы их. Тогда и богатые познают свою нищету и бывают беднее нищих.
            Возносись и хвались этим сокровищем, человек, если хочешь. Я тебе истину говорю, что ты подлинно беден, как бы ты в мире славен ни был. Посмотри на мертвых в гробах – и уверишься. Где князья, вельможи и господа, а где рабы их лежат, и узнать невозможно! Где богатые и нищие, где мудрецы и простецы, где благородные и худородные, где славные и бесчестные лежат, воистину не узнаешь! Там все сравнялись и в землю обратились, как и были землей. Смотря на это тление, хвались счастьем, которое имеешь, перечисляй свои имена и титулы, возносись богатством и мудростью. Видишь тут, что все равны. Как все рождаются равными, так равными и умирают, кроме того, что один спасается и в вечную жизнь отходит, а другой погибает и предается вечной смерти. Блаженны умирающие в Господе (Откр. 14:13). Помяни меня, Господи, во царствии Твоем! (Лк. 23:42).
            Был человек подлинно блажен, но потерял свое блаженство. Был подобен Богу, по образу Божию и по подобию сотворен, но сравнялся с несмысленными скотами и уподобился им (Пс. 48:21). Был нетленен, но сделался тленным; был бессмертен, но сделался смертным: ибо возмездие за грех – смерть (Рим. 6:23). Был премудр, но сделался безумен. Был богат, но сделался нищ. Был прекрасен, но сделался безобразен. Был свят и чист, но сделался скверен и нечист. Был храмом и жилищем Святого Духа, но сделался обиталищем нечистых духов. Был господином и обладателем, но сделался рабом и пленником. Был жителем пресладкого рая, как царь прекрасного дворца, но изгнан в мир сей, как в ссылку. Такого блаженства лишился и такому неблагополучию подвергся человек! Подверглись и все мы, сыны его. У Тебя, Господи, правда, а у нас на лицах стыд (Дан. 9:7). Согрешили мы с отцами нашими, совершили беззаконие, соделали неправду (Пс. 105:6). Что же человеку в таком бедствии думать и говорить, как только одно: Господи, помилуй мя, яко согреших Ти (Пс. 40:5)?
            Как начало здравия есть познание и признание немощи, так и начало христианского блаженства – познать и признать свою бедность и окаянство. И это бывает не от самого познания и признания, а от того, что Бог, как милосердный и человеколюбивый, на такое познание и признание милосердно смотрит и тому ниспосылает Свою благодать, как написано: Бог смиренным дает благодать (1 Пет. 5:5). Бог хочет от нас одного – чтобы мы познали и признали свою бедность и пред Ним смирились, и в смирении ходили и жили. И тогда Сам Он поведет нас к нашему блаженству. Об этом написал апостол: Итак, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время. Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас (1 Пет. 5:6-7). Бог наш есть Бог Всемогущий, все из ничего делает (2 Мак. 7:28). Видим, какие преславные дела сотворил Он – небо, и землю, и все что, в них (Пс. 145:6). Таким образом, кто познает и признает себя за ничто, делает из этого нечто, причем, нечто доброе, то есть мудрого, благочестивого, добродетельного и святого человека. Бог делает только доброе, так как и Сам добр. Но наибольшая бедность и окаянство человеческое заключаются в том, что высоко о себе мечтает, хотя на самом деле он ничто. Думает, что он все знает, но ничего не знает. Думает, что он разумен, но на самом деле несмыслен и безумен. Думает, что он блажен, но подлинно окаянен и беден. Думает, что он богат, но он подлинно нищ и убог. Думает, что он добр, но он подлинно зол. Думает, что он свят и праведен, но он подлинно грешен и осквернен. Думает, что он Нечто, но он подлинно Ничто. Что же с таким веществом Богу Всемогущему делать, Который все из ничего делает? Оставляет его в мнимом его блаженстве и делает дело Свое на том, который себя уничтожает, и Сам того делает блаженным, который познает и признает себя бедным и окаянным. Поэтому Господь говорит Небесному Отцу: Ты утаил сие (познание таинства Евангелия) от мудрых и разумных и открыл то младенцам (Мф. 11:25). Книжники, фарисеи и законоучители думали о себе, что они мудры и разумны: Неужели и мы слепы? (Ин. 9:40). Поэтому скрылся от них свет и премудрость Божия. Апостолы, как младенцы, просты и смиренны были, но просветились и умудрились от Самого Бога.
            Христианин! Гордость – великая слепота и безумие. Она не допускает узнать и признать свое окаянство, и так остается человек и пребывает в бедности своей и окаянстве. Смирение – великое просвещение и мудрость, которое бывает от познания своей бедности и окаянства. Смиренный человек непременно получит блаженство христианское. Потому что Бог, любящий смиренные сердца, не оставит его. Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное (Мф. 5:3). Вот куда ведет смирение человека! Ибо всякий смиренный – это нищий духом.
            Познавай, христианин, самого себя и свою бедность – и будешь смирен. А если будешь смирен, то будешь и блажен.
            Познавай и признавай свою нищету перед Богом – и будешь богат.
            Познавай и признавай свою слепоту перед Богом – и откроются очи твои сердечные.
            Познавай и признавай свое безумие перед Богом – и будешь мудр.
            Познавай и признавай свои грехи перед Богом – и будешь оправдан Им.
            Познавай и признавай свою нечистоту перед Богом – и будешь, чист и свят.
            Познавай и признавай свою неисправность перед Богом – и исправишься.
            Познавай и признавай свою немощь перед Богом – и будешь становиться здоровым.
            Познавай и признавай свое заблуждение перед Богом – и будешь взыскан. Я заблудился, как овца погибшая: взыщи раба Твоего (Пс. 118:176).
            Познавай, наконец, и признавай, что ты беден и окаянен, – и будешь блажен. Все в тебе будет исправлять благодать Божия, которая будет с тобою, если будешь смирен.
            Вот, христианин, азбука христианского учения. Учись ей – и успешно будешь учиться христианской философии. Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18:14).

Если существенный долг пастырей, как старших членов Церкви по положению и должности, состоит в должном попечении о младших членах Церкви — о всех вообще членах не иерархического достоинства, то все эти последние первее всего обязаны долгом повиновения пастырям, а также все должны подчиняться друг другу по долгу христианской любви, кротости и смирения. Спасительность смирения, вопреки гибельности гордости, Апостол доказывает, подобно Ап. Иакову (Иак. 4:6), ссылкою на Притч. 3:34 по греческому переводу.