1-ое послание ап. Иоанна, Глава 3, стих 6. Толкования стиха

Если же никоим образом человек не отделяется от Христа, то как его может коснуться грех?

Мы пребываем в Нем настолько, насколько не согрешаем. Здесь Иоанн говорит о видении и познании Бога, которыми праведные наслаждаются уже в этой жизни, пока не достигнут в жизни будущей видения совершенного.

Ведь как тот, кто в добродетели и учении остается, не грешит и не пребывает в неведении, так и существующий во Христе, Который означает справедливость и святость, не грешит. Ибо каким образом тот, кто со справедливостью, может совершать несправедливость, или со святостью будет иметь осквернение? Так что, когда так бывает, всякий, кто грешит, став чужим Христу, не имеет ни участия, ни сообщества Его.

Чтобы яснее показать, как зловреден грех, и как он удаляет человека от Христа Спасителя, Иоанн говорит: всякий пребывающий в Нем – в Иисусе Христе, питающий крепкую любовь к Нему, – не согрешает: он не отдает себя в рабство греху, не предается беспечно порокам; а напротив, всеми силами старается удаляться всего, что противно заповедям Христовым; бодрствует над собою; борется с худыми помыслами и наклонностями; укрепляет себя в борьбе молитвою к Богу и благоговейным размышлением о спасительных истинах. Когда по немощи падает, он спешит омыть свой грех искренним сокрушением о своем падении и раскаянием пред Богом и отцом духовным, чтобы скорее получить разрешение от Господа, как единого Ходатая нашего, который есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира (1 Ин. 2:2).

Всякий согрешающий не видел Его и не познал Его. Кто предан греху, или кем обладает грех, в том ум и сердце чужды света спасительной Благодати: потому грешник, омрачаемый грехом, не видит величия Христа Спасителя, не видит, яко благ Господь, не знает и не чувствует, как велико счастье питать живую веру во Христа Спасителя, и исполнять Его заповеди. Ему непонятны слова Псалмопевца: Как сладки гортани моей слова Твои! лучше меда устам моим. Повелениями Твоими я вразумлен; потому ненавижу всякий путь лжи. Слово Твое – светильник ноге моей и свет стезе моей (Пс.118:103–105). Ему непонятны слова Апостола: Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение (Флп. 1:21). Если человек, нераскаянно живущий во грехах, содержит по-видимому веру во Христа; то его вера мертвая, которая не просвещает ума светом спасительного ведения и не согревает сердца теплотой святой любви. Иисус Христос не обитает в его душе: ибо Он вселяется только в любящих Его и соблюдающих Его заповеди. кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14:23).

Всяк, иже в Нем пребывает, не согрешает. Разумеется не совершенная безгрешность или способность не грешить после вступления в ближайшее общение с Иисусом Христом, а только нежелание грешить, отвращение от греха и постепенное очищение себя от греховных привычек и наклонностей. Грехи и при этом всё-таки возможны: но только грехи немощи, неосторожности неведения и невольные.

Грехи разделяют Меня и вас говорит Христос. Он грешник не видел Его. То есть и не познал Его - око правильной веры. То есть непорочность деяния.

Творящий грех, как неверный раб греха (См. Ин. 8:34), ни из творений Божиих не познал Его, ни собственным житием по Богу не доказал, что видел Его; как возлюбленный Иоанн говорит: всякий согрешающий не видел Его и не познал Его, и опять: кто делает грех, тот от дьявола (1 Ин. 3:6,8).

Поскольку тот, кто в Нем пребывает, получает Его Божественные силы, они сохраняют от греха. Он пришел в наш мир, стал человеком, не чтобы остаться Одному, но чтобы сделать человека, людей причастниками (общниками) Своей Правды и Святости и чтобы распространить Свои совершенства в творении Своем. Он стал Телом и Телом Богочеловеческим, которое есть Церковь, чтобы воплотить все, чтобы привести всех к Себе и сделать Своими членами, чтобы их привить, как ветви к лозе, к Себе (Божественной лозе). И ты, верный, как животворящие потоки приими все Божественные силы святости, любви, доброты, правды, мудрости, смирения, которые исходят от Него и распространяются на все живые ветви, на всех, кто в Нем пребывает. Кто в Нем пребывает, тот пребывает в Божественной любви, в Божественной доброте, в Его Евангелии. Кто в Нем пребывает, тот пребывает, стоит, живет в Нем и с Ним, поскольку не согрешает. Ведь кто в Нем пребывает, тот живет в Его святости, которая не хочет греха, изгоняет и умерщвляет грех. И святость есть не что иное, как жизнь в вере, в любви, в молитве, в посте, в правде и в остальных добродетелях. Всяк согрешаяй, не виде Его, ни позна Его. Грех – это живая тьма, живая темная сила, которая не позволяет человеку видеть Бога и все Божие, Христа и все Христово и познать Его. Грех держит человека в богоневедении, в нечестии. Это некая сила, которая уничтожает богоподобность человека, удаляет его от Бога. Она не знает Бога, даже если Его признает, все равно она без Бога. В ней не существует Бога. Да, во грехе нет Бога. Поэтому грех и борется со всеми людьми, силясь показать, что нет Бога, и им навязать это убеждение. Чистым сердцем зрится Бог, а нечистым Он не познаваем и не признаваем. Грех развращает, уничтожает, убивает душу, ум, сердце, всего человека. В убежденности, что Бога нет, человек не чувствует Бога, не видит Его, не знает Его. Познание Бога есть чисто нравственный плод, нравственное достижение и воспитание. По причине жизни человека во грехе, он не видит Бога, не знает Его. Нечестивый есть не познавший Бога, согрешающий, кто не видит и не знает ни Бога, ни Божьего, и это значит, что для чистого и здорового знания и чувствования, и суждения необходимо прежде всего нравственное лечение и выздоровление. И человек выздоравливает, когда с помощью святых добродетелей врачуется от всеобъемлющей нравственной порчи, от греха. Для правильного и естественного мышления необходима нравственная чистота, якоже Он чист, и это достигается только Евангельской жизнью.

μένων praes. act. part, (subst.) от μένω пребывать. Praes. обозначает длительное действие, άμαρτάνει praes. ind. act. от άμαρτάνω грешить. Praes. обозначает привычное действие. Предполагают, что здесь Иоанн имеет в виду, что человек, пребывающий в Нем, не должен грешить (Smalley). άμαρτάνων praes. act. part, от άμαρτάνω грешить, έώρακεν perf. ind. act. от όράω видеть. Perf. означает видеть и постоянно чувствовать результаты увиденного, έγνωκεν perf. ind. act. от γινώσκω знать. Гл. όράω подчеркивает объект, воспринимаемый уметвенным взором; γινώσκω подчеркивает последующее субъективное восприятие увиденного, постепенно применяемое на опыте (Brooke).

6- Этот стих снова обращен к преобразующей силе, которая проявляется после приобщения к Богу (ср.: 3:2,3). Некоторые комментаторы считают, что безгрешность здесь рассматривается как идеал, в той мере, в какой человек обитает во Христе. (Аналогичным образом Платон утверждал, что в той мере, в какой человек претендует на роль ремесленника, его мастерство должно быть совершенным; но если ему не удалось стать искусным мастером, это означает, что он не действовал как настоящий мастер в данном случае.) Другие считают, что речь идет о потенциальных возможностях: человек способен вести безгрешную жизнь (ср.: Ин. 8:31—36). Но ст. 9 не дает возможности трактовать этот текст подобным образом. Более вероятно, что Иоанн обращает высказывания лжеучителей и их последователей (1:8—10) против них же самих: в отличие от людей, снисходительно относящихся к прегрешениям, которые просто заявляют, что они безгрешны, истинные верующие не живут в грехе. (Многие комментаторы считают, что настоящее продолженное время причастия глагола «грешить» — «согрешающий» — позволяет расценивать «жизнь во грехе» как образ жизни. Это отличается от праведного образа жизни, когда человек иногда поддается искушению или обману и искренне в этом раскаивается.) Среди отступников господствуют такие грехи, как нарушение двух основных заповедей, которые Иоанн подчеркивает в своем послании: правильные отношения с членами христианского сообщества и правильные представления об Иисусе (3:24). Таким образом, Иоанн может иметь в виду, что они совершили грех, который ведет к смерти, т. е. отлучению от вечной жизни (ср.: 5:16,17).

Всякий, пребывающий и проч.: связь речи такая: если Христос для того и пришел в мир, чтобы взять грехи людей, и Сам Он безгрешен, то и верующий, пребывающий в Нем (1 Ин. 2:27—28), имеющий внутреннее живое общение с Ним, как ветвь, пребывающая на виноградной лозе, имеет живое общение с нею (Ин. 15:1—5 и прим.), не согрешает. Этим выражением апостол указывает ту мысль, что пребывание верующего во внутреннем общении со Христом и склонность ко греху суть несоединимые противоположности и противоречие. Не та мысль у апостола, что верующий христианин никогда не грешит, или что согрешающий христианин более не стоит в общении со Христом; сам же апостол в этом самом послании, несколько выше (1 Ин. 1:8—10; 1 Ин. 2:1—2; 1 Ин. 3:3), учит, что человек верующий согрешает и не может не согрешать, что он должен исповедовать Господу грехи свои и может получить в них прощение; следовательно, не о безгрешности пребывающего во Христе верующего здесь речь. Речь у апостола о грехе, во всем этом отделении, в усиленном значении, в том значении, о котором далее говорится апостолом как о грехе к смерти (1 Ин. 5:16—17). Всякий грех есть беззаконие, но не всякий грех угрожает лишением спасения. Есть грехи немощи, неизбежные у человека, пока он в теле сем, которые есть в человеке при всем его желании не грешить; не о тех сказал слово апостол — не согрешает, но о грехе преобладающем, или о греховности порабощающей, и о том согрешающем человеке говорит, что он не видел Христа и не познал Его. Пребывающий во Христе не согрешает, в том смысле, что не отдает себя в рабство греху, но всеми силами старается удалиться от греха, борется с ним, превозмогает его; хотя и падает, спешит исповедать свой грех (1 Ин. 1:10), а не служит ему как идолу, — всякий, пребывающий во Христе, не согрешает, но кто говорит, что не имеет греха, обманывает самого себя (1 Ин. 1:8). Христианин — чадо Божие, в жизни своей на земле носит внутри себя противоречие: с одной стороны, он грешник, и непрестанно и неудержимо грешит (Рим. 7:15—24), но, с другой стороны, он действительно свободен от греха (Рим. 6:18), свободен до такой степени, что даже не может грешить (ст. 9; см. прим.); он в действительности со грехом покончил, грех стал ему совсем чуждым, но в проявлении еще живет в нем и будет жить до смерти его временной (см. Рим. гл. 7). Кто рожден от Бога во Христе, тот новая тварь, в нем древнее все прошло и стало все новое (2 Кор. 5:17), но грех живет в нем (Рим. 7:17), хотя рожденный от Бога не может грешить (Рим. 7:9). — Итак, пребывающий во Христе не грешит, но всякий согрешающий не видел Его и не познал Его: не видел Его очами веры и духа, не познал Его очами просветленного ума; омраченный грехом не видит Его, ибо только чистые видят Его, и не познал Его, света разума нет в познании его. «Грех (говорит апостол) неуместен в вас, ибо Христос явился для разрушения греха и как Сам был непричастен греху, так и вам, соединившимся с Ним и утвержденным верою в Него, не остается уже места грешить. Это и означают слова: всякий, пребывающий в Нем, не согрешает... Сказав (затем), что Сын Божий явился и что Он явился для того, чтобы, не сотворивши Своего греха, взять, то есть уничтожить, наш грех, прибавляет: всякий согрешающий не видел Его. Если вы, говорит, когда Он явился, увидели Его и вследствие видения Его получили силу не уступать греху, как совершенно утвердившиеся в нем, то очевидно, что те, которые грешат, не видели Его и потому не познали Его. Под видением Его разумеет не видение простым прикосновением глаза или легким воспроизведением в своем воображении чего-либо известного, но нежелание сколько-нибудь обсудить и разузнать дело и присоединиться к Нему» (Феофилакт).

Если в Иисусе Христе нет греха, то и там, где Он делается источником жизни, определяющим Собою все жизненное течение, словом, там, где Он пребывает, для греха нет места: πᾶς ὁ ἐν αὐτῷ μένων οὐχ ἁμαρτάνει. Кто центр своей жизни перенес в Него, т. е. Христа, о Котором сейчас было сказано, что в Нем греха нет; кто всем своим существом и жизнью погрузился в Него и живет в Нем, как в своей сфере, тот не грешит. Он имеет часть в жизни Христа, в Котором нет греха и от Которого поэтому могут исходить силы только для делания правды. Если принять это выражение Апостола во всем его значении, то, невидимому, получится самопротиворечие Апостола, не говоря уже о том, что обычное человеческое сознание не хочет мириться с таким положением, высказанным при том в столь резкой и решительной форме. В то время, как Апостол в рассматриваемом стихе решительно заявляет, что всякий, пребывающий в Нем, не согрешает, в I, 8–10 он не только признает наличность греха в верующих, но даже отрицание его называет богохульною ложью, которая свидетельствует, что между такими христианами и Богом нет никакого общения. Отсюда естественно вытекают попытки ослабить силу выражения в разбираемом месте, чтобы тем дать возможность примирить его с сказанным раньше. Большею частью пытаются толковатьἁμαρτάνειотлично от ἁμαρτάνων во второй половине стиха. В таком случае под последним разумеют общее устойчивое греховное направление, которое, как само собою понятно, исключает общение со Христом; а под ἁμαρτάνει – отдельные греховные деяния, из которых каждое хотя и нарушает общение с Богом, но поскольку оно чуждо характеру человека, далеко от него, оставляет характер его, как христианина, неизменным698. Но для такого различения нет никакого основания прежде всего потому, что в обоих случаях глагол стоит в форме praes. Кроме того, и весь ход мысли Апостола в этой главе против такого ослабления силы глагола ἁμαρτάνει: и раньше (4 ст.) Апостол решительно, утверждает, что всякий грех есть беззаконие и, следовательно, нарушает общение с Богом, и далее говорит: кто делает грех, тот от диавола (8 ст.); всякий рожденный от Бога, не делает греха... и он но может грешить (10 ст.). Очевидно, что примирение кажущегося противоречия не в ослабления силы изречения Апостола, которое по существу дела и невозможно. Скорее необходимо обратить внимание на то, что и там, где Апостол говорит о наличности греховного состояния и грехов у верующих, где признает даже фактическую неизбежность их, он оканчивает увещанием: чадца моя, сия пишу вам, да не согрешаете (II, 1). Ясно, что Апостол смотрит на настоящее состояние христиан, возмущаемое греховными наклонностями, нередко производящими греховные деяния, как на временное только состояние, которое при правильном течении христианской жизни, главным образом при условии искреннего исповедания их (I, 9), должно замениться новым состоянием – безгрешности и даже внутренней невозможности грешить. Так и здесь. Пребывание во Христе – ἐν αὐτῷ μένειν – означает соединение с Ним не на один момент, но пребывание в Нем до конца, жизнь в Нем, что возможно только при условии, если христианин сделается ἁγνός, καθὼς ἐκεῖνος ἁγνός ἐστιν. Поэтому пребывание во Христе предполагает совершенное искоренение греховного начала: кто чрез истинную веру привит ко Христу, сделался живым членом Его тела, тот есть новое творение по мысли и воле, новый человек; в таком ветхий человек умер со Христом и все в нем сделалось новым (2 Кор.5:17; cp. Ин. 3:3; Тит. 3:5; Иак. 1:18)699. Если же кто согрешает, то это показывает, что он по во Христе, что он еще не пребывает в Нем. Но Апостол берет здесь не переходную ступень, когда христианин находится в постоянной борьбе с грехом, падает под давлением его и опять исправляется, все-таки подвигаясь вперед по пути нравственного усовершенствования, – таким он говорит любвеобильное «чадца моя». Нет, он имеет в виду тех, которые коснеют во грехе, сделавшемся управляющим принципом их жизни, которых христианское состояние все должно быть поставлено под сомнение; это и выражает praes, ἁμαρτάνει. Что именно такое состояние разумеет Апостол, это доказывает вторая половина стиха, где ὁ ἁμαρτάνων part, praes., очевидно, воспринимает οὐχ ἁμαρτάνει первой половины. О пребывании во Христе такого христианина не может быть и речи. Но Апостол не дает прямой противоположности, а по обыкновению расширяет и углубляет мысль; он не говорит: πᾶς ὁ ἁμαρτάνων ἐν αὐτῷ οὐ μένει, но πᾶς ὁ ἁμαρτάνων οὐχ ἐώρακεν αὐτὸν οὐδὲ ἔγνωκεν αὐτόν. Он не только не пребывает во Христе, но ему недостает предварительных условий бытия и пребывания во Христе: он не видел Господа и не познал Его. Perfecta ἑώρακεν и ἔγνωκεν употреблены не в смысле praesentis, но, как требует контекст, должны быть строго удержаны в своем значения pepfectï Апостол рассматривает выражаемые ими действия, как факты прошедшего времени, продолжающиеся в своем влиянии и до настоящего момента. Οὐοέ, поставленное между этими глаголами, указывает на различие значения их и не позволяет принимать ὁρᾷν в смысле образного выражения для следующего γινώσκει; поэтому первоначальное значение их (видеть – для первого и познавать – для второго) должно быть удержано. Различие между этими глаголами заключается в том, что ὁρᾷν имеет чисто объективное значение в смысле прямого и непосредственного видения, аγινώσκειν означает субъективное, личное и детальное усвоение истины, доставленной посредством органа зрения. В дальнейшемὁρἅν обозначает созерцание, как акт, в силу которого субъект непосредственно воспринимает в себя что-либо; γινώσκειν выражает уразумение на основании данных опыта, понимание сущности предмета и отношения его к другим предметам мысли. Первое предшествует второму и даже обусловливает его существование. В данном случае трудно решить, какое собственно видение разумеет Апостол – телесное ли или созерцание. Можно предполагать, что некоторые лжеучители притязали на личное видение Господа (ср. I, 1 след.; Ин. 19:35; 20:29) и на этом утверждали авторитет своего лжеучения. Но можно понимать όρᾶν и в смысле созерцания Господа духовными очами, на основании живой апостольской проповеди (ср. Гал. 3:1); тогда соединение ὁρᾷν и γινώσκειν в данном месте будет подобно соединению θεωρεῖν и γινώσκειν в Ин. 14:17, и γινώσκειν будет выражать дальнейший шаг по сравнению сὁρᾶν. Во всяком случае для Апостола остается несомненным, что кто видел Господа, как безгрешного, и виденное усвоял и уразумевал, тот должен сам сделаться безгрешным; и это следствие для Апостола так твердо, что, по его мнению, кто грешит, тот и не видел Господа и не познал Его. Он не только не пребывает во Христе, но никогда даже и не был истинным христианином; его поведение выдает его головой, как и тех отступников от христианства, о которых Апостол говорил в II, 19.

...причем самое общение христиан с Безгрешным Христом Спасителем обязывает их не грешить; допустимы лишь грехи немощи и слабости природы человеческой. "Всякий согрешающий не видел Его и не познал Его" - "под видением Его разумеет не видение простым прикосновением глаза или легким воспроизведением в своем воображении чего-либо известного, но нежелание сколько-нибудь обсудить и разузнать дело и присоединиться к Нему" (Феофил.).

См. комм. к 1 Ин. 3:5 Всякий, пребывающий в Нем, не согрешает. То есть кто неослабно следует за добродетелями и никогда не перестает совершать их. Сказав, что Сын Божий явился и что Он явился для того, чтобы, не сотворивши Своего греха, взять, то есть уничтожить наш грех, прибавляет: всякий согрешающий не видел Его. Если вы, говорит, когда Он явился, увидели Его, и вследствие видения Его получили силу не уступать греху, как совершенно утвердившиеся в Нем, то очевидно, что те, которые грешат, не видели Его, и потому не познали Его. Под видением Его разумеет не видение простым прикосновением глаза или легким воспроизведением в своем воображении чего-либо известного, но нежелание сколько-нибудь обсудить и разузнать дело и присоединиться к Нему, как мы выше говорили.