Толкование на группу стихов: 1 Ин: 3: 7-7
Эта строгость нравственных требований, с которою так трудно примириться естественному человеку с одной стороны, и разрушительная доктрина лжеучителей, извращающих истинные понятия об ἁμαρτία ιι ἀνομία и их взаимном отношении и старающихся различными средствами совратить с истинного пути читателей с другой – делают положение последних внушающим серьезные опасения. Поэтому Апостол обращается к читателям – τεκνία – с увещанием беречься всяких обольстителей – μηόεὶς πλανάτω ὑμᾶς, – но в то же время еще с большею силой и выразительностью в краткой формуле определяет сущность требований христианского нравственного закона: ὁ ποιῶν τὴν δικαιοσύνην δίκαιόςἐστιν, καθώς ἐκεῖνος δίκαιος ἐστίν. Обращение τεκνίαне начинает собою нового отдела, но возвращает читателей к исходному пункту в II, 29; мысль слишком тесно примыкает к непосредственно предшествующему, чтобы можно было придать ей самостоятельное значение. Указанное в предыдущем сознательное или несознательное непонимание сущности греха представляет опасную сторону в лжеучении. Несомненно, конечно, что сердцу человеческому всегда присуще стремление ослабить обязательность нравственного закона, и слова Апостола имеют вечное и непреходящее значение; но также несомненно и то, что в μηὸεὶς πλανάτω необходимо видеть предостережение от действительных внешних обольстителей, которые разрывали необходимую связь между религией и нравственностью, между теоретическим учением и делами. Как видно из следующего положения, непосредственно за этим устанавливаемого, заблуждение этих лжеучителей состояло в том, что они думали, будто можно быть δίκαιος без ποιεῖν τὴνδικαιοσύνην. Здесь ясно указание на так называемый гностический антиномизм, который все полагал в созерцании и оставлял без внимания исполнение нравственного закона, считая грехи против него или безразличными для спасения гностика, или даже необходимым следствием состава и состояния человека. Против таких-то обольстителей Апостол и предостерегает читателей самым решительным образом. Μηδεὶς πλανάτω: никто, кто бы он ни был и в какой бы одежде ни приходил к зам; раз он обнаруживает тенденции, разрушающие христианскую нравственность, – берегитесь его. О значении πλανάν см. в изъяснении I, 8. Ὅ ποιῶν τὴν δικαιοσύνην δίκαιός ἐστιν, καθὼς ἐκεῖνος δίκαιος ἐστίν, – вот та истина христианской религии, которую всегда должны помнить читатели, чтобы во всякое время противопоставить ее обольстителям. Ὅ ποιῶν τὴν δικαιοσύνην называется тот, кто воплощает в своей деятельности праведность в ее полном объеме (ср. II, 29, стрн. 467–468). Только такой и может быть назван δίκαιος в собственном смысле, сообразно с тем, как (καθώς) праведен Иисус Христос (ἐκεῖνος),высочайший пример исполнения всех обязанностей христианина, осуществивший в себе нравственный закон. Таким образом, существует единственный способ доказательства нашего просвещения, нашего рождения от Того, Кто есть праведен: ποιεῖν τὴν δικαιοσύνην есть верное свидетельство этого, и его-то гностики в своем самопревозношении презрели. Кто праведен, тот должен носить на себе печать праведности и всецело осуществлять ее в делах. Деланием правды, сообразной с существом Божиим (II, 29), как оно определяется волею Божией (III, 4) и требуется праведностью Христа, в Котором мы пребываем и в Котором ее осуществление показано, как возможное (III, 3. 5. 6. 7), мы должны доказывать, что мы чада праведного Отца и находимся в живом общении с Сыном Его, Иисусом Христом – праведным. Необходимо помнить только, что делание праведности обнаруживает характер, а не творит его. Праведный человек познается по своим деяниям, и наоборот, праведный в истинном смысле слова непременно творит праведность; делание правды само собою вытекает из внутреннего существа праведного. Образец праведности есть Христос – καθὼς ἐκεῖνος δίκαιος ἐστίν: в Нем и мера и источник ее. Кто делает правду, тот праведен, как праведен Тот, Который всегда творил волю Отца. Следовательно, истинное христианство требует праведности во всей строгости (cp. III, 3), как она есть во Христе. Если мир ставит положение, что всецело чистая и совершенная нравственность невозможна для человека, то христианство безусловно протестует против этого. Кто измеряет нравственность по низшей мерке, для того невозможно нравственное усовершенствование: с каждым днем он будет падать все ниже и ниже.
