1-ое послание ап. Иоанна, Глава 3, стих 15. Толкования стиха

Что ж, если кто-то считал ненависть к брату незначительным грехом, неужели кто-нибудь в сердце своем сочтет незначительным и человекоубийство? Он и не двинет рукой, чтобы убить человека, но у Бога уже причтен у человекоубийцам. Тот жив, а этот считается убийцей. Всякий, кто ненавидит брата своего, человекоубийца. И вы знаете, что всякий человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. *** Также не только к мужчинам относится то, что сказано в Писании: ненавидящий брата своего есть человекоубийца, но заповедь для мужского пола, который Бог сотворил первым, относится и к полу женскому.

...и говорит, что подобен ему (Каину) не только физический убийца, но и «всякий ненавидящий брата своего»

Если кто принял в свою душу чувство ненависти к брату, неужели не станет в своем сердце человекоубийцей? Он не поднял руки на человека, и все же Бог уже смотрит на него как на убийцу. Жертва жива, но палач уже осужден.

Другой сохраняет целомудрие телесное, бодренно смотрит за самим собою, чтобы не допустить чего-либо совне укоризненного, доволен тем, что у него есть, не похищает чужого; но может быть, таит в сердце ненависть против ближнего. И когда написано: всяк ненавидяй брата своего, человекоубийца есть, тогда он рассуждает, как он чист совне, в деле, а не думает о том, как он жесток в сердце. Не отсутствующий ли от самого себя тот, кто ходит во тьме сердца своего, и не сознает этого?

_{А о том, что такое ненависть, узнай от апостола Иоанна, глаголющего: Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной. Он изгоняет из жизни ненавидящего брата, как человекоубийцу, и даже прямо называет ненависть убийством¹. Ибо если кто‑нибудь, уничтожая и губя в себе любовь к ближнему, вместо друга становится врагом, то такой человек причисляется к неимеющим жизни вечной, поскольку он хранит и лелеет в себе скрытую вражду к ближнему.}

_{*1 Интересно отметить, что авва Исаия различает два вида ненависти: одна присуща нам по естеству (τό νοός εστ τό μίσος πατά φύσίν); подобную ненависть, являющуюся как бы «достохвальной», показал Илия, убивший пророков Вааловых (3 Цар. 18:40). Вторая ненависть есть ненависть противоестественная и «зазорная»; она-то и проявляется прежде всего как ненависть к ближнему. См.: ΤΟY ΟΣΙΟΤ ΠΑΤ–ΡΟΣ ΗΜΩΝ ΑΒΒΑ ΗΣΑΙΟΤ ΛΟΓΟΙ Εχδ. ΜΟΝΑΧΟΣ ΑΤΓΤΣΤΙΝΟΣ. ΙΕΡΟYΣΑΛΗΜ, 1911. Σ. 5.}

«Всяк ненавидящий брата своего человекоубийца есть» (1 Ин. 3,15), сказано прямо. От чего бы ни происходила эта ненависть, от затаенной ли зависти к ближнему, от сознания ли многих обид со стороны его, от усвоения ли себе ненавистливого характера в cpеде людей ненавистливых, от ложного ли убеждения, будто и стоит ненавидеть известного человека: во всяком случае ненависть убийственна в отношении к другому. Тот, к кому она обращена и явно обнаруживается, не может быть спокойным. Сознание, что его ненавидят, да еще напрасно и тогда как он старается угодить, заслужить честным образом любовь других, - такое сознание тревожит его, сокрушает его дух: в этом самом и заключается человекоубийство. И вообще ненависть есть зачаток убийства. В правилах церковных, когда она бывает явна, непримирима и злостна, полагается за нее такая епитимия: в случае смерти того, к кому выражалась ненависть или с кем была непримиримая вражда, ненавистник в продолжение 40 дней должен прощаться на могиле умершего (Номокан. ст. 127). — Ты, христианин, всячески воспротивься в себе чувству ненависти к ближнему, да еще напрасной, и обнаружение пред ним этого чувства, которое очень тонко передается ему. Воспротивься, потому что ненависть в самом основании противна духу истинно христианскому (Ин. 13:35).

Всяк ненавидяй брата своего человекоубийца есть. Ненависть к ближним ведёт к убийству. Иисус Христос и гневающихся на ближних осуждает, как убийц (Мф. 5:21-22). В понятии Апостола, ненавидящий брата своего уже убивает его в сердце своём, и если не совершает наружнаго убийства, то потому только, что удерживается страхом суда или другими побуждениями (Мф. 5:26).

Если хотим получить высшую божественную награду то не только в наших действиях надо подавлять гнев, но с корнем должен быть извергнут он из сокровенности души ибо всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца, именно потому, что сердцем желает убить его.

Надо и врагу доброжелательствовать, как себе, зная, что это закон Господа Иисуса Христа, что мы тело Его и что зложелательство, злоба, вражда, ненависть, зависть есть подстрекательство дьявола, что ненавидящий, брата своего, есть человекоубийца; ненависть и злоба не могут быть ничем оправданы, даже ревностью о славе Божией. Мы должны непрестанно взирать на пример Господа Иисуса Христа, Агнца незлобивого; будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному 1 Пет. 2:23. И мы сами себя и друг и друга и весь живот наш Христу Богу предадим, Промыслителю и Судии нашему.

Как любовь – это все-добродетель, так и ненависть – это все-порок, поскольку ненависть представляет в брате все плохим. И что плохо в действительности, так это она сама (ненависть). Ненависть существует среди зависти, злобы, злословия, злопамятства, проклятия, ссор, лукавства, убийства и остального зла. Посредством всех этих зол ненависть совершает одну вещь: убивает человека и духовно, и телесно. Как любовь делает бессмертным, так ненависть убивает, умерщвляет. И, конечно, более всего убивает ее носителя и воспитателя, убивает душу. Так что человек, который ненавидит, является убийцей и, конечно, самоубийцей, поскольку ненавистью он убивает свою душу. И когда изливается ненависть, совершается двойное убийство. Во всех случаях ненависть враждебна всем людям. По природе своей зависть есть семя смерти, убийства, человекоубийства, поскольку она изгоняет из человека все бессмертное, Божественное, вечное и, таким образом, создает в нем чувство и осознание, что он весь смертен и что он в действительности не имеет бессмертной души. И когда человек не признает бессмертия своей души, то он не признает бессмертия души и в других людях. Для него люди – это мертвые существа, в которых нет ни бессмертной души, ни бессмертной, вечной жизни. Поэтому ненавидящий действительно есть убийца. Он убивает и себя самого, и всех людей, и он их убивает, поскольку отрицает в них бессмертную душу и вечную жизнь. И такой воистину есть действительный убийца, действительно кровожадный человекоубийца. Поэтому святой Иоанн Богослов пишет: Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. Как любовь – это все-добродетель, так и ненависть – это все-порок, поскольку ненависть представляет в брате все плохим. И что плохо в действительности, так это она сама (ненависть). Ненависть существует среди зависти, злобы, злословия, злопамятства, проклятия, ссор, лукавства, убийства и остального зла. Посредством всех этих зол ненависть совершает одну вещь: убивает человека и духовно, и телесно. Как любовь делает бессмертным, так ненависть убивает, умерщвляет. И, конечно, более всего убивает ее носителя и воспитателя, убивает душу. Так что человек, который ненавидит, является убийцей и, конечно, самоубийцей, поскольку ненавистью он убивает свою душу. И когда изливается ненависть, совершается двойное убийство. Во всех случаях ненависть враждебна всем людям. По природе своей зависть есть семя смерти, убийства, человекоубийства, поскольку она изгоняет из человека все бессмертное, Божественное, вечное и, таким образом, создает в нем чувство и осознание, что он весь смертен и что он в действительности не имеет бессмертной души. И когда человек не признает бессмертия своей души, то он не признает бессмертия души и в других людях. Для него люди – это мертвые существа, в которых нет ни бессмертной души, ни бессмертной, вечной жизни. Поэтому ненавидящий действительно есть убийца. Он убивает и себя самого, и всех людей, и он их убивает, поскольку отрицает в них бессмертную душу и вечную жизнь. И такой воистину есть действительный убийца, действительно кровожадный человекоубийца. Поэтому святой Иоанн Богослов пишет: Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. Не имея жизни вечной, ненавидящий отвергает ее и в других людях. И всех их он превращает в ограниченные, мертвые существа, и, таким образом, их убивает. Но человекоубийца является всегда и богоубийцей, поскольку для него не существует ни вечной души, ни вечного Бога. Ибо если существует вечная душа, она может быть только творением вечного и бессмертного Бога. Но поскольку для него нет бессмертной души, то не существует и Бога. Это философия жизни каждого человекоубийцы, и у нее два вида – естественный и теоретический. Идеологически, теоретически человекоубийца тот, кто отрицает Бога и бессмертие души, и тот, кто не признает в людях ничего Божественного и бессмертного. И таков всякий, кто ненавидит брата своего. Но такой человекоубийца есть прежде всего самоубийца, поскольку он не имеет вечной жизни. И он не имеет ее, поскольку ненависть и остальное зло парализует каждое Божественное, бессмертное и вечное ощущение и отвергает всякое осознание его, так что человек не чувствует, не постигает ничего Божественного и вечного. В своем ощущении, в своем постижении он убил Бога и душу. И поэтому он есть и богоубийца и человекоубийца, и прежде всего – самоубийца. . Не имея жизни вечной, ненавидящий отвергает ее и в других людях. И всех их он превращает в ограниченные, мертвые существа, и, таким образом, их убивает. Но человекоубийца является всегда и богоубийцей, поскольку для него не существует ни вечной души, ни вечного Бога. Ибо если существует вечная душа, она может быть только творением вечного и бессмертного Бога. Но поскольку для него нет бессмертной души, то не существует и Бога. Это философия жизни каждого человекоубийцы, и у нее два вида – естественный и теоретический. Идеологически, теоретически человекоубийца тот, кто отрицает Бога и бессмертие души, и тот, кто не признает в людях ничего Божественного и бессмертного. И таков всякий, кто ненавидит брата своего. Но такой человекоубийца есть прежде всего самоубийца, поскольку он не имеет вечной жизни. И он не имеет ее, поскольку ненависть и остальное зло парализует каждое Божественное, бессмертное и вечное ощущение и отвергает всякое осознание его, так что человек не чувствует, не постигает ничего Божественного и вечного. В своем ощущении, в своем постижении он убил Бога и душу. И поэтому он есть и богоубийца и человекоубийца, и прежде всего – самоубийца.

В этом месте следует понимать, что всякий человек - брат, ибо все мы братья во Христе.

μισών praes. act. part, от μισέω (#363/) ненавидеть, άνθρωποκτόνος т75) тот, кто убивает человека, убийца, οϊδατε perf. ind. act. от οιδα знать. Def. perf. со значением praes. έχει praes. ind. act. от έχω иметь, обладать. Praes. указывает на обладание, μένουσαν praes. act. part, (adj.) асс. fem. sing, от μένω (#353d пребывать. Praes. подчеркивает длительное действие.

А Апостол Иоанн сравнивает ненависть с убийством: Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. Он сравнивает тайную ненависть к брату с убийством.

Всякий, ненавидящий брата и проч.: не любящий брата есть духовный мертвец, неспособный к духовному оживлению, пока в сердце его не раскроется благодатию Божиею любовь к брату; но ненавидящий брата не только духовный мертвец сам, но еще человекоубийца, как Каин, или, точнее, как диавол, человекоубийца искони (Ин. 8:44). Человекоубийство разумеется здесь не столько физическое, как убийство Авеля Каином, сколько духовное, о котором говорит Христос (Мф. 5:21—22), убийство ближнего в сердце, скрытым гневом, словом зложелательным, злобным равнодушием и вообще всем тем, чем духовно по ненависти может убивать человек человека. — Вы знаете: из закона как Моисеева, так и вообще из закона божественного (ср. Быт. 9:5, 6), что никакой человекоубийца, ни убивающий телесно, ни убивающий духовно, не имеет жизни вечной, в общении с Богом и Христом, не имеет в себе божественной и спасительной силы, дарующей духовную и вечную жизнь, которая бы вечно пребывала в нем. Следовательно, человекоубийца, по примеру исконного человекоубийцы, будет пребывать в вечной духовной смерти.

Производя рождение христиан от нетленного семени Божия и указывая плод этого духовного семени в любви, апостол Иоанн естественно мог сказать, что любовь есть не только признак жизни, но и сама жизнь, и притом вечная, как получившая начало от вечной любви Божией (стих 16); и, наоборот, признав ненависть плодом семени диавола, апостол естественно мог сказать, что как в самой ненависти замечается смерть, так и сама она ведет к смерти, и притом вечной. Каким образом ненависть ведет к смерти вечной, он разъясняет, называя живущего ненавистью человекоубийцей. Ненавидящий другого отнимает у ненавидимого радость жизни, а соблазняя его своим злым примером, и совершенно убивает его нравственно. Ненависть еще более ясно ведет к смерти другого, когда она своей злой силой возбуждает взаимную ненависть, переходящую в зложелательство, борьбу, доходящую нередко до телесного убийства. Поэтому ненависть, как злотворная язва, повсюду вносит холод, вражду, ссоры, борьбу, войну и вообще неисчислимые виды смертоносных явлений, нередко ведущих и к смерти вечной (ср. Ин. 8:44).

Ответ на этот вопрос дан в 15 стихе: всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а читатели знают, что человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. Вместо ὁ μὴ ἀγαπῶν τὸν ἀδελφόν предыдущего стиха Апостол ставить πᾶς ὁ μισῶν τὸν ἀδελφὸν αὐτοῦ, но полагая никакого различия между μὴ ἀγαπᾷν и μισεῖν, как это подтверждает и IV, 20. Христианин может или любить, или ненавидеть; о чем-либо среднем, в смысле безразличного отношения к ближнему, не может быть и речи. Это воззрение имеет свое основание в самом существе нравственной жизни. Отсутствие любви может представляться нам самим безразличным отношением к кому-либо только до тех пор, пока не произошло никакого соприкосновения или столкновения личных интересов; но раз это случилось, недостаток любви предстает в своем истинном свете и непременно обнаруживается, как ненависть (cp. II, 9–11). Апостол остается неизменно верным себе в установлении противоположностей; вся сила его увещания основывается именно на том, что нелюбовь есть ненависть, равно как и дальше, что ненависть есть человекоубийство. Πᾶς устанавливает всеобщность положения: всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца. Ἀνθρωποκτόνος употребляется Спасителем в Евангелии в приложении к диаволу (VIII, 41); больше в Новом Завете это слово не встречается. Но как понимать отношение между ненавистью и человекоубийством? Очевидно, нельзя понимать этого отношения так, что в ненависти лежит зерно убийства: в таком случае можно было бы только сказать, что всякий убийца ненавидит брата, но не наоборот, а между тем – по течению речи – требуется именно последнее. Смысл выражения заключается в том, что в ненависти даны все существенные моменты, которые заключаются в убийстве; по существу, мысли, одушевляющие ненавидящего брата и убивающего его, одни и те же: как в том, так и в другом случае существование брата является противным интересам не любящего его, и последний имеет желание устранить его, – в одном случае внутренне, в другом – самым делом; но для оценки нравственного состояния человека это совершенно безразлично. Мотивы – на лицо; во внутреннем существе человека дано все для совершения братоубийства, и только внешние какие-либо обстоятельства и соображения могут воспрепятствовать осуществлению внутреннего намерения (ср. Mф. 5:21, 22). Упомянутая история Каина именно и показывает, что братская ненависть есть ни что иное, как человекоубийство; эта история и дала Апостолу повод представить недостаток братской любви в его ужасном существе. А если ненавидящий брата есть человекоубийца, то этим осязательно доказывается мысль конца 14-ю стиха, что не любящий брата пребывает в смерти. И потому Апостол продолжает: καὶ οἴδατε, ὅτι πᾶς ἀνθρωποκτόνος οὐκ ἔχει ζωὴν αἰώνιον ἐν αὐτῷ μένουσαν. Человекоубийца пребывает в смерти, как и его князь, который искони есть ἀνθρωποκτόνος; некоторое время может казаться, что он имеет жизнь вечную, но ненависть выдает его истинную природу. Апостол обращается к сознанию самих верующих, как обладающих полным ведением всего необходимого, – οἴδατε, а не γινώσκετε: не опытом и постепенно приобретаемое знание, но знание, составляющее существенную часть их христианского сознания. Истинно живым может быть только тот, кто нс только перешел из смерти в жизнь и пребывает в ней, но кто воспринял жизнь в свое собственное существо, сам сделался сферою, в которой ζωὴ αἰώνιος имеет устойчивое бытие и соответствующее этому действие. Это решительно отрицается у человекоубийцы. Он не имеет жизни вечной ἐν αὐτῷ μένουσαν: он принадлежит миру и по своему нравственному состоянию может быть охарактеризован: ὁ θάνατος μένει ἐν αὐτῷ. Истинная жизнь может производить только жизнь; с нею совершенно несовместимо настроение, обнаруживающееся в стремлении разрушить жизнь другого. Но если во внутреннем существе человека нет истинной жизни, – в нем царит смерть, а потому и его деятельность направлена на человекоубийство. Этим правильно построенным силлогизмом, сила убедительности которого получает подкрепление в глубине христианского сознания читателей, Апостол усиливает обязательность для них заповеди о взаимной любви.

... но и то, что такой человек духовно, если не телесно, совершает братоубийство, подобное Каинову; является "человекоубийцею", каковое название Христос приложил к диаволу Ин. 8:44; ненависть, по мысли Апостола, равна убийству, как и Христос Спаситель гневающегося на ближнего осуждает, как убийцу Мф. 5:21-22.

Закончив о Каине и о злых делах, подобных его делу,...