1-ое послание ап. Иоанна, Глава 3, стих 14. Толкования стиха

Если ненавидит нас мир, то мы знаем… Что знаем? Что мы перешли от смерти к жизни. Откуда мы это знаем? Потому что мы любим братьев. Пусть никто не спрашивает у другого человека, пусть всякий обратится в свое сердце: если найдет там братскую любовь, он может быть спокоен и уверен, что перешел от смерти к жизни. Он уже одесную и не смотрит на то, что сейчас слава его скрыта: когда придет Господь, тогда и слава его станет явной. Она и сейчас в силе, но кругом пока еще зима; корень силен, но ветви пока еще сухи: внутри сильная сердцевина, внутри листья дерева, внутри плоды, но они ждут лета. А потому: Мы знаем, что перешли от смерти к жизни, потому что мы любим братьев. Кто не любит, пребывает в смерти. Не думайте, братья, что это легкое прегрешение: ненавидеть или не любить; слушайте, что дальше: Всякий, кто ненавидит брата своего, человекоубийца.

Да не надеется никто из членов тела Христова, которые кажутся связанными смертью, никто из тех, кто и до сей поры пребывает в смерти, достичь таинства жизни.
*** Здесь Иоанн говорит о смерти души. Грешившая душа, конечно же, умрет. Жизнь тела - душа, жизнь души - Бог; со смертью тела его покидает дух, со смертью души ее оставляет Бог. Души всех нас, родившихся в этом мире, мертвы, поскольку мы несем в себе первородный грех от Адама, но благодать Христова возрождает верных, чтобы их души могли жить.

Так как тот, кто любит братьев согласно Богу, переходит в жизнь из смерти; тот, кто не имеет этой любви, остается в смерти. Так была мертвой вдова, которая жила в наслаждениях, хотя и вела обычную жизнь. Тот, кто так живет, по необходимости изгладится из памяти Бога.

Пребывает во смерти. Под смертью разумеется здесь то нравственное состояние, в котором человек неспособен к деланию добрых дел, и вечная смерть, как неизбежное следствие такого состояния.

Если любишь человека, то любишь и Бога, потому что человек — образ Божий, а если не любишь человека, то не любишь и Бога.

Это общее христианское таинство, которое посредством любви переводит из смерти в жизнь, в бессмертие, в вечную жизнь. Любовь – это единственный мост, который из пропасти смерти приводит из этого – в тот мир, из этой переменной жизни – в ту, вечную. По своей природе Богочеловеческая любовь вечна, вся от Вечного, и от Него черпает свою силу, которой делает бессмертными и вечными живущих ею. Любовь силой Бессмертного Бога господствует над всей смертью и приводит к вечной жизни. Любовью человек действительно воскресает от духовной смерти, от грехолюбия и живет для Бога и в Боге. Христиане посредством любви считают себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 6:11). Мы знаем сознательно, что перешли из смерти в жизнь, что значит, что мы бессмертны, вечны. Христиане имеют новое восприятие и себя, и ближних своих, они имеют новое знание и ощущают себя и братий своих как бессмертные и вечные сущности. Это наполняет их сердца Божественной радостью, поскольку евангельская любовь – это сила, которая превращает жизнь в Божественную любовь. Ведь нет большей радости, чем та, чтобы знать и чувствовать, что существуешь ты и рядом с тобой находится бессмертное и вечное существо, то есть твой брат, которого ты любишь. Таким образом все становится прекрасным, и жизнь, которая прежде была тяжестью, искушением, проклятием, становится теперь легкой, одухотворенной, благословенной. Мы знаем таинство смерти и жизни, поскольку посредством Божественной любви мы господствуем над смертью и вступили в вечную жизнь. Любовь прежде всего нас соединяет с Богом, Который есть источник все-жизни, но и с братьями, которые также вечны в Боге. Вне любви все тлен, смерть: не любящий брата пребывает в смерти. Почему? Потому, что только любовь рассеивает тьму, эгоизм, самолюбие, выводит душу от корыстолюбия, от самообособленности, от личной уединенности и направляет ее во взаимосвязь с братьями, как живыми существами, как носителями жизни. Кто не любит – пребывает в смерти, пребывает в личных, превременных и изменяемых чувствах, мыслях и расположениях, закрывает себя во тьме, в своем самолюбии, в корыстолюбии, и по причине их разрушаются его душа, его чувства, и умирают, умирают, умирают... И он весь находится в зловонии смерти, душа, которая пребывает в смерти, имеет отвратительный запах смерти, как и все мысли, чувства, пожелания и расположения. От этой все-смертности только Божественная любовь восставляет душу и руководит ее в вечную жизнь. И таким образом вся душа благоухает бессмертием. Только любовь благоухает бессмертием, поскольку благоухает “от Бога”. Живя в евангельской любви, христиане становятся “благоуханием Христа в Боге”, поскольку Господь Иисус Христос, Который Весь Любовь, Весь благоухает от бессмертия, которое живет и существует только в любви. Поэтому святой Апостол благовествует: Христово благоухание есмы (мы есть) (2 Кор. 2:15). Любовь есть победитель смерти. Любовь есть спаситель, который спасает нас от смерти. И кто другой есть любовь, если не Христос? Ведь Он Победитель смерти. Он победил и побеждает смерть любовью. Любовь делает бессмертным человеческое существо, поскольку это боготворящая и боготворческая Божественная сила. Хочешь почувствовать себя бессмертным в этом мире? – Люби своих братьев. Люби людей как братьев. В этом заключается истинная радость жизни, радость, которую никто не может забрать от человека ни в этом, ни в том мире: и радости вашея никтоже возмет от вас (Ин. 16:22). Пребывает в смерти. Кто не любит, тот пребывает в том, что предшествует смерти и порождает смерть. И это грехи, и в них заключается мучение, а в мучении дьявол, который непрестанно и беспрерывно внушает, что смерть есть нечто естественное и логичное, нечто, долженствующее упокоить человека, который не должен бороться с ней, поскольку смерть есть естественный закон, необходимость. Однако христианин весь противоположен этому. Он любовью господствует над смертью, над всеми ее производными, над всеми предтечами и спутниками смерти: над грехом, дьяволом и адом. Поскольку любовь – это все-добродетель, то, как первая и величайшая добродетель, она живет и существует посредством других евангельских добродетелей: молитвы, поста, смиренномудрия, кротости, терпения, милосердия и других, поскольку тот, кто любит брата своего, тот молится за него и постится за него, милостив к нему и смиренномудр, кроток и терпелив к нему. Таким образом, любовь с помощью этих добродетелей господствует над всем тем человеческим, что является злым, греховным, демоническим и оттого – смертным.

пребывать.

Убийство было смертным грехом по ветхозаветному закону, а потому заслуживало геенны, согласно более поздним иудейским воззрениям. Иисус приравнивал ситуацию, которая ведет к убийству, к самому убийству (ср.: Мф. 5:21,22).

Мы знаем: из точного и непреложного слова Самого Христа (Ин. 5:24; см. прим.), а равно из свидетельства обитающего в нас Святого Духа (1 Ин. 2:27), и потому несомненно уверены, без всякого прекословия. — Мы перешли из смерти в жизнь: это — то же изречение Самого Господа, повторяемое здесь Иоанном (Ин. 5:24). Господь говорит в этом месте Евангелия о воскресении и суде (Ин. 5:21—30), и именно о духовном воскресении и суде в настоящей жизни, как образе воскресения и суда телесного при конце мира (см. прим. к указ. стихам в Евангелии Иоанновом). В рассматриваемом месте рассматриваемое изречение апостол употребляет и применяет только в отношении к духовно-нравственному воскресению, или оживотворению, или переходу из смерти в жизнь, то есть употребляет изречение Христово в более тесном смысле, чем в каком употребил Сам Христос. Духовное воскресение есть то состояние, когда человек, погрязший во грехе, как бы умирает духовно, а потом, очистившись от греха покаянием и слезами, как бы вновь восстает из мертвых. В данном случае, или примере, ненависть есть смерть, любовь есть жизнь; ненавидящий брата или ближнего пребывает в смерти, а любящий пребывает в жизни вечной; кто из этого состояния ненависти или вообще зла выходит и входит в состояние любвеобильного и братского отношения к ближнему, тот переходит от смерти в жизнь, или воскресает духовно. Об этом-то переходе и говорит апостол, указывая, что верующие во Христа и исполняющие заповедь Христову о любви к ближнему самым тем, что приняли веру и полюбили брата, — ожили духовно, или воскресли духовно, перешли из области смерти в царство жизни, из состояния смерти вечной в состояние вечной жизни. — Не любящий брата и проч.: не имеющий братской любви не способен к оживотворению, или благодатному воскресению, он еще в греховном состоянии, благодать в нем еще не действует, он мертв и чужд надежды на жизнь вечную.

Производя рождение христиан от нетленного семени Божия и указывая плод этого духовного семени в любви, апостол Иоанн естественно мог сказать, что любовь есть не только признак жизни, но и сама жизнь, и притом вечная, как получившая начало от вечной любви Божией (стих 16); и, наоборот, признав ненависть плодом семени диавола, апостол естественно мог сказать, что как в самой ненависти замечается смерть, так и сама она ведет к смерти, и притом вечной. Каким образом ненависть ведет к смерти вечной, он разъясняет, называя живущего ненавистью человекоубийцей. Ненавидящий другого отнимает у ненавидимого радость жизни, а соблазняя его своим злым примером, и совершенно убивает его нравственно. Ненависть еще более ясно ведет к смерти другого, когда она своей злой силой возбуждает взаимную ненависть, переходящую в зложелательство, борьбу, доходящую нередко до телесного убийства. Поэтому ненависть, как злотворная язва, повсюду вносит холод, вражду, ссоры, борьбу, войну и вообще неисчислимые виды смертоносных явлений, нередко ведущих и к смерти вечной (ср. Ин. 8:44).

Нам, перешедшим от смерти к жизни - потому что неверие мы променяли на веру, - нечего удивляться, что мир нас ненавидит. Ибо никто из тех, которые не перешли от смерти к жизни, а остаются в смерти, не может тех любить, которые, так сказать, из темного жилища смерти перешли в здание, освещенное светом жизни¹.

Ненависть мира несомненно достигла значительной степени, если Апостол считает необходимым указать на ее естественность и даже предостеречь своих читателей, чтобы они не смутились в виду особенно яростных проявлений ее. Но, с другой стороны, пример, указанный Апостолом в 12 ст., должен был приводить читателей к мысли, что ненависть мира может иметь для христиан самые печальные последствия. Каин ненавидел своего брата и убил его; мир также ненавидит христиан и преследует их: не окончится ли ненависть мира к христианам так же печально для последних, как ненависть Каина – для Авеля? Но на самом деле получается обратное. В своем сознании христианин носит убеждение, что в его жизни, в противоположность космосу, господствует совершенно иной порядок: ἡμεῖς οἴδαμεν. Ἡμεῖς должно принимать в самом, широком смысле, не ограничивая его объема одними Апостолами: все христиане на основании внутреннего опыта обладают этим знанием. Содержание этого знания указывает на то высочайшее преимущество, которым обладают христиане и которое дает им безопасность среди свирепых волн вражды ненавидящего их мира: ὅτι μεταβεβήκαμεν ἐκ τοῦ θανάτου εἰς τὴν ζωὴν. Основной факт христианского сознания тот, что мы перешли из смерти в жизнь и пребываем в последней – perf. μεταβεβήκαμεν. В вере во Христа, Который есть вечная жизнь (I, 2) и в Котором верующие имеют жизнь (II, 25; V, 11), они сделались детьми Божиими и из смерти, составляющей достояние мира и детей диавола, перешли к жизни (Ин. 5:24) и сделались победителями над миром, смертью и диаволом. Таким образом, выступают две новые абсолютные противоположности: ὁ θάνατος и ἡ ζωὴ, отвечающие прежде указанным Апостолом – ὴ σκοτία и τὸ φῶς. Ὅ θάνατος и ἡ ζωή рассматриваются, как сферы, в которых пребывает человек в своих двух абсолютно противоположных состояниях. Апостол берет эти понятия во всей полноте и строгой определенности значения обоих терминов, на что указывает член при обоих. Как уже было изъяснено (стрн. 271–272), ζωή есть блаженное, полное высшего счастья и удовлетворения, состояние, в котором человек, освобожденный от власти греха и соединенных с этим осуждения, богоотчуждения и бедствий, в общении с Богом чрез Христа получает силу не оскудевающего и не прекращающегося бытия, θάνατοςесть состояние человека, подпавшего власти греха и соединенному с этим осуждению и удалению от общения с Богом. Дети Божии некогда принадлежали к миру, к области смерти, и только чрез возрождение сделался возможным переход их от смерти к жизни, которая открылась именно, как вечная, во Христе (I, 2) и, согласно обетованию, делается достоянием верующих уже в настоящей земной жизни, а не составляет только предмета надежды в будущем. Как совершается нравственное возрождение человека, которое Апостол называет переходом от смерти к жизни, не сказано; но несомненно, что оно совпадает с тем моментом, когда человек умирает для мира и делается причастником вечной жизни во Христе, когда из чада мира или диавола делается чадом Божиим, следовательно, в самом начале христианской жизни. Христиане некогда были ἐν τῷ θανάτῳ и не были τέκνα τοῦ Θεοῦ, – таково учение Апостола, и этим опровергаются измышления критиков отрицательного направления, будто Апостол усвоил гностическое воззрение на означенное метафизическое различие людей по двум классам. Обладание истинною жизнью проявляется прежде всего в любви к братьям. Апостол и присоединяет далее: ὅτι ἀγαπῶμεν τούς ἀδελφούς. Предложение несомненно служит основанием предшествующего: ὅτι – потому что; но что обосновывает предложение с ὅτῖ? По учению Апостола Иоанна любовь есть следствие рождения от Бога, дарования божественной жизни, а потому отношение между ζωή и ἀγαπᾷν состоит не в том, что последнее является причиною первой, но, связанное неразрывно с ζωή, ἀγαπᾷν служит показателем ее действительного существования в данной личности: ζωή есть состояние; а ἀγάπη – деятельность верующего, непременно из него вытекающая. Где есть истинная жизнь, там она всегда обнаруживается в любви к брату; где же нет любви к брату, там, очевидно, нет источника, из которого она проистекает, нет истинной жизни; там – смерть. Таким образом, любовь есть проявление истинной божественной жизни, и на основании этого признака можно установить различие между теми, которые перешли из смерти в жизнь, и теми, которые пребывают в смерти. Если так, то предложение ὅτι ἀγαπῶμεν τούς ἁδελφούς является обоснованием не того, что мы перешли из смерти в жизнь, а того, что мы знаем об этом, следовательно, обосновывает ἡμεῖς οἴδαμεν. Такое отношение межу ζωή и ἀγάπη подтверждает и следующее ὁ μὴ ἀγαπῶν τὸν ἀδελφὸν μένει ἐν τῷ θανάτῳ. Кто не любит своего брата, тот, хотя бы и назывался христианином, показывает этим самым, что он не имеет в себе истинной жизни, он пребывает в той области, где царит ὁ θάνατος, т. е. пребывает в смерти, как и мир, к которому он принадлежит. Μένει, как и везде, отмечает устойчивость этого несчастного положения: смерть его естественное состояние, которое может продолжиться неопределенное время. Но почему состояние отсутствия братской любви есть состояние смерти?

Ненависть, по Апостолу, есть признак, даже синоним смерти, христиане же через свою любовь к ближним пережили всякое духовное воскресение или оживление (ср. Ин. 5:24), ненависть же к брату означает не только состояние духовной смерти человека ненавидящего,...

Апостол примером подтверждает, сколь великое зло – ненавидеть брата. Смотрите, говорит, вот Каин возненавидел брата и убил его, несмотря на то, что он родной брат его. Каин творил злые дела отца своего диавола, Авель же, делая правду, был сыном в отношении к Богу. Здесь диавол противопоставляется Богу, а злые дела добрым. Посему-то Каин, противоположный брату, убил его. Таково объяснение по ходу речи. Но апостол Иоанн изменил этот порядок, имея особое побуждение. Ибо ему, после того, как упомянул о диаволе и о том, что делающие зло становятся детьми его, естественно было выставить в пример того, кто в начале мира поспешил сделаться сыном диавола чрез злые дела. Высказав нужное о Каине и об участи, которую наследуют подражающие ему, опять переходит к любви.

Почему, говоришь ты, не могу я совершить моей молитвы, не заботясь о том, как расположен ко мне брат? – Потому, что если ты не заботишься о брате, который «имат нечто на тя», то ты не заботишься о спокойствии его духа, и о чистоте его сердца, и следственно о его благополучии; если не заботишься о его благополучии, то ты его не любишь; «не любяй брата, – по свидетельству возлюбленнаго ученика истинной любви, – пребывает в смерти» (1 Ин. 3:14); мертвый ничего делать не может; следственно ты, будучи мертв духовно, яко не любяй, не можешь и духовнаго дела молитвы совершить, как должно. Таже не любовь, которая не отверзает сердца твоего к ближнему, держит оное заключенным и для Бога. Шед смирися с братом; положи в сердце твое искру чистой любви; сия искра поможет, да исправится молитва твоя, яко кадило пред Богом.